ТЕПЛООБМЕН ПОД ГИТАРУ
Наш корреспондент оказался в глине, из которой слепили новый поэтический фестиваль
СПРАВКА
Конкурс «Второй канал» был создан в 1996 году в рамках фестиваля авторской песни имени Валерия Грушина по инициативе оргкомитета фестиваля. Цель: поиск новых талантов в авторской песне и верность классическим традициям жанра. Одним словом, работа без оглядки на толпу, моду, деньги, конъюнктуру. Руководителем проекта и председателем жюри «Второго канала» стал известный бард Владимир Ланцберг.
В 2002-м жюри «Второго канала» приняло решение уйти с Грушинского фестиваля. К этому времени ежегодный праздник любителей традиционной авторской песни превратился, по мнению «Второго канала», в шоу-парад популярных бардовских хитов.
В июле 2003 года в Серпуховском районе Московской области прошел первый самостоятельный фестиваль — «Второй канал авторской песни» для поклонников камерного, традиционного потока в жанре. Где автор выходит к слушателю как собеседник. Где думают и сопереживают.
Мне об авторской песне писать тяжело. Почти невозможно. Это все равно что составлять нудный отчет о потреблении носоглоткой свежего воздуха. Потому что авторская песня для моего организма так же необходима, как и легкое дыхание.
Я не помню, когда у меня возникла эта потребность. Может быть, еще в раннем детстве, где самой вожделенной и загадочной игрушкой стало тумбообразное чудо техники — магнитофон «Комета». С дополнением в виде намотанных на пластмассовые катушки пленок ТИП-6 с песнями Визбора, Галича, Высоцкого.
Или гораздо позже. В начале 80-х. Ох и плутал я, студент Московского геологоразведочного института, тогда по подмосковному лесу в поисках маркеров, которые хитро замаскировали от нежелательных «хвостов» организаторы очередного слета самодеятельной песни.
Дорога к фестивальной стоянке «Второго канала» не такая длинная и таинственная, как лесные тропы к слетам 80-х. Всего 200 метров от шоссе.
Если бы только не дождь. Но черно-синяя туча заволокла все небо. Тропа из глины обильно оросилась почти тропическим ливнем. А люди все шли.
Наиболее комфортно чувствовал себя не известный мне дуэт авторов-исполнителей в зеленых непромокаемых балахонах с рюкзаками за спиной и огромными кофрами для концертных гитар в руках.
Меня же подвела самонадеянность. Я даже в сравнении с накрытой пленкой молодой мамашей, которая вела за руку восторженно шлепающего по грунтовке малыша лет четырех, в своем городском наряде выглядел неисправимым чайником.
Мелкая неприятность не заставила себя долго ждать. Гладкая подошва кроссовок при соприкосновении с жирно-красной глиной дала ожидаемый эффект. Секунду-другую я еще пытался балансировать. Потом рюкзак объемом 100 литров утянул меня вниз.
Но комья мокрой глины на светлых брюках не омрачали хорошего настроения. Приветливая улыбка сияла на знакомых и полузнакомых лицах, а что-то огромное, в штормовке, тельняшке и бандане, реактивно плюхалось в мои объятия. Я был среди своих и за себя не беспокоился. Моя уверенность подкреплялась тем, что в шатровой палатке колдовал над пилюлями и каплями знаток медицины и авторской песни Майкл Кирсанов — доктор Айболит многих бардовских фестивалей.
В глубине березово-соснового леса под тентами из брезента или капрона дежурные кашевары готовили поздний обед. Тут же, на бревнах вокруг костров, именуемых в народе «пентагоном», происходил творческий обмен под гитару. Негромкие струнные переборы, обустроенные палатки, заготовленные впрок дрова и костровые прибамбасы в виде тросиков, крючков и чайных котлов — все это создавало непередаваемую смесь праздника и домашнего комфорта.
Движение по главной фестивальной тропе отличалось четкой закономерностью. С интуицией охотников за мамонтами публика целенаправленно курсировала в поисках выступлений мэтров и интересных авторов. Охватить все было в принципе невозможно — концерты шли одновременно на трех сценах. Но счастливчики оказывались в нужном месте в нужное время.
При этом подавляющее большинство старалось тактично миновать лобное место «Второго канала» — площадки для конкурсного прослушивания. Члены жюри прямо по живому разбирали творческие находки очередного соискателя лауреатского звания. А очередной кандидат в таланты стоял перед ними, как студент-неудачник на экзамене. Чем талантливее был автор, тем жестче была интеллектуальная «расчлененка». И непосвященным казалось, что к авторам банальщины и кича жюри относилось подчеркнуто доброжелательно. Тем тусклым голосом бросали короткое «спасибо» и отправляли восвояси.
Концерт на гостевой сцене перед закрытием фестиваля напоминал археологические раскопки. Осторожно, по миллиметру, с каждым следующим аккордом, обнажался культурный слой. Звучали песни, затерявшиеся в сутолоке десятилетий, и лихо звенела гитара Александра Костромина — одного из лучших, на мой взгляд, аккомпаниаторов в авторской песне. Он, замечательный бард Александр Дулов и группа товарищей не занимались миссионерством. К текстам, популярным лет тридцать-сорок назад у экспедиционных костров и в тесных кухоньках, они возвращали в первую очередь самих себя.
А вокруг, на некондиционных досках-«сороковках» вместо сидений, примостилась пестрая фестивальная публика. Облаченные кто в шорты, кто в плащи, а кто и в ватники без оглядки на очередной дождь жаждали угадать незнакомые слова, а заодно в очередной раз постигали философию жизни:
— Головы не имеешь — не скорби,/ не грусти, не печалься, погоди./ Ты купи себе кепочку, купи,/ ты ходи себе в кепочке, ходи./ Из тряпья, из соломы, из травы/ головные уборы продают./ Впечатленье наличья головы/ головные уборы создают.
Утро после официального закрытия фестиваля — все равно что окончание тяжелой ночной вахты. Между палатками и кострами брели усталые силуэты со счастливыми лицами. Гитары и голоса окончательно перешли на минорную, почти колыбельную, тональность.
Наиболее стойкие рассаживались на пенополиуретановых ковриках и бревнах у самой дальней сцены фестиваля. В расположении творческого объединения бардов «32 августа» ждали отца-основателя «Второго канала» Владимира Ланцберга.
А тот, казалось, обрел второе дыхание. Будто и не висели никогда на нем тонны добровольной ответственности да нервотрепка предфестивального периода.
Больше часа песни Ланцберга не отпускали потрепанный эмоциями, но совершенно трезвый народ по теплым спальникам. Как в старые добрые времена, когда ловили каждое нефальшивое слово, над головами покачивались самодельные удочки из прутьев с микрофонами прямой записи.
— Кончится этот дурацкий тайм — дернем на Соловки, — разносилось над речкой Нарой.
Между автором и слушателями шел процесс душевного и интеллектуального теплообмена.
P.S. Оргкомитет «Второго канала авторской песни» благодарит главу города Серпухова Павла Жданова и его команду за действенную помощь в подготовке и проведении фестиваля.
Серпухов, Московская область
Игорь БЕДЕРОВ,
наш спец. корр.
