Владимир Круглов

Застывшее время

Документальная повесть

Ординарное «профсоюзное» пастбище — настольный теннис, «1-й отряд из воды, 2-й в воду!», привес-прирост-понос и тихая лирика жизнелюбивых мальчиков по ночным кустам — дополнительное образование для особо одаренных школьниц.

(В.Ланцберг)

 Пролог

Эта повесть родилась после того как волею судьбы мне довелось побывать в подмосковном лагере «Солнышко». Это совсем недалеко от Москвы, сразу за Солнечногорском. Там красиво, особенно если ехать туда вечером. Длинные тени от деревьев вдоль дороги ложатся на асфальт, Ленинградка то ныряет в длинные ложбины то взбирается на холмы с которых видно далеко-далеко. Вдоль дороги деревни, где голубые, зеленые, белые домики, будто бабушки в платочках, смотрят окнами на дорогу.

Фирсановка, Сходня, Зеленоград, Пешки... Помните — бегом бежали мышки по узенькой дорожке от деревушки Пешки до деревушки Ложки. Это там. Между Зеленоградом и Солнечногорском стоят эти две деревеньки. Сразу за Солнечногорском поворот направо, еще немного по дороге из плит и ты на месте. Обычный оздоровительный лагерь, каких сотни и тысячи по всей стране. Раньше они принадлежали в основном заводам, фабрикам и иным ведомствам и предприятиям. Кое-какие принадлежат и сейчас. Многие, правда, продали, поскупившись на нерентабельные траты на содержание огромных территорий, корпусов и персонала. Вот и царит большой хаос. Какие-то лагеря прибрали к рукам предприимчивые дельцы и быстро под шумок в обход разных законов открыли там охотничьи базы, рыболовные заимки, просто пансионаты для крутых и не очень. Какие-то стоят и ветшают, превращаясь в зоны почище той, что в «Сталкере» Стругацких. Посещают их лишь, как правило, ностальгирующие вожатые преклонных лет, которые когда проводили в этих лагерях свою бурную комсомольскую юность.

«Солнышку» повезло. У него с самого начала оказалась иная судьба. Это тоже ведомственный лагерь, но не простого ведомства или предприятия. Департамент образования Москвы — а не просто там какое-то НИИ или КБ — вот та структура, детей которой каждое лето принимал в свои объятия лагерь «Солнышко». С того ли или вопреки тому — но лагерю в тяжелые времена удалось выстоять и продолжить нести свое тяжелое бремя Великих Борцов за Благословенный Детский отдых.

Мы попали в этот лагерь не случайно. Я говорю мы, потому что вместе со мной перипетии этой многогранной истории переживало чуть больше десятка студентов одного педагогического вуза столицы находящегося тоже в подчинении вышеупомянутого Департамента.

Само собой, что студенты педагогического вуза в своей многотрудной учебной деятельности должны в соответствии с учебным планом хоть разок, а встретиться с живыми детишками. И так уж было принято, что встречались они в школе, потому что ранее существовавшая практика обязательного пребывания студентов в летних лагерях как-то забылась в девяностые — в том числе и из-за вышеупомянутого развала этих самых лагерей. Но вот тут в умах наших старших товарищей родилась мысль — а не возродить ли эту славную традицию?

И вот благодаря этой мысли ваш покорный слуга, а вместе с ним и 13 студентов оказались в этом лагере. Этому предшествовало множество разных событий, но все по порядку.

Называлось это гордым словом «Проект «Лето моей мечты». Возможно, кто-то и мечтал о таком лете, но только не я. И вероятно не студенты которые были со мной. В рамках этого проекта, мы вместе со студентами написали программу трех лагерных смен и стали предаваться фантазиям как мы сумеем развернуть свои творческие способности. Жизнь, правда, постепенно опускала нас с небес на землю, но тогда мы еще не представляли насколько высок уровень наших заблуждений.

Первоначальное представление о ситуации, согласованное в том числе и с лагерем, выглядело так: мы (то есть я и студенты) занимаемся реализацией программы, сиречь творчеством с детьми. Все вопросы, касающиеся времени между приемами пищи, тихими часами и прочим — наши. В нашем распоряжении вся материально-техническая база и прочее и прочее.

Чуть позже выяснилось, что в лагере на каждом отряде (а всего их девять) кроме нашего студента-вожатого будет работать воспитатель — сотрудник лагеря. Меня это сразу насторожило, но меня поспешили успокоить коллеги, апеллировавшие к договоренности с лагерем, которая гласила, что воспитатели, дескать, будут отвечать за жизнь, здоровье, быт, кормить детей, утирать им носы и следить, чтобы они убирались в комнатах. Ни на что другое они претендовать не станут. Мне почему-то казалось что станут, но тогда меня не послушали. Глупые.

Да, хотелось бы пару слов сказать в адрес вышеупомянутого Департамента, который в этой ситуации оказался на высоте и, в общем, поддерживал нас во всем. Беда только была в том, что Департамент в Москве на Семеновской площади, а лагерь — в 30 километрах от Москвы, под Солнечногорском. Час езды на метро а потом еще час на машине или автобусе — как выяснилось это расстояние, которое позволяет создать империю почище Франции во времена Наполеона. Во всяком случае, император точно был — о нем чуть попозже, и подданные точно тоже были. Правда, вызывали они ассоциацию не с французскими солдатами, а скорей с римскими рабами. Во всяком случае примерно в таком положении они там находились. Об этом тоже чуть позже.

Еще там были дети. Детей в этом лагере любили. Правда такой любовью, что деткам от нее деваться некуда и так много любили, что можно было даже и поменьше. Чуть позже я попробую развернуть широкое эпическое полотно этой неразделенной и вселенской любви ко всем детям, в результате которой милые детки любящим их взрослым на нижайшие просьбы помолчать ночью и дать поспать малышам отвечали открытым трехэтажным матом куда они должны идти.

Впрочем, все по порядку.

К оглавлению

Читать дальше