Андрей Русаков. Эпоха великих открытий в школе 90-х годов.

Часть пятая

Прологи из начальной школы

В отечественных «средствах массовой информации» девять десятых материалов про образование обычно посвящено вузам (впрочем, даже не обучению в вузах — а проблемам экзаменов и абитуриентов). Девять процентов из оставшихся десяти — различным школьным эксцессам, бедам и провалам. Едва ли процент — содержательным задачам подростковой школы. И лишь доли процента — образованию начальному и дошкольному, которыми все и определяется по большому счету.

Восстановление того, что упущено, задавлено, искорежено дурным обучением до 10 лет, требует огромных специальных усилий в подростковом возрасте. Напротив, ребята, прошедшие хорошую начальную школу, зачастую в дальнейшем способны успешно бороться за свое образование и сами.

Но пока в большинстве начальных классов торжествует привычная дидактическая машинерия. Порой думаешь, что если бы кто-то захотел нарочно придумать еще более враждебную детям систему обучения, ему бы вряд ли это удалось. Так пропитать ее формализмом и монотонностью, заучиванием определений вместо умения действовать, задавить ход занятий жесткими регламентациями вместо опоры на естественную детскую импровизационность, настроить учителя на разобщение детей вместо приучения их к сотрудничеству, подменить освоение родного языка рисованием схем слов и предложений, превратить овладение элементарными вещами в потенциальное поле неудачи для миллионов первоклашек — воцарением всех этих порядков занимались словно не скромные советские методисты, а особо гениальные злодеи, засланные вражеской разведкой.

Особенно обидно при этом сознавать, что ключи к успешному для всех начальному образованию давно найдены — причем в разных вариантах. И проверены эти ключи на сотнях, тысячах классов в нашей стране.

Эта часть книги повествует о том, какими предстают перед нами очевидные уже образы нормального начального образования.

Увы, вовсе за пределами книги останется еще один огромный мир образования — детсадовский, дошкольный. Он достоин отдельного разговора, не менее важного и обстоятельного, чем весь разговор о школе и учителях.