Школа для важных персон
Странноватая, надо признаться, школа. Вместо привычного угрожающего «догоним и претворим…» над входом красуется цитата невесть откуда: «Образование — это движение от самоуверенности к нерешительной задумчивости».
Дальше — больше: по стенам — «вредные советы» Г. Остера:
«Если вы нарвали яблок
У соседа в огороде
И не знаете, куда бы
Их на время положить,
Не давайте их соседу —
Он не скажет вам «спасибо».
Съешьте вы их лучше сами
Потихоньку за углом».
А также популярные изречения любимых педагогов:
«Тяжело жить с деревянной головой!»
(Сергей Валерьяныч)
Школьный гимн:
Не ходите, дети, в школу:
Петушок попал в ощип.
И не пейте пепси-колу —
От неё уже тошнит.
Уходите спозаранку
За соседние дома.
Лист осенний на заварку,
Вместо сахара — туман.
Вместо скатерти — дорога,
Вместо хлеба — тишина,
Вместо первого урока —
Вся огромная страна.
(Сочинил Юрий Устинов, бывший простой советский ребёнок).
Тебе пять лет, но ты уже школьник. То есть режим и меню как в детском саду, но учишься в классе и работаешь в мастерской или лаборатории вместе со старшими. В шесть лет будешь не только читать и считать, но и фотографировать, и электронные схемы собирать. А что такого?!
Как ты попал в класс Василия Петровича? Выяснилось, что любишь мастерить, рисуешь в основном машины и самолёты, помогаешь папе с мотоциклом возиться. A Bacилий Петрович раньше работал инженером, сам машины выдумывал. К кому же, как не к нему, тебе и идти?
Зато Андрей Николаевич — художник. Все, кто больше всего любит рисовать, попали в его класс.
А кто у Ивана Тимофеевича — непонятно. Он работал воспитателем в детском саду, а группа не захотела с ним расстаться, и он стал учить своих ребят в школе. Сейчас они уже шестиклассники.
Кстати, многие шестиклассники в «нормальной» школе были бы кто в пятом, кто в четвёртом. А тут никто не заставляет тебя отбывать все 12 лет. Учишься быстрее — прыгай через классы, заканчивай экстерном.
В принципе, можешь и не приходить на занятия вообще. Но тогда не наберёшь зачётов — и тебя могут банальнейшим образом оставить на второй год или вообще отчислить.
Другое дело — если ты не прижился в своём классе, или у тебя возникли непреодолимые разногласия с Василь-Петровичем, или ты понял, что твоё призвание — история. Иди к Алевтине Павловне и просись в её класс. Сможешь уговорить её, сумеешь понравиться её ребятам — твоё счастье.
Собственно, такие переходы — дело довольно обычное. Все прекрасно понимают: ты имеешь право на поиск себя. Благо имеются всевозможные мастерские, студии, лаборатории, теплицы, спортивные сооружения. И везде работают — инженеры, зоотехники, астрономы, музыканты, лингвисты — кто угодно. К одному ты можешь прийти на занятие кружка или секции. К другому — за советом. К третьему — поделать что-либо в его мастерской. Для себя, для школы, для людей.
У школьного автобуса барахлят мигалки поворотов. Надо изобразить что-то понадёжнее. Ты вызвался сделать схему и договорился с Михал Борисычем поработать в его радиомастерской. Выбрали подходящий вариант, остался пустяк — рассчитать нагрузку. Нужен эксперимент с измерениями. Подумали — нарисовали схему. Повозился, сделал замеры — получились таблица и график. А Михал Борисыч спрашивает: нет ли тут какой-нибудь закономерности? Оказывается, есть. Чем больше напряжение или чем меньше сопротивление, тем больше ток. Надо запомнить — пригодится.
Однако хитрый этот Василий Петрович! Он специально тебе эту мигалку подсунул, а с Михал Борисычем сговорился, потому что по программе положено усвоить закон Ома для участка цепи. А ты и не заметил, как зачёт получил.
И так — чуть ли не половина всего, «чему учат в школе». Как бы между делом.
Ну, конечно, и уроки бывают. Но и они чаще какие-то странные. То лёжа на ковре посреди класса (столы сдвинуты к стенкам). То у Василь-Петровича дома. То прямо в скверике, после кино.
Дело в том, что многое зависит от вас самих. Есть настроение — погрузились в науки, и — две недели кряду, с перерывами на баскетбол…
А то и влезли в какую-нибудь авантюру — всем классом на плотах до Туда и Обратно, и урок — у костра. Или взяли на себя какой-нибудь заказ: понравились соседнему АТП ваши мигалки — подавай им сто штук! Ну, это уже хозрасчётный вариант, зарплата и всё такое. Согласиться или нет — дело ваше. А как не согласиться, если главный механик, заказчик то есть, обращается не к директору, не к учителю, а прямо к тебе?
Ты — важная персона. В шесть лет сдал дяденьке заказчику первую продукцию. В тринадцать с группой товарищей (она же — группа внедрения) ходил в ATП ставить и подключать мигалки, обучать шоферов обращению с ними. В шестнадцать-семнадцать, во время выпускных экзаменов, тебя будут караулить завкадрами всех окрестных фирм.
Что-то мы всё о тебе да о тебе. Давай обо мне поговорим.
Я — инженер-механик. Десять лет проработал на производстве и в науке. Иллюзий по их поводу у меня нет. К тому же отец семейства, так что и тут реалист. Чего и тебе желаю. И, разумеется, весь мой опыт — к твоим услугам. Хобби — электроника, фотография, музыка, поэзия, изо. Немного держу в руках гитару (а кто в этой школе её не держит!). Знаю, как уложить рюкзак и сделать страховочную обвязку (а кто в этой школе этого не знает!). Интересуюсь историей, экономикой, филателией, нумизматикой и ещё много чем. Пишу без ошибок.
Значит, почти обо всём, что касается математики, черчения, физики, истории с географией, музыки, экологии, семейной жизни, мы с тобой сможем поговорить достаточно подробно. И строение атома мы не будем «проходить» отдельно по физике и химии, а обсудим сразу и всесторонне. А вот биология, английский, литература — мне интересны (и тебе я этот интерес передать попытаюсь), но тут я слабоват, так что мы или в книжки зароемся, или бухнемся в ноги Светлане Николаевне, Ольге Михайловне и многим другим. И я вместе с тобой буду заглядывать в микроскоп, учить импортные песенки, читать «Доктора Живаго».
А может, пока ты пишешь сочинение, расскажу ребятам Ольги Михайловны, что такое парадокс Паскаля. По их просьбе.
Но вот какая штука: кто бы ни поставил тебе зачёт — я сам или Вера Максимовна (а проверки знаний, как ты видишь, время от времени случаются) — отвечаю за них я сам, твой классный руководитель. Конечно, когда Вера Максимовна доложит мне, что ты, наконец, научился писать «жи» и «ши» с буквой «и», я раскрою твою зачётную тетрадку на соответствующей странице и в нужной клетке сделаю от её имени нужную пометку. Но если выяснится, что на самом деле ты «ыкаешь», я, пожалуй, постараюсь впредь пользоваться услугами Людмилы Алексеевны или обходиться собственными возможностями. И если Вера Максимовна останется без клиентуры, и директор не продлит с ней контракт — это её проблемы. И если к Ивану Степанычу на кружок никто не ходит — это его трудности. И если моя группа разбежалась раз, другой — не лучше ли и мне вернуться на завод?
Однако на часах уже 18.00. Ты в школе с девяти, пора и честь знать. Как всегда, никаких уроков на дом. Что, сегодня пятница? Пока, до понедельника! А мы запрёмся в гостиной — своей, учительской компанией (мы все — одна компания) и послушаем Франка — «Прелюдию, хорал и фугу». Спор тут у нас: я считаю непревзойдённым исполнение Франтишека Рауха, а Ирина Николаевна — поклонница Рихтера. Хотим сравнить. Что, ты тоже хочешь? Точнее, вы? Сколько вас, семеро? Ну ладно, только — тсс!..
«Комсомольская правда», 1990, 14 декабря
(Текст дан с поправкой.)
Откорректировано Н. Жуковой, 15.12.2008
