В дополнение к афише –2
Наталья Воробьева и Валерий Белозеров
Написан в дополнение к афише концерта «Второго канала», на котором выступали эти авторы (29.10.03, ДНТТМ).
Рассылка 13 октября 2003 года
Лауреат «Второго канала» Наталья Воробьева
Песни Натальи Воробьевой можно, конечно, описывать и анализировать. Но мне этого делать совсем не хочется. Думаю, вы меня поймете.
Я услышал Наташу в мае 2000 года за кулисами «Петербургского аккорда» (на сам конкурс деятели Центрального региона ее не пропустили: «тихо поет»). Мне сразу стало ясно, что ее надо вытащить на «Второй канал» во что бы то ни стало. Более того, на мой взгляд, если не такие, как она, лауреаты, — то кто?
Жюри оказалось строже. Наталья несколько раз попадала в заключительный концерт, но до лауреатства голосов не хватало. В какой-то момент я был готов подумать про коллег по жюри, мол, ну и черт с ними, пусть это будет фактом их биографий. Но время и Наташины песни сделали свое дело: у нее образовалась небольшая, но элитная аудитория сначала в Питере и Москве, а потом и в других городах и весях. И острота момента с воздаянием по заслугам от «Канала» несколько снизилась.
Тут и жюри дозрело, как это у нас бывает.
К этому времени по рукам вовсю ходили записи ее концерта в малом зале «Содружества актеров “Таганки”», на котором (концерте) вместе с организаторами, хозяевами зала и Наташей народу было 35 человек. Ладно.
Сейчас она у нас давно «своя», и даже как-то странно, что мне пришлось «продавливать» жюри.
Какая мне польза от Воробьевой? Большая и прямая: ее песни и голос — мои врачи и лекарства. Ее стихи — мои учителя. Ее стиль — мой камертон, даже больше: что-то типа походной палатки мер и весов.
В авторской песне давно существует «разделение труда», образующее ниши. Этот бард — орец. Он будит, будоражит, зовет на бессмысленные и беспощадные правонарушения во имя светлого «когда-нибудь». Этот — мудрец. Фиг поймешь, что он хочет сказать, но при нем становишься умнее и, толкуя его речи, сам для себя что-нибудь да находишь. Ну, и т.п.
Есть, например, ниша имени Ады Якушевой. Там светло и чисто. Занимать ее могут разные люди, в основном, дамы, например, в чем-то Вера Матвеева, Ирина Гольцова, Татьяна Дрыгина… Наталья Воробьева там вполне уместна.
Но она обитает еще в куче мест. Она понимает джаз и владеет свингом; может быть острой и стильной. А одна ее песня вызывает у меня одной лишь музыкой почти непереносимое чувство боли, которого так иногда недостает. Наташа почти всегда хоть немного, но иронична, что свидетельствует о целом ряде ценных человеческих качеств…
Немного повторю свой старый текст, посвященный Воробьевой. После появления ее песен в моем обиходе мне стало трудно всерьез воспринимать творения ряда наших «железных леди». Знаете, появилась популяция бардесс, которые ведут репортаж из постели и вообще откуда хошь, называя вещи своими именами (что, вероятно, как бы хорошо как бы честностью, но при этом не знаешь, куда себя девать). Пережив поток подобного творчества, хочется простого человеческого такта, чувства меры, ощущения внутренней культуры. И тут все небезнадежно, поскольку наличествует Воробьева. При всей своей кристальности высшей очистки она вполне естественна в нынешнем контексте.
Когда я увидел ее очки, мне захотелось перевести ее через дорогу; когда послушал песни — понял, что впору ей переводить через дорогу меня.
В своих разборках с Круппом и Визбором, придя к выводу об их во многом противоположественности, я заметил нечто общее: оба умудряются романтизировать все, к чему прикасаются, вплоть до эпохи. И дело даже не в том, что «времена не выбирают», а жить как-то надо, а в том, что романтизирование это, как свойство натуры — есть прерогатива сильной личности. Равно как и капитуляция перед рутиной — признак слабости.
Наташа не мажет все единой розово-голубой краской, но умудряется не терять лица. А человеку с добрым лицом довольно трудно бывает сохранять выражение в любой обстановке. У Натальи это получается.
Что еще? Давно я не слышал такой хорошей песенной музыки — сложной по ритму и яркой по мелодии, легко ложащейся на слух.
Стихи? Вот кусочек для гурманов:
Вяжет
шарф туманной пряжи
вдоль пустынных пляжей
панорамный вид.
Мажет
монотонной сажей
день свои пейзажи.
Се ля ви!..
Французское звучание русских слов — в русле этой песни, где осенний ветер и дождь приносит с запада.
Чистая и техничная игра на гитаре, о которой не думаешь, ибо не в ней дело. Помните английского мальчика, который заговорил в шесть лет, когда каша пригорела, а до того все было в порядке?
Тексты ее плохо приспособлены к чтению «просто так», без музыки. И все же рискну привести один. Представьте, вальс!
* * *
То ли ветрами сдуло голову,
то ли солнечный луч попутал, —
мои мысли бредут по городу,
я за ними плетусь беспутно.
Я походкою жутко мартовской
пробуждаю в себе веселье —
и напевом мечты детсадовской
наплывает мотив весенний:
хоть разок на миг один когда-нибудь
в синем небе, словно птица,
без часов на крыльях быстрых промелькнуть,
утонуть и раствориться…
Мы все очень и очень умные.
Протрубив о своем всесилье,
мы так здорово все придумали,
все устроили и решили.
Мы, укрытые под руинами
социальными рычагами,
мы, низверженные машинами
и придавленные деньгами —
мы летим, мы мчим в заоблачную высь
на ракетах, в самолетах,
по часам растя единственную мысль —
заработать, заработать…
В поединке с природой-матерью
мы хотели — мы победили.
Мы в асфальты дороги-скатерти
закатали мечту о крыльях.
Но, когда монотонно топчемся
в круговерти извечных истин,
мы старательно и беспомощно,
утомительно повод ищем
хоть разок на миг один когда-нибудь
в синем небе, словно птица,
без часов на крыльях быстрых промелькнуть,
утонуть и раствориться…
А теперь придите на концерт и послушайте сами!
Валерий Белозеров
Организаторы переславского фестиваля говорят: «А мы его давно знаем!»
Ну, и что с того, что вы его давно знаете? Кому вы о нем рассказали? Кому показали? Поете ли его песни? Нам не видно, не слышно.
Справедливости ради отметим, что мы познакомились с ним у вас. Спасибо!
И нам очень захотелось, чтобы история нашего знакомства получила продолжение. Мы пригласили его к нам попеть свои песни.
Что же увидит пришедший на этот концерт? Дяденьку на пятом десятке с внешностью, с какой занимаются наружным наблюдением или работают кочегаром в поселке Песочное Рыбинского района Ярославской области.
Это если по одежке. Ограничившись этим, можно сразу идти домой.
Мы, кто хоть раз слышал Валерия, не уйдем. Мы-то знаем, что, живя в Песочном, он занимается наружным наблюдением за жизнью, и весьма успешно.
Конечно, слушая его, можно вспоминать Валентина Берестова, оставившего свою поэтическую нишу незнамо на кого. Можно и Тимура Шаова, который, ну, не Жванецкий, но надо же кому-то хохмить в авторской песне, и не так, как наши лауреатские Алексеи — Бардин или Макаревич, а в доступной широким массам форме. С таким же успехом можно апеллировать и к Кириллу с Мефодием, запустившим в обращение известный набор букв, которыми не брезговали ни Денис Давыдов, ни Григорий Данской.
Все-таки Белозеров — это отдельно. Да, он говорит языком ироничной лирики, как Берестов. Он заставляет смеяться, как Шаов. Но, в отличие от Тимура и «его» команды числом легион, сколько мы ни слушали Валерия, ни разу он не терял литературного класса и не сваливался в пошлость.
Как он поет? Многие это делают вроде бы лучше. Во всяком случае, он немного детонирует, а речь его не обременена некоторой частью звуков, соответствующих кириллице. Жаль, зрелому мужику к логопеду как-то неудобно.
Зато по мере вхождения в тему возникает такая гамма интонаций, оттенков и артистических изысков, что становится ясно: произношение так было задумано.
И, как Михаил Евдокимов вываливается из остального «Аншлага», так Белозеров — из нашего хумористического Гнездоглухарья: ничто не надуманно, не выморочно; все естественно, все выросло по законам природы, из человеческой натуры. Так что, если авторская песня тем более такова, чем более достоверна, Валерий Белозеров достоин стать заметной персоной в мире АП.
Не хочется быть голословным, но под руками лишь пара лирических текстов песен, заявленных Валерием на творческой мастерской «Второго канала» в Переславле-Залесском. Воспроизведем хотя бы несколько строчек оттуда.
Строгаю досочке торец:
Я строю маленький дворец.
Желаю этому дворцу
Во всем понравиться скворцу.
Я дело делаю не зря:
Так важно, чтоб до сентября
Здесь каждый утренний рассвет
Был новой песнею воспет.
Когда наступит время вьюг,
Скворечник с дырочкой на юг
Среди заснеженного дня
Надеждой будет для меня.
И четыре строчки из другой песни — про весенний дождь.
Дни бегут сумасшедшие. Им бы
Разгадать, до чего я смешон:
Я в восторге от Вашего нимба.
Или это на Вас капюшон?
Владимир ЛАНЦБЕРГ
