Для печати   |   Обсудить в ЖЖ   |   Обсудить на форуме

Для справок: «Словари сленгов неформалов»

Путч грантоедов

или некоторые методы сознательного использования социотехники

Сознательное создание движений (в том числе и молодёжных; как уже отмечалось, новые, как правило, являются именно таковыми) не единственный способ использовать социотехнические достижения для изменения социальной реальности, хотя с точки зрения авторов и самый действенный, если разговор идёт о действительном изменении, а не об имитации оного. Сейчас, оценивая историю задним числом, это понимание становится особенно явственным.

Большевистской революции 1917 года предшествовал заметный всплеск разрозненных общественных движений. Казалось бы: ну, собирался десяток человек на «квартирниках», чего-то обсуждал, спорил — ну, и что? Капля в море многомиллионной России. Но из этих малочисленных кружков разродилось массовое движение народников-социалистов, оно, естественно, раскололось и породило новые волны, которые, вновь пройдя стадию кружков, уже марксистских, породили большевистскую партию, а потом и революцию, создав полноценный мировой проект — одну из двух сверхдержав ХХ века. Руководство СССР осознавало первоначальный генезис социалистического проекта как точку отсчёта новой эпохи, доказательством чему служит включение в школьный курс истории разделов посвящённых «кухонным протокоммунистам» — петрашевцам, народникам, кружкам Белинского и Герцена и др.

Изменения социальной реальности всегда сопряжены ломкой старой, которая системно отстроена и потому имеет высокий заряд прочности. Как правило, такая смена происходит в период кризиса старой социальной ткани. Кризис всегда сопровождается «гниением», которое пронизывает государственный аппарат старого общества. В силу этого опираться только на него в стремлении что-то изменить бессмысленно. Он всегда подведёт и вывернет всё по-своему, исходя из собственных паразитических интересов, на то оно и гниение. Именно поэтому реальные изменения всегда сопровождаются всплеском движения низов, появлением общественных движений, энтузиазм которых компенсирует негативные проявления аппаратчиков от государственного строительства. Таким образом, энергетика общественных движений — важнейший ресурс для изменений общественной реальности: социальной, политической, культурной. Те, кто научился управлять ею получают большое преимущество в борьбе за изменения этих сфер, в реализации, воплощении своих интересов или идеалов.

Практика показывает, что не всегда для этого нужно создавать полноценное движение. Порой для изменения, скажем, политического расклада в той или иной стране достаточно задействовать отдельные элементы социотехнической практики. Результат оказывается вполне удовлетворительным.

Рассмотрим, для примера, Оранжевую Революцию на Украине 2004 г. Вот что происходило накануне её в рассматриваемой нами сфере.

После взрыва грантового потока в начале 90-х и угасания в последней пятилетке прошлого века, в течение 2002-2004 года наблюдался новый всплеск. Грантовались общественные организации в основном по теме молодёжного лидерства. Молодёжный парламент, молодёжный горсовет, молодёжная газета (в смысле, не только для молодёжи, а которую делает молодёжь), школа молодёжных лидеров, молодёжные инициативы, тренинги для активистов в социальной области... Десятки тысяч обучающих мероприятий. Малые — круглые столы, лекции, семинары длительностью несколько часов. Средние — одно-трёхдневный семинар или конференция с приглашением участников из разных городов, с проживанием в гостинице, питанием, культурной программой — всё за счёт фондов. Большие — 2-3 недельные летние лагеря молодёжи, приглашение молодых людей в лагеря в других, в том числе западных, странах. Постоянно действующие: клубы, консультационные центры. Число участников акций (считая тех, кто поучаствовал хоть один раз) составило сотни тысяч молодых людей. Преподавательский состав мероприятий, в среднем: 1 преподаватель из старой Европы или США, 5-6 профессиональных работников НКО из стран — новых членов ЕС, бывшего СССР и Украины на группу из 12-15 молодых людей.

Запад вдруг возымел желание за свой счёт воспитать на Украине такое число общественных лидеров, что их, стань они все профессиональными менеджерами, хватило бы на управление всей Европой. Хочешь заниматься профилактикой негативных явлений в молодёжной среде? Пройди школу лидеров! Хочешь бороться со СПИДОм, то есть раздавать чистые шприцы и метадон наркоманам? Помогать инвалидам? Бездомным животным? Научись психологии общения, работе в группах, влиянию! До сентября 2004 года в содержании этих мероприятий не было никакой политики. Но не было (или почти не было) и обучения прямому содержанию деятельности.

Вот типичный пример информации о мелком грантовом конкурсе, каких на Украине прошли десятки тысяч.

Итак, обучение лидеров — и никакой политики? Ну, да! «Какое, милые, сейчас тысячелетье на дворе?» Новые социальные технологии предоставляют более изящные и эффективные ходы. Ребята, путешествующие по семинарам и лагерям, представляют собой искусственное неформальное сообщество. Они, грубо говоря, передруживаются, обмениваются телефонами, е-мейлами, контактируют. Как бы вне организаций или вперекрёст их — многие молодёжные мероприятия проходят с участием активистов разных видов деятельности.

Что такое вообще неформальное молодёжное движение? Прежде всего — система связей! Хиппи называли свой мир Системой — с большой буквы. Для них, отрицающих общественные ценности и опротестовывающих вещизм, единственной ценной вещью в мире была записная книжка с телефонами и адресами «вписок» в разных городах.

Итак, существует система молодёжных связей, в которую заведомо выбраны люди не хайрато-немытые, а общественно активные, неравнодушные, прошедшие курсы обучения лидерству и создания организаций, психологические тренинги. И существуют к ней «ключики»: базы данных телефонов и мейлов естественных лидеров, звёзд, обаяшек, иногда даже пассионариев. Причём не всех подряд (пассионарии ведь и среди скинов есть, таких не надо), а тех, политические взгляды которых либеральны, демократичны, революционны — за самостийну Украину, против России и т.п. Других на этих семинарах и в лагерях... почему-то почти нет, хотя никого оттуда за иные взгляды не исключают. Может, их так воспитали в этой среде, заманили подачками? Может быть. Ведь и воспитание, и поощрение — мирные, законные и этичные педагогические методы. А может, наоборот, они пришли в эту среду, потому что принесли такие взгляды из семьи, из общества, пришли, почуяв своё? Тогда педагогическая задача немного другая — поиск этих людей и предоставление им возможностей личностного развития. Может быть и так. А может, и так, и эдак. Для практики это не имеет никакого значения. Имеет значение только то, что этих подкармливают, а тех — нет. И через три года работы (минимум! Это очень быстро — при высоком мастерстве!) получается список телефонов и е-мейлов, по которым в момент «X» авторитетный человек (чаще всего — ровесник) сообщит keywоrd: ЮЩЕНКО.

Это технология — одна из модификаций флэшмоба. О ней мы расскажем подробнее далее, а пока кратко: все члены сообщества получают сообщение о времени акции и её теме в виде условно-символического названия, но ещё не знают её подробного содержания, точного места, не знают, что конкретно придётся делать. Приходят на мотивации прикола, дружбы с сообщившими — своими ребятами. Будет интересно, но неизвестно что. Точный сценарий действа сообщается на «предмобе» в другом месте неподалёку от места акции, обычно передаётся в виде записки за 15-40 минут до начала. Чтобы получить записку нужно тоже совершить какое-то странное действие. Узнать о предмобе можно на сайте, по мобиле, SMS-кой. Можно просто привести с собой на предмоб друга. Но точное содержание самого моба знает только очень узкий круг лиц.

Символическим названием моба может быть любое известное ключевое слово, да хоть Рогозин, Лимонов, Немцов, Жириновский... В преддверии возможной будущей русской оранжевой революции назовём его Чичиковым. После ключевого слова следует тематическое и индивидуальное расширение. Сообщения идут не радиально, и даже не по цепочкам, а по спонтанной, стохастической, но вероятностно надёжной сети неформальных связей. Вот если президентом будет Чичиков, то все наши реки будут чистыми. Не будет никаких химкомбинатов, терминалов и атомных электростанций. Все бомжи получат квартиры. Все беспризорные будут жить в светлых, сытных приютах, и на каждого будет по два психолога. Все инвалиды будут получать во-от такую пенсию. Женщины обретут равные права с мужчинами, гомосексуалы — с бисексуалами. Все в Украине будут говорить по-украински. В России не будет азеров и жидов. Менты? Ментов тоже не будет! Все будут жить сытно и богато. Европейский же путь развития! Где люди живут благополучно? Вот, в Европе! Потому туда и путь! Кстати, лично ты поедешь, наконец, на семинар в Париж.

Эта «накачка идеологией» якобы аполитичных организаций произошла на Украине где-то в начале сентября 2004 года, в момент сезонного скачка плотности коммуникационной структуры — когда студенты пришли на занятия. Подчёркиваю: по неформальным молодёжным каналам, а не тупым вызыванием каждого будущего майданника в партком... то есть офис фонда.

Синие спохватились только тогда, когда революционеры в оранжевых валенках уже флиртовали на Майдане. Ну, да, и слушали музыку, и общались, и занимались политикой, и любовью: молодёжная тусовка — это всегда отчасти клуб. Вот тогда синие стали рекрутировать свою молодёжь, тупо копируя методику оранжевых. Ну, очень тупо! Как кинуть в тесто дрожжи — и тут же ставить его в печь и ждать пышного хлеба? Синие нашли палатки, сделали символику, добыли деньги — на поездки, питание, компенсации (это эвфемизм зарплаты в некоммерческих организациях по западной модели) В ноябре-декабре у синих всё это быстренько появилось, но... Как заглядывать корове под хвост, ожидая рождения полутонного телёнка? А ты не забыл, белосиний брат мой, в позапрошлом году сводить её к быку, а в прошлом — запасти двойную порцию кормов, и самому с семьёй пожить какое-то время без молока? Почти всё, что наобезьянничали синие, не действует без предварительной многолетней работы.

Конечно, среди майданников были и другие молодёжные сообщества — например, украинские националисты. Конечно, революцию сделала не только молодёжь. Была на майдане и киевская выживанщина. Киев, как и Москва, имеет высокий уровень жизни за счёт нищеты и вымирания остальной Украины, киевлянам революция выгодна. Были и другие либерал-демократы.

Миф о «народном гневе» «стихийных» «неорганизованных» оранжевых имеет под собой очень серьёзное основание в общественном сознании. Это архаичное представление об иерархической структуре начальники-начальники-подчинённые, как единственно возможной социальной технологии. Оранжевые были великолепно организованы! Но по другой, сетевой технологии. Они, как молекулы из раствора, кристаллизовались вокруг ядра. Не будет специальных условий — и за миллионы лет солёное море не родит даже грязных октаэдров, а тем более — таких чёрных жемчужин социальной технологии, как ВОР — Великая Оранжевая Революция. А кто создал мантию этого гигантского моллюска — вот это уж очевидно. Нам очевидно лично, своими, як кажуть по-українськи, очами (глазами), без сведений из газет и ящиков. Один из авторов был на этих семинарах, на Майдане, мы говорили с сотнями этих ребят и слышали — тысячи. Очевидец — юридическое понятие.

Сейчас западные фонды в России таким же образом нацелены на систему внешкольного воспитания. Здесь тоже есть большие различия между Украиной и Россией. Доставшаяся в наследство от СССР модель привязана к капитальным сооружениям: пионерским лагерям, внешкольным учреждениям (Домам пионеров, Станциям юных техников и т.п.), детским клубам по месту жительства. Особенно удобны для воспитания клубы и лагеря. Детский клуб в СССР по нормативу должен был быть в каждом микрорайоне на 5000 — 15000 жителей (в зависимости от плотности застройки клубы были разной площади), и каждый был обеспечен штатом педагогов, оборудованием, бюджетом на мероприятия. Не везде нормативы выполнялись, но, в общем, система действовала. На Украине она почти разрушена самым простым способом: продана. Территории пионерлагерей — под особняки «новых», да эти лагеря и не заполнялись при исчезновении профсоюзной системы социальной помощи. Помещения клубов — коммерческим фирмам под магазины, офисы, склады.

Не стоит видеть в этом злого именно политического умысла, ведь то же произошло и, например, с кинотеатрами. Просто Украина беднее России. Переименованные Дома пионеров сохранились, потеряв, как минимум, половину площади, и занимаются коммерческим дополнительным образованием. Воспитанием не занимается вообще никто. Оранжевым пришлось создавать свою «мобильную», не привязанную к капитальным сооружениям, молодёжную сеть заново. Как видно по результатам, они с этим блестяще справились.

В России система внешкольного воспитания не настолько пострадала. В некоторых городах она потеряла часть площадей, а кое-где и вообще сохранилась на советском уровне. Например, в Карелии. Только вы посмотрите, чем они там занимаются! Поголовное скаутское движение (не русское, а прозападное, скауты неоднородны, отношения между разными скаутскими конфессиями весьма неоднозначны), экология, права животных, национальные парки на подачки из-за бугра. И, конечно, лидерство: школьные парламенты, студенческое самоуправление и прочая. Грант на гранте сидит и грантом погоняет. Кому же не хочется на шару поехать в Англию, на родину скаутов, или получить полштуки баксов на защиту кошек от сексуального насилия. Солидные суммы тратятся фондами, только ведь они составляют единицы процента от государственных (муниципальных) затрат на содержание капитальных сооружений.

Это не значит, что контрмеры невозможны. Контрмеры уже приняты, зарубежные грантовые потоки перекрыты или подрезаны, созданы свои. На эти действия правящей бюрократии хватило, так как опыт администрирования всё-таки какой ни какой имеется. В том числе и в финансовой сфере. А вот что дальше? Хватит ли опыта социотехнического? Ведь социальные сети очень гибки и мобильны, и работают они по иным, отнюдь не бюрократическим правилам игры. Социальные технологии можно победить только социальными. Из пушки не стреляют по микробам. Соблюдение размерности необходимо не только в физике, а образу жизни можно противопоставить только другой, но всё же тоже образ жизни. А как она запускается эта самая жизнь? Именно это мы и рассматриваем в этой книге.

Оранжевую революцию в России активно готовят. Готовят со стороны — то, что появились соответствующие технологии, показала практика Сербии, Украины, Грузии, Киргизии. Созревает она и сама по себе, потому что развитие социальных сетей — объективный исторический процесс, остановив который можно погрузить общество в «летаргический сон» и неизбежное отставание и вымирание. К прогрессу техническому, социальному, менталитетному стоит подходить очень ответственно. Социальная ткань меняется, порождая новых социальных акторов, и они вооружены уже новыми механизмами влияния, вызревающими вместе с ними.

Технология оранжевых революций состоит не только из молодёжного бунта, но именно подготовка молодёжи — тема этой книги. Теоретически можно подавить революцию силой, как на площади Тяньаньмэнь, но силой ничего нельзя сделать, чтобы остановить её вызревание и подготовку. А против «китайского варианта» с тех пор разработано оружие — скупка генералов, как в Ираке и на Украине. Для тех, кто не продаётся, или, может, чересчур много просит, есть и другие методы. Очень странно застрелился министр внутренних дел Украины Юрий Кравченко.

Россия замерзает в ледяной глыбе коррумпированной бюрократии. Российская империя всегда была коррумпированной страной, но не настолько. В Европе генералы тоже зарабатывают намного меньше, чем успешные бизнесмены. Возможно ли, пользуясь этим, положить в чемодан 10 миллиардов долларов и сорганизовать революцию в Швейцарии? И заслуживает ли стабильности страна, где у любого пастуха общественного стада можно купить чужую дойную корову за пятачок?

Есть ли выход? Да, воспитание... но хватит ли на него времени, даже если... а кто знает, как это — «если»? Есть ли примеры в истории? Пока есть. И далеко за ними ездить не надо — можно даже без визы.

Есть такие популярные молодёжные движения — ролевики и реконструкторы. Западные фонды почти никогда их не грантуют. В отличие от оранжистов и подобно панкам, они возникли спонтанно, обеспечивают поездки, палатки, костюмы, модели оружия, арендную плату за спортзалы для тренировок собственными (или родительскими) деньгами, и статистически аполитичны. В очень редких случаях у них есть спонсоры из мелкого или среднего местного бизнеса. Эти самые редкости, если спонсор оказывался оранжевым, дружными, сплочёнными на тренировках коллективами жили и действовали на киевском майдане!

Некоторые белорусские команды приезжают на турниры в экипировках рыцарей исторической реконструкции оценочной стоимостью 1000 долларов за комплект. Откуда — у детей такой бедной страны? А казённое! Как спортивная форма. А у тех, кто даже одет попроще, есть бесплатные помещения и спортзалы, цена которых намного дороже железа и ткани. Военно-исторические клубы — малая часть государственной системы внешкольного воспитания — пережиток социализма. Легальная деятельность западных фондов на территории Белоруссии практически запрещена. Но этого мало. У белорусов есть интернет, спутниковое ТВ, CD и DVD, множительная техника, поездки к демократическим соседям — железный занавес не построишь. Приходится не только принимать жесткие протекционистские меры, но и создавать «рыночную конкуренцию на рынке воспитания».

Результат? Посмотрите телеархивы Березовского НТВ, фильмы режиссёров белорусской оппозиции, где запечатлены сцены разгона мирных антилукашенковских демонстраций. Остановите кадр и посчитайте на глаз средний возраст жертв репрессий. Сравните с кадрами киевского Майдана. Следующее задание для начинающего политолога — спрогнозируйте, какая цифра получится, когда Бишкек наступит в Москве?

За контроль над общественными движениями, который, по мнению авторов, может быть реальным только при использовании социотехнических приёмов, в ближайшее время развернётся нешуточная борьба. А если нет — всё будет ещё «веселее».

К оглавлению

Читать дальше