Денис Рогаткин,
Олег Шамонаев
«ИЗВИНИ, СТАРИНА,
ЗАХОТЕЛОСЬ НЕМНОГО ИЗЛИТЬСЯ…»
(21-22 января 1995 г.)
Мне сообщили,
что я не Пушкин —
и я ужасно расстроился.
Знал ли Пушкин,
что он — не я,
наукой не установлено.
А то погоревали бы вместе.
В. Ланцберг
Этот человек — очень своеобразная личность в авторской песне. Пожалуй, он самый известный бард поколения, следующего за отцами-основателями — Окуджавой, Визбором, Городницким. Даже те петрозаводчане, кто ни разу не слышал о Ланцберге, наверняка когда-нибудь распевали «Алые паруса», «Парапет», «Зеленый поезд» или что-то еще из его более чем трехсот песен.
В отличие от многих других авторов-исполнителей, значительно менее талантливых, но уже успевших «подсуетиться», у Володи до сих пор нет ни сборника стихов, ни пластинки (многочисленные самиздатовские публикации — не в счет). Дело в том, что очень сложно представить себе Ланцберга, занимающегося устройством собственной творческой судьбы. Все 46 лет своей жизни он постоянно занят чем-то другим. Учился в Саратовском политехническом институте, работал инженером. Стал лауреатом четырех Грушинских фестивалей. Основал клуб авторской песни «Дорога».
С конца семидесятых главным делом его жизни стала педагогика. Побывав с концертами в Краснодарском крае, он обнаружил там «кусок живого коммунизма» — детский коммунарский клуб «Пилигрим» (г. Туапсе). Чтобы работать в этом клубе, Володя уезжает из Саратова. Но по прошествии некоторого времени перемещается вместе со своим домом-вагончиком в поселок Тюменский, где открывает собственный детский клуб. Страсть Ланцберга к переездам сегодня привела к тому, что он по-прежнему живет в Тюменском, а работает… в Ставропольском крае. Там, в селе Архангельском, Володя участвует в создании большого реабилитационного центра для дезадаптированных детей и подростков (по его выражению, «интерната для детей трудных родителей»). Дома он теперь бывает одну неделю в месяц — на сборных выходных.
А еще Ланцберг проводил и собирается проводить дальше песенные слеты «Костры» и — несмотря ни на что — коммунарские лагеря для близких по духу ребят и взрослых. А еще он — ходячая энциклопедия авторской песни, отец пятерых детей, автор работы по социальной психологии неформальных объединений… Когда же он успевает писать песни?
Успевает. Ланцберг вполне мог бы утверждать, что его бардовский стаж приближается к 40 годам, поскольку свою первую песню он написал в 7 лет. Обнаружив в журнале «Мурзилка» стишок под названием «Песенка про ослика», Володя очень удивился: написано «песенка», а нот почему-то нет. Придумал мелодию и тут же ее записал — к тому времени он уже полгода учился в музыкальной школе. Эта нотная запись хранится у Ланцберга до сих пор.
Однако к своему сегодняшнему творчеству он относится весьма своеобразно. Ланцберг собрал уникальный слайдфильм (из 250 слайдов) об Арике Круппе, записал и распропагандировал множество песен Юрия Устинова, а единственной его собственной «официальной» записью остается «кругозоровская» пластинка 1988 года (в журнале «Клуб и художественная самодеятельность» №14, 1988). Остальное - любительские и полупрофессиональные концертные записи, передающиеся из рук в руки и оттого часто ужасающего качества.
Он не считает себя выдающимся бардом. Он не любит давать автографы. И позиция эта не производит впечатления ложной скромности. Просто Ланцберг с головой погружен в любимую работу, а песни приходят к нему как бы от Бога.
Весной 1988 года Володя впервые побывал с концертами в городе П. Последнее, третье, выступление состоялось в актовом зале мэрии (тогда — горисполкома). Ланцберг пел, стоя за длинным столом президиума, а в зале находилось всего около двадцати зрителей — реклама концертов почти полностью отсутствовала. Да и характер творчества этого барда никогда не способствовал переполненным залам и бешеной популярности. Сам жанр авторской песни довольно своеобразен и предназначен далеко не всем слушателям. Володино творчество — за исключением, быть может, нескольких «хитов» — еще более специфично. Феномен Ланцберга как барда в определенной мере сопоставим с феноменом Андрея Тарковского в кинематографе или Бориса Гребенщикова в рок-музыке — для того, чтобы понять всю глубину его песен, зачастую необходимо услышать их не единожды.
Поэтому многие ланцберговские песни живут как бы в двух ипостасях — в истинной (авторской) и популярной (народной). Пионеры и комсомольцы, коммунары и коммунарки на протяжении многих лет так упростили и текст, и мелодию некоторых Володиных произведений («Алые паруса» — тому яркий пример), что на основе песен Ланцберга, по сути, возникли новые. С одной стороны — это достаточно любопытно, но с другой стороны — коллективное творчество почти всегда делает из талантливых текстов Володи наивно-примитивные. У петрозаводчан скоро будет шанс лично сравнить оригиналы и переделки и «Алых парусов», и «Парапета», и «Перевала»… И хотя для многих это будет первым знакомством непосредственно с творчеством Ланцберга, в первом знакомстве тоже есть своя прелесть.
Газета «Петрозаводск»,
13 января 1995 г.
