Бифштекс из последнего героя
17 Мая 2002
...И повторяется в виде фарса. Чуть не сказал — фарша.
К мыслителю, подметившему эту особенность второго пришествия исторической трагедии или драмы, можно относиться по-разному. Но ведь сплошь и рядом он прав, как ни крути!
Не хотелось бы пророчествовать по поводу второго явления «Героя», особенно на фоне многомиллионных вливаний и ожиданий, но, боюсь, соотношение эффектов новой и старой серий будет напоминать «Застеколье». Правда, «Бифштекс» произвел на меня впечатление уже родившегося в кондиции клинической смерти.
Похоже, стало традицией, что наши серийные PR-креаторы на рецидиве расслабляются и перестают ловить мышей». У публики же глаз «замыливается» и читает сюжет «по диагонали», и пропускаются многие значимые моменты. Зрение перефокусируется, локализуясь в области бонуса. Я бы назвал этот эффект «bonus vivendi».
Помню самое начало «Поля чудес». Появилась достойная полуинтеллектуальная забава для полуинтеллигентов, и ведущий был изыскан и элегантен.
Постепенно с барабана исчезло все, кроме сектора «Приз», который клонировал себя на 90% поверхности. «Интель» постепенно весь вышел, а «новый дурацкий» игрок в игру как таковую даже не включается, рассеянно повторяя уже названные буквы и дожидаясь заветного приза. Попав на искомый сектор, он заклинивается и, как заезженная пластинка под иголкой шута-провокатора, повторяет:
— Товар... Нет, деньги... Нет, товар...
А сам хитровато-придурковатый ведущий (другой, совсем другой!) внаглую работает зеркалом, причем и кривляться-то нет нужды: игрок крив так, как не придумаешь.
Одна отрада: вместо почившей в рынке ВДНХ появился предбанник музея «Поля чудес», где можно окинуть взором остатки нашей экономики и подивиться живучести популяции, — чем не национальная идея!
Так или иначе, почти все околоинтеллектуальные игрища свернули на фабулу халявы и стали невыразимо скучны.
Вспоминается философское наблюдение, согласно которому к любой кормушке (например, к корыту власти) сбегается всякая шушера, оттирая контингент поприличней.
Грибок дармовщинной немочи, коим заражены все кормушки мира, неизбежно обращает в плесень и прах любую субстанцию, будь то хоть церковь, хоть комсомол, а уж тем более — телеигра.
Лучшие умы искали противоядие от этой напасти. Один партмаксимум чего стоил! Кто не помнит — была такая причуда в КПСС (или ВКП(б), что ли) середины прошлого века: партиец не мог получать зарплату выше некоего, не слишком жирного, предела. Реально это задевало номенклатуру уровня директоров заводов. Стать же директором беспартийный практически не мог. Вроде складно? Да, но ровно до того момента, пока директор не поднимет телефонную трубку и не скажет начальнику столярного цеха: «Сколоти-ка ты мне, дружок, садовый домик!»
Ну, и о продуктовых заказах не будем забывать, и о персональных машинах, спецполиклиниках, обкомовском общепите...
Короче, любая игра, вершину которой венчает Приз, неизбежно, уж простите за каламбур, превращается в собственный призрак.
Как-то держится пока еще «Своя игра», где игрок могуч, а «морковка» посажена редко.
Ввела «партмаксимум» «Что? Где? Когда?», прекратив выплаты знатокам. Вроде бы, задышалось свободнее, но дух ущербности в воздухе висит: было же! Не висел бы, если бы во время óно не проволокли игру через казино по полной программе. А так — как в той сказке: «Не думайте о синей обезьяне!».
Интересно, конечно, что же ожидает второго «Последнего героя». Второго и последнего?
Будет удивительно, если это блюдо не окажется второй свежести: новым кипятком — в старую заварку. Но наше мексиканизированное сознание (ау, скинхеды!) позволяет нам с неохладевающим кипятком переживать бытие дикой Розы, как будто богатые еще не проронили ни слезинки.
Конечно, на экране все будет очень красиво, как на упаковках от фруктового сока. Много экзотики, которую глаз будет отказываться есть — разве что понадкусывает. Новые интриги и заговоры, испытания и лишения — все в том же стакане воды.
Помните старую сказку? Жила-была девочка. Звали ее Красная Шапочка. Однажды мама послала ее далеко-далеко...
Так вот, будет новая сказка. Жила-была девочка. Звали ее Брюки Клеш, Соломенная Шляпка, В Кармане — Финский Нож. Однажды мама послала ее...
Такое вот мыло — специально, чтобы щипало глаза. Как ни назови, а богатые все плачут и плачут.
Судя по всему, на информационных полях Родины зреет рекордный урожай туфты.
Правда, есть у меня отмазка для разгневанных телеменеджеров: я — досужий «дурак с мороза», и спрос с меня дурацкий. А у них есть или должна быть армия психологов, PR-технологов и прочих замечательных людей, долженствующих предвидеть ситуацию фарша. В смысле — фарса.
Собственно, какое там предвидение! Судя по тому, какой лом гудит во всех дверях, ведущих к счастью, как прогибаются страницы прессы под гроздьями конных бюстов его соискателей, видно, как растут посевные площади наших чудес. С каким же свистом повалит весь этот пар!
Кстати, что-то медлит Иисус со вторым своим пришествием. Может, неспроста?