Александр Карнишин. Будни директора школы
Сапоги
— Здравствуйте! — он энергично сделал два шага от двери к столу, протянул руку, энергично встряхнул протянутую ответно для пожатия. Потом эта рука нырнула во внутренний карман пиджака, одетого под хромовую зимнюю кожаную куртку с меховым воротником, и вынырнула с красными корочками, на лету распахивающимися перед носом директора школы.
— Я — ...
— Да, мы же знакомы... — удивился директор.
— Ничего. Это чтобы напомнить. Я по серьезному вопросу.
— Что-то по вашей линии?
— М-м-м... Да, примерно... У моей дочки в вашей школе украли сапоги. Новые. Финские. Дорогие. Очень дорогие.
— Ну, во-первых, в нашей, понимаете, в нашей школе... А во-вторых, чего же вы в школу в дорогих сапогах девочку отправили? Тут все равно переобуваться... Мы же говорили с родителями, и с вами тоже, что в школу — поскромнее, попроще. Не надо излишне выделяться. Не все имеют возможности...
— Прекратите вы свою демагогию! У вас в школе воруют!
— Да. Воруют. Бывает. Среди более тысячи учеников бывают разные. Мне написать заявление?
— Что? Какое заявление?
— Ну, как же... В моей, — подчеркнул голосом директор. — В моей школе воруют. Вот, сапоги украли. Мне написать заявление? Или вы сами напишете, как потерпевший? В милицию?
— Вы что, издеваетесь?
— Ничуть. Если по закону смотреть, так именно вы, как представитель органов, и должны искать этих ворюг, которые украли очень дорогие сапоги, в которых девочка из соседнего дома пришла в школу.
— ...Вы что же, и шума не боитесь?
— Да, бог с вами, чего мне бояться? Какого еще шума? Вон, два корпуса общежитий семейных. Всю жизнь там живут люди, детей выращивают... И все дети — в нашей школе. Если вы найдете преступника, нам же легче будет с ними общаться.
— Ну-у-у... Я думал несколько о другом.
— Ага. Ясно. Компенсация и все такое? Ну, так этого не будет. Школа — не спонсор.
— Но ведь украли...
— Не школа украла. Не школа и возместит.
— Но ведь условия... Хранение...
— Какие условия, что вы? Вот, как раз урок кончается. Пойдемте со мной, товарищ подполковник...
Только они вышли из кабинета, прозвенел звонок, возвещающий окончание пятого урока, последнего для большинства учащихся. Сначала после звонка еще минуту простояла тишина, а потом — а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Из всех коридоров и со всех лестниц с криком, сливающимся в гул, от которого, кажется, тряслись стены, с топотом, бежали толпы маленьких и не очень маленьких детей. Они забегали в раздевалку, хватали на бегу куртки и пальто, сумки с обувью, выбегали, не закрывая рта и не прекращая кричать, наружу, переобувались — меньшинство, или просто выбегали за двери...
Еще пять минут — и никого... И пустая раздевалка.
— Ну, вот, — сказал директор.
— Угу. Понятно, — ответил родитель. — Спасибо. Я вообще-то не сам... Это жена заставила. Но мне понятно. Да.
