Александр Макаров, Одесса. Дедушка идет в школу. Повесть
Глава 5. Педагогические разборки
Вечером два соседа сидели на кухне.
— Это правда, Леня, что дети у тебя полгода изучают лампочку с розеткой? — спросил дедушка.
— Нет, еще патрон для лампочки, выключатель, типы проводов и технику безопасности. Пока они зарисуют, все запишут, а еще я им опрос устраиваю и контрольную работу.
— А руками они что-то делают.
— Конечно, делают в конце темы разборка и сборка.
— Лампочки?
— Не издевайся, Иванович, лампочку они только вкручивают, а разбирают патрон, розетку, ну и что еще в мастерской найдется.
— Стулья что ли?
— Да со стульями хлопот тоже хватает. Все время ломают.
— Скучно, наверное, вот и ломают.
— А я что клоуном должен работать, чтобы веселить их?
Тут Константин Иванович как настоящий одессит ответил вопросом на вопрос:
— Сколько у тебя классов?
— Сейчас десять.
— А сколько учебных недель?
— Наверно сорок. Для чего тебе?
— А вот посчитай. За год получается что дети у тебя проводят шестнадцать тысяч человеко-уроков. И все чтобы изучить простые вещи которые можно освоить за пару уроков.
— Можно было бы и за пару уроков. А что я их потом на улицу должен выгнать?
— Зачем на улицу? Учи делать что-то нужное, полезное.
— А из чего делать то? Если ученику дать на урок по гвоздю, то за неделю 400 гвоздей уйдет. А если килограмм гвоздей на год от директора получу, то счастлив. О других материалах я не говорю. Тебе со стороны легко говорить. А они делать ничего не умеют. Вот поставил одного красить, отвернулся, а он на один подоконник целую банку извел.
— Как это?
— Да вылил банку на подоконник и размазал кисточкой. Мне этой банкой надо было всю мастерскую подновить. А он….,- Леонид Степанович горько вздохнул.
— Это потому что они у тебя работать не научены.
— Пусть родители их работать учат. А я должен соблюдать учебный план. Завуч вот все время проверяет, да и комиссии бывают.
— Детей то не жалко? Они достаточно сидят на других уроках. Здесь бы им руками что-то поделать. Неужели нельзя что-то найти им по силам?
— Ты думаешь, я в начале не пытался их работать научить? Выбил у директора новые наборы инструментов. Пока бумаги заполнял, получал их, намучался страшно. Но и радовался, конечно, тоже. Там были и гаечные ключи и отвертки и плоскогубцы. Все новенькое, сверкало.
— И что?
— Принес все это. Раздал этой шпане. А в конце урока меня попросили в соседний класс зайти. Когда я вернулся, половины инструмента в мастерской не было. Мы потом с директором целый урок вытряхивали у них инструмент из портфелей.
— Значит, ценят они хорошие инструменты, — усмехнулся Константин Иванович.
— Конечно, ценят. Не смотря на повальный обыск, мы все равно много не досчитались.
— И что ты потом делал?
— Директор грозил все это из моей зарплаты вычесть, а потом списали потихоньку. Трудно было — инструменты то новые. А новые инструменты списывать не положено.
— И что во всех школах так?
— Конечно. Еще для одного — двух самых толковых учеников работа есть. А с остальными только теорию проходят. А то поломают все, намусорят. Одна головная боль с этой практикой.
— Что-то не в порядке с этой педагогической системой у нас. Приходят пятиклассники полные энтузиазма, а в девятом классе они уже ничего не хотят делать. Не правильно это.
— Может быть ты и прав. Мне самому все это надоело, — вздохнул Леонид Степанович, — мне только как-то до конца года дотянуть, а там мне обещали место на заводе.
— А дети то как?
— О детях пусть завуч думает. А я о себе подумать должен. Зарплата в школе маленькая, да еще часы на труды все время сокращают. Пусть других ищут для этой работы.
