В защиту малых сих
(или "лень раньше нас родилась")
|
Знай - учи,
Из "Песни о школе", |
"Из всех жребиев, выпавших на долю живых существ, √ говорит Щедрин, √ нет жребия более злосчастного, чем тот, который достался на долю детей. Дети ничего не знают о качестве тех экспериментов, которые над ними совершаются, √ такова общая формула детского существования. Они не выработали ничего своего, что могло бы дать отпор попыткам извратить их природу. Колея, по которой им предстоит идти, проложена произвольно и чаще всего представляет собой дело случая. Не все родители обязательно опытны и разумны, не все педагоги настолько проницательны, чтобы угадать природу ребёнка, вверенного их воспитанию. По большей части в этом деле господствует полное смешение, которое способно извратить даже наиболее одарённую детскую природу".
Много глубокой правды в этих словах нашего великого наблюдателя жизни. В самом деле, кто имел возможность более или менее поразмыслить над тем, как у нас ведётся воспитание детей, тот, наверное, изумлялся, сколько предрассудков, ложных традиций и заблуждений господствует до сих пор в понятиях воспитателей и родителей относительно того многотрудного и ответственного дела, которому они посвятили свои силы...
...Войдите в школу, и вы убедитесь, что старое наследие схоластики и метафизических воззрений на характеры и способности и прочие свойства человеческой души царят здесь во всей своей силе. Загляните, например, в таинственную книгу, называемую на школьном языке "журналом". Вы найдёте там ряд цифр, разбитых на 4 любопытные рубрики: успехи, внимание, прилежание, поведение. Несмотря на такую роскошь в количестве рубрик, вопрос о прилежании и лености учащегося до сих пор остаётся ахиллесовой пятой для учащихся. Если ученик не может повторить только что сказанное кем-нибудь в классе, если взор ученика при этом рассеяно блуждает по сторонам, если он вял, сонлив и подчас засыпает в классе, то учитель по всем этим признакам заключает о присутствии злой воли в ученике, против которых должны быть приняты карательные меры. Как бы ни был добр, мягок и симпатичен сам по себе учитель, он всё-таки считает своим нравственным долгом выразить в таких случаях порицание ученику, а если это не подействует, то он с болью в сердце, с грустью, но в силу именно своей добросовестности, поспешит наказать ученика.
Не менее усердно, чем школа, борются с ученической ленью и в семье: родители не жалеют ни времени ни сил, чтобы убедить своё детище в необходимости прилежного отношения к труду. Не помогают слова, пускают в ход действие: ребёнка лишают удовольствий, на него дуются, его бранят, подвергают домашнему аресту, ему, наконец, берут репетитора, и √ увы! √ как часто приходится слышать и от родителей и от учителей, что лень такого-то ученика неисправима, что ни одна из испытанных ими мер не помогла.
Судя по отзывам, которые приходится то там, то тут слышать об учащихся, можно было бы заключить, что любое учебное заведение заполнено неисправимыми лентяями.
Кому приходилось пристально наблюдать учеников, которых и школа, и семья называют лентяями, тот согласится, что как семья, так и школа очень и очень часто оказывались не в силах собственными мерами добиться искоренения лености в своих питомцах. Леность всегда оказывалась для педагогов какою-то тайною загадкой, неразрешимой задачей, неуловимым противником. Не догадываясь, что в распутывании этого сложного вопроса они могли бы найти себе верного и умного союзника, доброго товарища и компетентного советника в лице врача, они даже не думают прибегать к его помощи. А между тем этот советник мог бы оказать им великую пользу и им много, дотоле неведомых тайн.
Врач объяснил бы им, что во множестве случаев, так называемая лень учащихся обуславливается органическими, а не нравственными причинами, и что, стало быть, в таких случаях нелепо нападать на подозреваемую в ученике злую волю и подвергать его всячески наказаниям. Врач убедил бы их, что зачастую леность является качеством наследственным, заключающимся в прирождённых данных его комплекции и что учитель, взыскивающий, с такого ученика, делает одну из самых грубых педагогических ошибок. В самом деле, за что ставить один балл? За малокровие, за болезнь, за наследственную слабость организма? Ребёнок, страдающий нервным истощением, сплошь и рядом проявляет болезненную слабость памяти. Такой ученик часто забывает хорошо выученный накануне урок, иногда он отвечает то, что выучил наизусть, без запинки, но вдруг сразу останавливается, теряет нить и не может продолжать дальше. На него нападает какая-то умственная рассеянность, вызываемая утомлением нервной системы.
Одной из самых частых причин временной лености, выпадающей на ученика, является период усиленного роста организма. В это время все силы организма расходуются на этот важный процесс его жизни. Усиленному росту физических сил соответствует ослабление мозговой работы.
Идея о наследственном предрасположении человека к вялости в движениях, рассеянности и слабости сил хорошо выражается в пословице, гласящей, что "лень прежде нас родилась". Упадок сил, часто вызываемый чрезмерными занятиями ученика, иногда проявляется в крайне серьёзных болезненных явлениях. Воспитатель, не имеющий хотя бы общего знакомства с физиологией и анатомией и не обращавшийся за советом к врачу, очень часто относится к таким болезненным страданиям как к обычной ученической лености, которую испокон веков принято не лечить, а карать.
А разве мало говорили за последнее время врачи о ненормальных гигиенических условиях школьной обстановки в отношении воздуха, света, мебели и пр. Разве эти условия не влияют на душевное состояние, на чувство бодрости духа или утомления, а стало быть, и на степень внимания, прилежания и лености детей? И что же? Слушается ли их, внимает ли их голосу школа? Принимаются ли ею к сведению требования, например, гигиены зрения? А между тем как часты случаи, когда помощь глазного врача была бы очень важна для ученика. Бывают такие, например, факты. Ученик принимается за приготовление уроков с большой охотою, прилежно твердит по книге всё, что ему заданно на завтра, как вдруг, через небольшой промежуток времени, он начинает чувствовать утомление, бросает книгу и на другой день, конечно, получает слабую отметку. В чём дело? Спросите, на всякий случай, врача. Может быть, он что-нибудь откроет. Может быть, он откроет, что тут никакой лени нет. А есть, например, вот что: вследствие дальнозоркости и слабости глаз ученик очень скоро утомляется при чтении книги, глазные мышцы его слабеют, и он чувствует потребность в отдыхе. Доктор прописывает ему очки и в результате ученик перестаёт преждевременно утомляться при чтении книги и быстро добивается успеха.
На гигиеническом международном конгрессе в 1882 году в Женеве наш соотечественник, доктор Сикорский, сделал сообщение "о детях, трудных в воспитательном отношении". Г. Сикорский изучил этот вопрос по официальному поручению. Добытые им данные основаны на наблюдениях, произведённых в нескольких учебных заведениях. По его мнению, огромное большинство учащихся проявляет наклонность к так называемой школьной лени. Сюда относятся, во-первых, подростки с легко возбудимым нервно-психическим строем. Это √ дети, в большинстве случаев высоко одарённые, но не переносящие продолжительной умственной работы. На долю этого типа приходится около 50-60% всех трудных в воспитательном отношении детей. Во-вторых, подростки, у которых нарушено нормальное отношение между ростом тела и психическим развитием (около 15%). Это либо великорослые, у которых процесс умственного развития, видимо, задержан, либо малорослые, которые нормальны в отношении умственного развития, но по росту отстали на два-три года и отличаются раздражительностью и неустойчивостью в духовном отношении. У детей этого типа исправление совершается чрезвычайно быстро и обыкновенно совпадает с регулированием роста тела. В-третьих, дети подвижно-беспокойные (5-6%), обращают на себя внимание беспокойной, капризной деятельностью, рассеянностью и т.п. и плохой учебой.
Главные причины временной неподатливости многих детей к воспитательному воздействию в большинстве случаев могут быть сведены к неправильностям в процессе полового развития, в возрасте между 13-16 годами, в тот самый период детской жизни, в течение которого подготавливается половая зрелость. Такие воспитанники, нередко признаваемые за неисправимых лентяев, а то и исключаемые из школы, по достижении 17-летнего возраста совершенно исправляются.
Сколько зла и горя, сколько роковых ошибок и недоразумений было бы предупреждено, если б школа в данном вопросе руководствовалась указаниями медицинской науки! Педагоги тогда бережно относились бы к хрупкому организму подростка и мягче, гуманнее воздействовали на него. Иногда для хронически утомляемого ученика стоило бы только назначить известный умственный отдых, и он вновь вернулся бы к учению, полный сил и желания работать.
К лености часто относят те явления, которые зависят совсем не от нее, а от того или иного недостатка памяти. Далеко не все люди обладают одинаковыми свойствами памяти. Одни хорошо запоминают формы языка, но зато плохо усваивают имена и числа; другие легко заучивают данные географии или естествознания, но зато им совсем не даются языки; многие очень плохо ладят с математикой и т.д. Этим, главным образом, и объясняется, почему у каждого ученика есть свои любимые и нелюбимые предметы. И это относится не только к обыкновенным ученикам, но зачастую и к выдающимся по своим дарованиям личностям. В этом отношении любопытные данные можно найти в биографиях многих великих людей. Изучение этих биографий, в особенности, в отношении детского возраста, могло бы принести большую пользу для педагогического дела.
Любопытны, например, сведения, которые сообщил знаменитый Гельмгольц, в своей речи на устроенном в честь его юбилейном обеде. Так называемая механическая память была у него совсем слаба. Он мог хорошо запоминать только такие вещи, которые имели между собой внутреннюю связь. "Первым признаком этого, √ говорит он, √ я считаю ту, доныне ясно памятную трудность, с какою я различал правую и левую стороны. Позже, когда в школе я приступил к изучению языков, мне было труднее, чем другим, запоминать вокабулы, неправильные грамматические формы, особенные обороты речи. Историю в том виде, как её нам преподавали, я едва мог осилить как следует. Для меня было мукой учить наизусть статьи в прозе. Этот недостаток, естественно, усилился с годами и стал бедствием моей старости."
Гёте пишет в автобиографии, что он не выказывал никаких способностей к математике. Не давалась ему и грамматика.
Байрон очень плохо учился классическим языкам.
Пушкин пишет про Дельвига: "Способности его развивались медленно. Память у него была тупая; понятия ленивые. На 14-м году он не знал никакого иностранного языка и не оказывал склонности ни к какой науке". Отзыв о нём профессора Куницына: "непонятен и ленив".
Жуковский учился очень плохо, особенно по арифметике.
Наш современный поэт, Я.П. Полонский, говорит, что когда он был ребёнком, он стал учиться французскому языку, и учительница начала задавать французские слова для домашнего зазубривания, и тут он впервые пришёл в отчаяние от своей памяти. "Всё мною читанное по-русски или слышанное, √ говорит он, √ сказки и былины, я, бывало, передавал с таким одушевлением и такими подробностями моей матери, что удивлял её. Я знал наизусть уже несколько стихов, по большей части старых русских романсов и песен... Но вот задали мне выучить три французских слова, и эти три слова долбил я весь день, весь вечер и часть ночи, лёжа в постели рядом с матерью. В особенности последнее слово мне казалось совершено неодолимым, так как беспрестанно ускользало из моей памяти".
Характер школьного обучения зачастую несёт на себе черты такого педантизма, такой мертвенной сухости и монотонности изложения, и зачастую страдает таким непонятным, недоступным для возраста учащихся, способом объяснения предмета, что поневоле многие учащиеся, не отличающиеся быстротой соображения и лёгкостью восприятия, начинают испытывать скуку и понемногу отучаются от занятий. И так случается часто с детьми, которые впоследствии оказываются даровитыми людьми, или даже достигают всемирной славы.
Живой и самостоятельный детский ум часто не может ужиться с мертвящими условиями школьного строя жизни. Не получая удовлетворения на запросы своего пытливого ума, такие дети ищут ответа вне школы, в среде сверстников, старших друзей, в книгах, в живой природе и т.д. "Как часто, √ говорит герой одного из сочинений Гейне, √ ещё ребёнком я забывал школу и, уединясь на прекрасную поляну Шнабельвонса, размышлял, какими способами можно осчастливить человечество. За это меня часто бранили ленивцем и строго наказывали".
Пыпин говорит о Белинском, что в юношестве он отдавался только тому, что затрагивало его идеальные интересы, возбуждало его энтузиазм. Школа того времени не могла удовлетворить даровитого юношу: она, говоря словами Льва Толстого, давала учащимся одно только скучное и ненужное. Вот чем объясняется его "нехождение в класс" в гимназии. "Это вовсе не была лень, √ замечает биограф, √ напротив, он был чрезвычайно деятелен в том, что его занимало, √ в гимназии он исписывал кипы тетрадей произведениями нравившихся ему писателей; впоследствии он мог работать до изнеможения".
Неисправимыми лентяями в детстве слыли: Ньютон, Шекспир, Гиббон, Нибур, Байрон, Вальтер Скотт, Франклин, Гоголь, Свифт и т.д.
Эддисон бежал из школы и скрылся в лесу.
Шеридан отличался самою безграничной леностью. Дома и в школе, куда он был отдан на 8-м году, и родители и учителя не знали, что с ним делать, как его учить, какими способами развивать понятия ребёнка. Много раз они с недоумением глядели на его счастливое лицо, на его ловкие привлекательные движения и не хотели верить в тупоумие мальчика. Но первый же урок выводил их из этого сомнения: мальчик не понимал ни одного слова и вместо ответов говорил несвязную дичь, достойную полоумного. "Так, √ приводим слова Дружинина, √ тот, кому суждено было в 25 лет от роду приводить всю Англию в восторг своими комедиями, и красноречием своим на трибуне потрясать сердца слушателей, в 1759г. (т.е. 8-ми лет) получил название самого безнадёжного дурака".
Эдгара По за леность исключали из всех учебных заведений, куда только его ни отдавали.
Песталоцци, по словам его биографа Альберта, не вынес от своих бездарных суровых педагогов ни малейших склонностей к школьной науке. Но зато он с радостью предавался изучению того, в чём находил духовный интерес. В университет он поступил с самыми посредственными школьными отметками.
Замечательный деятель на пользу просвещения в прошлом веке Новиков за леность и нехождение в классы был исключён из московской университетской гимназии.
Пушкин плохо понимал арифметику и заливался слезами над её четырьмя действиями, особенно над делением. В лицейской аттестации сказано про него: "Слаб и успехов приметных не оказал".
Гоголь очень ленился в Нежинском лицее. Особенно не любил он математику, а ученические его письма отличаются отсутствием орфографии.
Орфография очень хромала и у Лермонтова, Гёте, Андерсена и многих других.
Из-за арифметики приводил в отчаяние своих учителей и С. Аксаков.
Герцен леностью и рассеянностью изумлял учителей.
Характерный факт из биографии знаменитого нашего профессора Грановского приводит Кудрявцев: желая отделаться от докучных уроков, Грановский придумал вместе с младшим братом пить воду с мухами, чтобы возбудить в себе тошноту.
Справедливо говорит Зелинский в своей книге "Об уме и методе его воспитания": "Чем даровитее дитя, тем больше у него стремлений к образованию умственных связей, к пониманию того, чему он учится, к проверке его на опыте, и тем более претит ему работа бессмысленной механической памятью". Наоборот, бездарные дети не находят для себя доступнее и легче работу механического заучивания. Первые вследствие этого оказываются несостоятельными при изучении неправильных глаголов, исключений, недоступных их уму грамматических правил, а последние, при некотором прилежании, вполне отвечают требованиям наших современных педагогов. Первые часто исключаются из учебных заведений, и этим общество лишается будущих людей разума и творчества, а бездарностям остаются открытыми все дороги.
Имеет ли право общество, при таких условиях воспитания, жаловаться на бездарность и тупость нынешнего поколения, на отсутствие в нем талантов и творчества? Разумеется, нет, потому что оно само, в лице своих учителей, способствует этому".
Ту же мысль высказывает и Дистервег: "Те ученики, √ говорит он, √ которые не выказывают одинаковых склонностей ко всем предметам обучения, а проявляют любовь только к некоторым из них, подают гораздо более надежды в будущем, чем ученики, одинаково успевающие и ни к одному предмету не питающие пристрастия".
Нетрудно перечислить все те грехи школы, которые являются серьезнейшими виновниками в существовании так называемой лени и прочих ученических пороков, как-то: распущенности, бесхарактерности, беспорядочности и т.д. Плохие методы обучения, излишняя требовательность, предъявляемая к каждому ученику, обилие времени, употребляемого на классные уроки и на домашнее к ним приготовления, преобладание книжного характера обучения вместо влияния живого слова, формализм в обращении с учеником, система запугивания, отсутствие искренности, снисходительной мягкости и душевной простоты в отношении воспитателей к детям, √ вот роковые причины зла. Для устранения этого зла, лица, держащие в руках судьбы подрастающего поколения, должны принять все зависящие от них меры к полному изменению школьного дела, памятуя, что не ученики, в самом деле, существуют для школы, а школа для учеников.
