Текстовые иллюстрации
Оранжевые экологи
Рассказывает Михаил Кордонский
Западная Украина примерно за год до Оранжевой революции. Семинар активистов экологических движений. Участники — в основном молодёжь, лучшая её часть: ребята, неравнодушные к судьбам своей страны и планеты, уделяющие добровольно и бескорыстно часть своего времени не кафешным посиделкам, а общественной деятельности. На этот семинар съехались со всей Украины не за свой счёт. Проезд, проживание — в одной из лучших и дорогих гостиниц, питание — в приличном ресторане, высококвалифицированные преподаватели из Европы, переводчики — всё оплачено. Для ребят и девушек 18-24 лет, не из жирненьких богатых семей, возможность потусоваться в среде своих — зелёных (родство душ), просто погулять — даже после напряжённого рабочего дня, подружиться с девушками, а в гостиницах нынче порядки не советские... Всё это огромная ценность, не измеряемая ни в каких совершенно условных единицах...
Ни-ни — никакой политики, никакой политической агитации. Такие мелочи, что в учебных классах висят портреты Ющенко (хотя по всему городу Януковича: админресурс-с) можно не считать — помещение-то арендованное. Но вот уже не мелочь, только формально, якобы, не относящаяся к политике: семинар проходит на украинском языке. Представители Молдавии (семинар международный) — уже на грани молодёжного возраста, точно не волонтёры, а профессиональные работники представительств западных фондов, идейно говорят только... по-английски! Не знают они украинского, а по-русски — не положено. В кулуарах, за распитием прекрасного молдавского вина, они же, конечно, говорят по-русски без акцента — поколение, ещё учившееся в советских школах. Представительница некогда братской Болгарии, более раскованная и, очевидно, менее зависимая, откровенно заявляет, что знает русский, но не знает украинского. Славянские языки похожи, но при беглом и сложном разговоре, слыша впервые, понимать трудно. Тогда переводчица (из уважения, очевидно, к представителю страны — члена ЕС) начинает переводить для неё с украинского на английский.
В диффузной группе тусовки жёстко вводится то, что в терминологии этой книги маркируется как «клубные законы». Очень быстро происходит переход от стадии адаптации к ассоциации, подняты соответствующие «флаги», тренеры и ведущие заняли лидерские позиции и прививают в качестве данности нужные им нормы поведения.
В кулуарах все, кроме переводчицы, говорят по-русски. Да и на семинаре, как только лексика по теме усложняется и яркий оратор использует метафорические обороты, ассоциации — незаметно перескакивают на русский все, включая идейную переводчицу-киевлянку.
Фаза ассоциации: те, кто недовольны введёнными нормами, выполняют их, но группируются с подобными себе, где идёт обсуждение норм и их нарушение.
Это политика? Нет, это смех один. Смех сквозь слёзы. Вспоминалось это лингвистическое двоемыслие при виде огромных куч дерьма в подворотнях Крещатика, под доносившиеся с Майдана речи ораторов на суржике (простонародной смеси русского с украинским). Киев всегда был очень чистым городом. А где, вы думаете, оправлялись эти десятки тысяч жителей палаточного городка и сотни тысяч приходящих днём киевлян? Нет у них своего Лужкова! Лучший хозяйственник России, наверное, закажет соразмерное количество биотуалетов для Красной площади. Уже пора, а то фирмы заказ выполнить не успеют. Только это дерьмо, как в романе Виктора Пелевина, никуда не денется, а временно перейдёт в другое измерение, чтобы потом прорваться и затопить всех нас.
Итак, экологический семинар, ни слова о политике и ни слова об... экологии. Молодые, нетерпеливые, бьют копытами не только в коридорах, но и на уроках: «Так когда же?... Когда же мы, наконец, будем говорить об экологии?!! А у нас река... А у нас завод... А...».
Группа разделилась на микрогруппы с разным отношением к законам группы — ещё один типичный признак фазы ассоциации).
Тогда руководитель-европеец встаёт во весь рост, переходит со своего беглого на медленный пиджин-инглиш и строго сообщает: «Subject of this seminar — creation of public organizations. All of you knew about it, when received the prompt. Please, do not prevent to work!». (Темой этого семинара является создание общественных организаций. Вы все знали это, когда принимали приглашение сюда приехать. Пожалуйста, не мешайте работать!)
Авторитарное подавление инакомыслия мешает полноценному сплочению микрогрупп в коннектив, к чему стремится большинство неформалов. Но в данном случае руководителям семинара это не нужно. Коннектив эффективно действует 3-4 года, а до революции остаётся год. После революции этот коннектив не только не нужен, но и вреден. Для выполнения одной краткосрочной задачи выбрана оптимальная технология, в нашей терминологии «флэш-группа».
Действительно, уметь сорганизовываться нужно всем, и экологам в том числе. Предмет преподаётся на высоком уровне. Формы, регистрация, группы, структуры, системы связи (особое внимание Интернету, у всех участников он есть и почти у всех техника и каналы оплачены западными фондами). Менеджмент, лидерство, пиар, поиск и набор новых членов. Лекции, обсуждения, работа по группам, письменные отчёты перемежаются психологическими мини-тренингами.
Группа с помощью психотехник ускоренно переходит в фазу кооперации. Психологи-тренеры — высококвалицированные и высокооплачиваемые профессионалы. Методика тренингов распространяется среди некоторых неформалов теми же западными фондами, через гранты, иногда её любители выделяются в отдельные течения, которые используются как подготовленный резерв — в нужный момент привлекаются в рамках новых грантовых программ. Но о них — отдельный рассказ, не здесь. Неформальные непрофессиональные тренеры имеют различный уровень подготовки, многие просто не владеют необходимой техникой, да и отношение другое — в среде неформалов в 2000-е годы слово «психолог» всё больше употребляется с отрицательно-ироническим оттенком.
В педсоставе большинства семинаров есть психолог. В лагерях обязательна группа профессиональных психологов. В составе любых, даже кратковременных семинаров почти всегда есть психологические экспресс-тренинги на сплочение группы. В лагерях тренинговая форма занимает до трети всего учебного процесса, а также практикуется как досуговая. Некоторые одно-трёхдневные семинары полностью построены в виде психологических тренингов.
Тренинговое движение — активная составляющая современного неформального поля. Основным транслятором движения является сам психологический тренинг. Движение явно претендует на переход к конвиксии, но пока не очень ясно удалось ли это ему или это всего лишь мода. Однако транслятор тренинга, как мы видим, был взят на вооружение и социоинженерами Оранжевой революции.
