Александр Макаров, Одесса. Дедушка идет в школу. Повесть
Глава 18. Проверка
— А у нас новый директор, — сказала завуч.
— Как так, — удивился Константин Иванович.
— Григорий Михайлович ушел.
— Почему?
— Не знаю. Какие-то семейные обстоятельства. В три часа у нас педсовет.
Новая директриса будет со всеми знакомиться. Всем быть обязательно.
Константин Иванович пошел в мастерскую руководить уборкой. Дежурные постоянно отвлекались потому, как все время приходили ученики с новыми поделками, идеями, планами. И дежурные то любовались моделью самодвижущегося корабля, то вмешивались в совместное обсуждение предстоящей выставки. Да и как тут не отвлечься? Все такое интересное. Деревянный кораблик весело гонял по тазику с водой. Двигатель у него был паровой и работал от обычной свечки. Как пропустишь такое? Потом кто-то принес самодельный бумеранг. И все пошли смотреть во двор, действительно ли он будет возвращаться. Испытания прошли успешно. И только дежурные принялись с удвоенной силой махать вениками, как пришел Фима Крейцер и принес проволочные головоломки. Из-за этих самых головоломок Константин Иванович и опоздал на педсовет. Он тихонечко вошел в зал под неодобрительным взглядом директрисы.
— Как мы можем требовать послушания учащихся когда сами не соблюдаем элементарные нормы уважения к своим же коллегам, — сказала директриса ни к кому вроде и не обращаясь, но Константин Иванович понял что это относится именно к нему.
Потом директриса заговорила, уже обращаясь ко всем учителям. Константин Иванович первые полчаса слушал, потом перестал. Ему было непонятно, как можно два часа рассказывать о том, что можно сказать одной фразой.
— Готовьтесь к проверке, — всего-то два слова, но в устах директрисы они звучали как таинственное заклинание.
Константин Иванович, чем больше слушал, тем больше раздражался.
— Сплошная говорильня, — как бы угадав его мысли, сказал физик.
На следующий день в конце второго урока в дверь мастерской постучали. Константин Иванович не сразу понял, что началась проверка.
— Что-то у вас тут не убрано, — сказала проверяющая. Это была полная дама лет сорока.
— Дети еще работают. Мы убираем в конце уроков, — сухо ответил Константин Иванович.
Дама сморщилась и двумя пальцами взяла деревянного гусара.
— Значит, у вас в пыли дети проводят целый день, да и цветов здесь совсем нет. Не хорошо, — констатировала она помахивая игрушкой.
Константин Иванович промолчал.
— А это что такое, — брезгливо спросила она, разглядывая несчастного гусара.
— Дети сделали.
— Очень слабенько. Дети должны делать реальные общественно-значимые объекты. Например, стул или табуретку.
— Как же я их буду учить делать, если нет для этого материалов и рубанок на весь класс один?
— Вот в этом и состоит задача учителя, и материалы достать, а главное надо научиться думать. А не можете найти материалы, то изучайте предмет теоретически.
— Они и так на всех уроках теорией занимаются. А я с помощью такой самоделки, все-таки учу их работать с деревом и пытаюсь привить детям любовь к истории.
— Я уже слышала, миленький мой, о том, как вы собираете у себе всех прогульщиков и о ваших сомнительных экскурсах в историю, — глаза у дамы сверкнули, — слишком большую ответственность берете на себя. Вы, наверное, не понимаете, что работаете с детьми?
— Все я прекрасно понимаю.
— Я этого не вижу. В мастерской грязь, а вы, вместо того чтобы обучать детей трудовым навыкам лезете в историю. Рассказывайте им лучше об этих ваших напильниках и рубанках.
— И полгода рассказывать им об устройстве лампочки?
— Если это предусмотрено планом то да.
— Дети, обучаясь, становятся личностями, и чем больше мы им дадим, тем лучше.
— Вы я вижу, по верхам знаний нахватались и меня тоже учить пытаетесь. Я уже двадцать лет в педагогике, а вы только начали работать в школе. Ваша задача научить их трудиться, а другие уроки оставьте специалистам.
— Вот меня дети и спрашивают.
— О чем же это вас спрашивают.
— Мальчик после урока истории говорит, что им рассказывали, как наши брали Берлин.
— Ну и что?
— Он понял, что при этом нашим помогали американцы и англичане.
— Правильно.
— Единственно чего мальчик не может понять, так это то где были русские в это время и на чьей стороне они воевали. Вот такие знания. Кто в этом виноват учебник или учитель?
— Так вы обвиняете в некомпетентности своих коллег? И считаете, что вы тут можете на своих уроках делать, что угодно. Вы, что лучше знаете как учить детей, чем в министерстве? Игры какие-то с ними затеяли и все без согласования. Вы хоть планы уроков составили? И вообще знаете, что урок надо вести по плану?
— Знаю, — сказал Константин Иванович и протянул проверяющей тетрадку с планами.
— Я буду здесь проверять каждую букву.
— Это хорошо. Если не трудно расставьте еще знаки препинания.
— Какие знаки?
— Препинания. Я в этом не силен.
Дверь за проверяющей с треском захлопнулась.
Через несколько дней состоялся педсовет.
— Что зачастила директриса с педсоветами. При старом директоре нас собирали раз в полгода. А сейчас за месяц уже второй раз, — сказал молоденький физик.
Преподавательница истории, увидев Константина Ивановича, демонстративно отвернулась.
— В целом проверка прошла удовлетворительно, — сказала директриса.
— Оно и понятно. Проверяющая еле унесла огромный торт, конфеты и шампанское, подаренное ей, — съязвил физик.
— Но и есть, факты вопиющего безграмотного отношения к своим обязанностям, — продолжила директриса и посмотрела на Константин Иванович Константина Ивановича.
