Михаил Кордонский

История грабель от КСП до ЧГК, или тридцать лет спустя

Сам я на слетах «Союза КСП» не был, знаю только по рассказам Володи Ланцберга, Марика Мееровича и других. А может, это называлось не «слеты», а «учредительное собрание», «координационное совещание»?.. Как-то они пытались это солидно назвать.

В общем, память моя может грешить пробелами и даже искажениями, прошу большого сорри. Прежде чем взяться за этот мемуар, я написал несколько писем участникам тех событий, у которых, впрочем, тоже память... О, кстати! Не исключено, что Бурда там был! И даже если не был, то помнит лучше меня, т.к. тоже был в курсе дела как минимум в пересказах.

Кроме того, я написал хранителям архива Ланцберга. Берг все бумажки всегда собирал. У него огромный архив, он занимает полтрехкомнатной квартиры (и не просто лежит, но живет архивной жизнью, т.е. есть команда людей, которые делают описи, оцифровывают рукописи и аудиозаписи, пополняют, публикуют и т.п. Ессно, все это делается без гонораров). Может, там и найдутся исторические материалы 1979, кажется, года или хотя бы аудиозаписи рассказа, более близкого к тем временам. Однако такой архивный поиск — дело не быстрое, а я пока по просьбе Ромы Морозовского быстренько пишу то, что есть только в моей небурдоподобной памяти.

До того, как организаторы «Союза КСП» начали, собственно, работать — проектировать устав и прочие документы,— вопрос о гонорарах вовсе не был у них в главных. С точки зрения неформальной социотехники, образно говоря — менеджмента, управленческих решений, ситуация складывалась так: по массовости КСП на взлете, клубов и участников, пожалуй, не меньше, чем сейчас ИИ, но ничего, подобного МАК, нет. Они и хотели создать нечто подобное. Кроме польз от такого предприятия, очевидных по аналогии с МАК, была еще как минимум одна польза, обусловленная тогдашним временем,— попытка легализации. Ведь в одних городах КСП разрешали, в других поддерживали и включали в число «показателей», в третьих — терпели, а в четвертых закрывали, иногда с помощью КГБ. У Берга и иже с ним были предварительные договоренности с маргинальными чиновниками из ЦК комсомола, достигнутые, например, через посредство журналистов «Комсомольской правды» — Хилтунена, Мариничевой, Ивкина,— да и по другим каналам (везде, в том числе и во власти, находились маргиналы — любители авторской песни). Создав какую-то легальную структуру, организаторы «Союза КСП» собирались ее, как сказали бы сейчас, «пропиарить». Они четко понимали, что не все КСП войдут в этот «Союз». Но легитимизация через официозные СМИ де-факто в значительной мере распространится на всех — как членов, так и нечленов. Речь шла о легитимизации жанра. Вот, как мне помнится, именно это было одним из главных намерений.

Однако ни хрена у них не вышло, потому что члены перессорились и ничего более-менее стабильно структуроподобного не создали. Точнее, создали, начали работать, но очень быстро развалились на гонорарном вопросе.

Итак, вернемся к тому, что до начала совещаний и какой-никакой работы «Союза КСП» никто не предполагал, что вопрос о гонорарах окажется главным. Он вылез в таковые, когда выяснилось, что на его обсуждение уходит больше времени, чем на все остальные вместе взятые, казалось бы, более важные вопросы. В конце концов, он и привел к тупику. То есть обсуждение они более-менее завершили (насколько такую весчь вообще можно завершить), устав (или какой-то аналогичный документ — не помню, как он был псевдоюридически оформлен) написали и подписали, много клубов к нему присоединилось. Но потом таки выяснилось, что именно пункт устава (или приложения) об ограничении гонораров отымел по жизни наибольшее число нарушений договоренности. Были и какие-то другие нарушения, но и по количеству их было меньше на порядок, а уж по значимости —так на порядки. Я уверен, что именно этот вопрос и привел к развалу «Союза КСП»... Мда, в отличие от другого Союза, которому было суждено развалиться через 15 лет, «Союз КСП» толком и не пожил. Недородился.

Это были большие развесистые грабли, и Берг, один из лидеров «Союза КСП», на них наступил от всей своей широкой души и увесисто получил по лбу. Но, в отличие от персонажей сказок и собственно самой пословицы о граблях, Берг на эти грабли больше никогда в жизни не наступал!

Мы с Бергом потратили огромное количество времени и сил на исследование историй разных неформальных сообществ — в основном методом устных расспросов, но отчасти и библиографическим поиском. В результате и появился один из главных тезисов «Технологии группы»: для эффективной работы на пользу дела (а не диспутологии) объединяться следует не по признаку содержания деятельности (КСП, искание снежного человека, выращивание кактусов,..), а по признаку мировоззрения, идеологии, аксиоматики, нравственных ценностей. (Про кактусы не шучу: был у меня друг-кактусовод, который тоже был озадачен проблемами своего сообщества и мыслил сходными категориями.) Из этого тезиса ни в коей мере не вытекает, что кактусоводы должны объединяться с КСП-шниками. Просто выбор для объединения должен строиться не по одному, а как минимум по двум параметрам, каждый из которых тоже является многофакторным. Все созданные Бергом в соответствии с этим тезисом сообщества были КСП-шными: «Зеленая гора», «Костры», «Второй канал», «Детская поющая республика». Все они прожили почти без скандалов и конфликтов (ну, не более, чем в семье,— не фатальных, не приводящих к распаду) долгую счастливую жизнь и умерли в глубокой старости на своей постели в окружении любящих родных и близких и без страданий. (На момент написания этой статьи 2К и ДПР еще живы, но уже в достойном для смерти возрасте, а что касается безболезненности сего неотъемлемо свойственного всему живому печального события, то считайте, что это мой прогноз.)

Прежде чем процитировать старую «Технологию группы», я сделаю еще одно отступление от темы. (Ага, вот как... Я стараюсь быстро писать, т.к. Рома просил побыстрее, пишу небрежно, на максимуме скорости набора (сорри за ошибки!), однако фраза сама собой выстроилась: «еще одно» — и «Технология группы» тоже не в теме! Вообще все, что я щас пишу, не в теме, каковой факт и является темой отступления.)

За 20 лет, прошедших со времени издания «Технологии группы», я уже привык к тому, что если ее читает, например, панк (я имею в виду такого панка, который задумывается над способами существования своего сообщества, и я реально таких знаю), то он одобряет почти все написанное, но с примечанием, что именно к панкам это никак не относится: у них все совсем по-другому. Точно такая же реакция у ролевиков, рок-музыкантов — любых неформалов, которые в книге в качестве примеров не упомянуты.

С упомянутыми (например, в книге много примеров из КСП, хотя почти никогда не названы конкретные клубы, а так: «в одном клубе СП в одном южном городе») ситуация чуть-чуть меняется, они говорят: «Да, возможно, в маленьких городах это так, но мы-то в Питере, у нас все по-другому»,— или: «Ну конечно, в Москве точно так и было, как у вас написано, я туда часто ездил, знаю, но у нас в Мелитополе все было совсем не так»,— или: «Ну конечно, вы живете на Кубани, там менталитет другой, и про там вы все написали правильно, но у нас на Урале все происходит совсем не так». И так далее во многих вариациях. Я слышал этот мотив сотни раз до появления интернета, а после того тысячи раз читал его в письмах и комментах.

Ответ на вопрос, почему у этой книги так много переизданий... Ну, тот, кто меня знает, тот понимает, что это не мой вопрос — «почему»: у меня никогда нет на него ответа. Но я сейчас процитирую психиатра и психолога, в чьей профессиональной терминологии «почему» есть. Дык вот, почему у неправильной книги 12 переизданий в разных городах только в бумажном виде (это минимум, потому что до меня не все дошли, я о некоторых только слышал, причем они продолжаются, последнее — 2004 год), а сверх того 5000 ссылок в Яндексе и 4100 в Гугле (именно на эту книгу, что несложно отсеять от других поисковых запросов с помощью кавычек и фамилий авторов — во всяком случае, погрешность мала)? «Потому,— говорит психиатр и психолог,— что люди очень любят читать, смотреть фильмы и т.п. о чужих недостатках. Например, один из самых массовых и популярных жанров — детектив. Это о преступлениях других, более того — о преступниках, которые попались (по закону жанра). Читатель (зритель) получает массу удовольствия: я-то не преступник (или не попался), меня это не касается».

Ну, ессно, все, что написано в «ТГ», и все, что я пишу сейчас, ну никак не имеет никакого отношения к сообществу ИИ в котором все не так.

Из «Технологии группы»

(Конец цитирования)

В заключение несколько слов об этой проблеме (о проблеме вообще, а не о проблеме сообщества ИИ) чуть другими словами.

В очень многих известных мне случаях попытки создать дееспособную неформальную ассоциацию (общественную организацию и т.п.) проваливаются, так как основаны на непрактичном (по-моему, имхо, нямс и т.д. и т.п.) представлении, что все клубы, занимающиеся одной деятельностью, имеют одну идеологию. Есть такой устойчивый метод мифотворчества: якобы каким-то образом род деятельности детерминирует идеологию.

Мы с Бергом, воротя доступные теоретические источники, стали сторонниками концепции, сформулированной в конце 70-х Олегом Газманом, впоследствии академиком АПН СССР, впоследствии РФ. Вкратце она состоит в том, что любое явление из того класса, к которым принадлежат и КСП, и интеллектуальные игры, и, например, искатели снежного человека, можно разложить на три составляющие:

1. Содержание деятельности. В узком смысле и для примера можно сказать: жанр и соответствующие ему законы, которые разветвляются, мутируют, развиваются, но все же всегда содержат нечто общее, что дает основания относить это к этому жанру (ессно, и наличие пограничных областей, где классификация затруднена). В терминах культурологии это называется «субкультура».

2. Общественное движение (в терминах культурологии «носители субкультуры»). Это система связей между людьми, группами и объединениями групп, включая как чисто неформальные дружеские связи, так и легализации типа «Союза КСП», МАК или общества собаководов.

3. Идеология, мировоззрение, нравственные постулаты, причем, что крайне важно, не индивидуальные (участников движения), а некие групповые нормы, принятые именно на время включения человека в деятельность группы. Ну, например, человек может на работе ругаться матом, а на играх в вопросах мат не содержится (ну, может, я чего-то не знаю про ИИ, но думаю, что мейнстрим именно таков).

В момент возникновения движения все три составляющие совпадают, сосредоточены в одних и тех же группах (клубах, объединениях клубов и т.п.). Но потом, при развитии движения, эти свойства расходятся. Появляются группы с одним и тем же содержанием деятельности (ну, во всяком случае, по содержанию они четко признают друг друга «своими»), но с разной идеологией и, нередко, разными центрами притяжения, ассоциирования по личным неформальным деятельностным связям. Эти три составляющие в каждой конкретной группе (клубе) наличествуют в разных комбинациях.

В этих случаях объединяться для какой-либо общей деятельности, как мне кажется (имхо, нямс и т.д. и т.п.), целесообразно, исходя не из жанра, а из идеологии, каковая отчасти сакральна. Очень трудно (да мне и не хочется!) обращать человека в другую веру или даже надеяться, что он ради пусть очень важного дела изменит свои нравственные ценности. К каковым, по моему скромному нямс (имхо и т.д. и т.п.), относится образ благородного животного, многие тысячелетия победно шествующего через анфиладу триумфальных арок в инструментах швейного производства.

Также по этой теме смотрите:

Вячеслав Рожков. Всемирно-историческая роль ролевого болота

Аноним. Ха, а мне понравилось

Юрий Лысенко. Все так хорошо начиналось...

Обсудить на форуме  |   Обсудить в ЖЖ