Раввин всех россиян
13 Июня 2002
Спустившись по трапу, я обнаружил у самолета Берла Лазара, раввина, знатного еврея России. Судя по всему, он прибыл в Тель-Авив тем же рейсом. Перекрывая местные шумы авиации и космонавтики, он что-то кричал в трубку мобильника. Видимо, за ним должны были подъехать к самолету, но запаздывали.
Моя группа встречи, наоборот, уже час перетаптывалась в здании аэровокзала: рейс опоздал на час. Друг, который работает в министерстве и все знает, сказал:
— Действительно — Берл Лазар. А знаешь, зачем он прилетел? Он привез на лечение ту русскую девочку, которая выдернула щит, где было написано про жидов, и подорвалась на ловушке.
Я вспомнил. Когда садился в самолет, в кресле салона бизнес-класса, отвернувшись к окну, сидела молодая женщина. Как бы спала, но было в этом сне что-то неправильное. Ее круглое лицо было испещрено десятками и десятками точек и черточек запекшейся крови. Еще подумал: теракт вроде бы палестинский, а лицо — ну совсем не израильское. С чего бы?
Все сложилось.
Тем не менее — была ли она красива? Односложного ответа не дам: с возрастом меня все меньше прельщает красота как свойство лица или фигуры, которыми человек располагает "от Бога", "по умолчанию", "на халяву". Наслаждаться дареным благолепием мешает мысль, что кукла Барби тоже так может. Но когда красота проявляется в разговоре или если ее инициирует работа — другое дело!
А Поступок — вызывает ли он подобное?
Пытаюсь представить себе лучезарную улыбку на лице Саши Матросова, ползущего к «доставшей» его амбразуре... Неубедительно. А эта женщина — радовалась ли она, вырывая из земли кол с плакатом?
Теперь ее будут лечить. Кто потратит на это бешеные деньги — израильская общественность? Правительство? Любой вариант правилен, ибо человек, вступившийся за инородца, начинает принадлежать и к его нации тоже. Когда-то даже слово специальное было — интернационализм.
Есть, правда, еще более оригинальный вариант — лечить ее в России, за российские деньги. Более того — привлечь лучшие в мире средства, не считаясь с затратами. И еще более того — никому этого права не отдавать. Наш грех — щит. Наш человек — Татьяна Сапунова. Нашей чести дело — разбираться с подобными вещами.
Вопрос — кто из «нас» этим должен заниматься. Правительство? Увязнет в согласованиях. Общественность? Батюшка посередь храма Христа Спасителя с глиняной свинюшкой в руках (на спинке — щелочка для общественности)? Правозащитники у подножья Пушкина, без свинюшки, но с мегафонами? Олигарх (секретарша выносит Таниной маме в приемную конвертик с требуемой суммой)? Полотна столь же живописные, сколь и фантастические.
Президент — вот кто должен был это сделать! Президент всех россиян. Приехать к Татьяне в больницу. Изречь страшное заявление. Подключить все ресурсы. Накрутить хвосты силовикам.
Может, выйти на улицу, постоять со свинюшкой?
Не приехал. Не промолвил. Не накрутил.
Увел у него «девочку» Берл Лазар. Раввин всех российских евреев и, судя по некоторым признакам, части прочих россиян — в пределах корпоративных интересов.
А что же наш президент?
Пробую на зуб все версии, вплоть до самых абсурдных.
- Двухлетка. Неопытен. Еще не выработал рефлексы, на что дергаться.
- Замотался, протормозил.
- «Друзья» отговорили. Возможно, с целью подставить. Если так — то удалось.
- Сыграли соображения политической конъюнктуры. Допустим, в стране евреев много, но тех, кто их недолюбливает — еще больше. Так что в пересчете на электорат выгоднее промолчать.
А бывает, в иной державе дела идут настолько неважно, что президент или там канцлер сам прилюдно ваяет щит с надписью и под барабанный бой югендов вкапывает его с последующим минированием, показывая пример нации.
Ну, а если серьезно — реально ли быть президентом всех россиян? Не лукавство ли это? Лукавство. Жизнь — штука хитрая: все время приходится выбирать. Собственно, это и есть его работа. И он выбирает олимпийское спокойствие.
Красив ли наш олимпиец? Сейчас везде уже столько его картинок, что отмолчаться невозможно. Но и однозначно ответить — тоже. По мне — так «в режиме куклы Барби», дело вкуса. Когда общается, бывает обаятелен. Очаровательно подписывает документы. Садясь в истребитель — просто неотразим.
Пристегивая ремни и надевая намордник от кислородного голодания, мог бы позволить себе произнести любое обращение к нации без риска снижения рейтинга. Все же мы достаточно эмоциональны и глупы. Мы любим быть эмоциональными, любим быть глупыми, и этим надо пользоваться. Предыдущий оратор умел и действовал широко.
Сейчас время такое — надо хоть каждый день садиться в истребитель, но при этом что-то резкое говорить и обязательно что-то делать. Терять больше нечего. Уже пришли послы всего мира и вывозили нас мордой во всем нашем. Скоро их начнут отзывать.
Что же мы? Мы находим, что у них самих кое-где не все в порядке. Самолеты-небоскребы, антиглобализм, фундаментализм и усиление ультраправых.
Они оставят нас и займутся своими ультраправыми. Мы останемся сами по себе, углубимся в идеи чучхэ и наладим выпуск по лицензии автомобиля «Запорожец».
Когда иссякнут жиды, будем писать на щитах про чурок, татарву, хачиков и прочих чернохвостых. Ресурсов навалом!
Сапуновых, жаль, поменьше. Кстати, остановила бы она машину, если б на щите красовалось другое слово, скажем, «азеры»? Думаю — да.
И обращаюсь к главам Татарстана, Кабардино-Балкарии, Китая, Мексики, Бангладеш и особенно Эфиопии: ребята, не оставляйте Ариэля Шарона один на один с Таниными проблемами. Она принадлежит всем вам и всем нам, вашим подданным!
А мы — придет время — мы, может, поразмыслим и, за неимением лучшего, введем в конституционном порядке должность, параллельную президентской, — Раввина всех россиян...