Александр Карнишин. Будни директора школы
Не люблю пьяных...
— Ну, что, стукнемся, директор? Ну... Что, ссышь? Давай, стукнемся! — кричал, подпрыгивая по-боксерски на месте крепко пьяный выпускник прошлых лет, которого директор школы не пустил в автобус с выпускниками нынешними.
Автобус фырчал мотором, двери были закрыты, но выехать со школьного двора он не мог: прямо посреди дороги растянулась редкая цепочка пьяных «старичков», подзуживающих своего предводителя.
— Ну, давай же, давай! Стукнемся, эх, стукнемся! — кричал тот, делая выпады в сторону директора школы.
А директор, зажав в каждой руке по огромному букету, врученному ему на выпускном вечере, медленно-медленно, по ступне, двигался в его сторону. Он разводил руки в стороны, широко улыбался и приговаривал на ходу:
— Негоже мне с тобой драться, несолидно... Опять же и руки у меня, видишь, заняты. Праздник у меня, понимаешь. А ты- пьяный. Пьяный и молодой. Мне с пьяным и молодым драться просто нельзя. Ты уж просто ударь первым, что ли. Ну, бей! ... Только имей в виду. Я отбиваться не буду. Я тебя просто посажу. Ты на кого голос тут повышаешь? Я тебе не шавка, не пацан... Ну, бей, бей, стукнись об меня...
И медленно-медленно — вперед. А сзади поддавливал автобус, потихоньку тоже двигающийся за ним. До поворота на центральную улицу оставалось немного, когда с ее стороны, за спинами полупьяных пацанов раздался треск мотоциклетного двигателя и по их спинам мазнул луч фары.
— Сматываемся, мужики! Ну, директор... Попадешься ты мне!
— А чего ждать? Вот же я. И не сопротивляюсь!
Но темные фигуры брызнули в стороны, исчезая в кустах акации, а к школе подъехал мотоцикл, с заднего сидения которого спрыгнул и кинулся вдогонку милиционер. Второй подошел к директору:
— Что тут у вас?
— Да все в порядке уже, спасибо, — и он дал отмашку автобусу: езжай уж, дорога свободна.
Автобус с места взял неплохую скорость и исчез, унося выпускников в теплую июньскую ночь на берег Можайского водохранилища.
— Не люблю пьяных..., — задумчиво произнес директор.
— А кто же их любит? Пьяный — он безголовый, — поддержал милиционер.
— Ну, что? — обратился он к выходящему из темноты своему коллеге. - Что, что... Разбежались... Да знаю я их — участок-то мой. И сам эту школу заканчивал...
— Тогда поехали дальше. Сегодня еще в двух школах выпускные...
Мотоцикл весело затрещал и ускакал в темноту. А директор, чувствуя, как отпускает его напряжение, пошел к дверям школы. «Где же мои мужики? Куда подевались?» — думал он. В темном углу у дверей возились какие-то две фигуры.
— Кто тут?
— Да мы это... Вон, спарился совсем, видишь...
Физрук с вялой улыбкой сползал по стенке, а музыкант все пытался поставить его на ноги, да сил не хватало.
— Вот, блин... Не бросать же его здесь. Ну, давай, берись, потащим его домой вдвоем...
Вцепившись с двух сторон в поясной ремень, они синхронно качались, мотаясь от одной стороны тротуара к другому, уводя учителя физкультуры домой. При виде знакомого подъезда тот вдруг оживился, оттолкнул жестко обоих, сделал пару шагов, повернулся и ясным чистым голосом:
— Какого х...? Вы, двое, вы что, ох...?
— Э-эй, тут директор...
— Да мне пох... Директор-миректор... Шли бы вы по домам! — и сам повернулся, и ровно держа спину пошел к подъезду.
— Э-э-э... Пьяный он..., — извиняюще произнес музыкант.
— Не люблю пьяных, — сказал директор. — Очень не люблю. Завтра. Завтра он будет ждать меня у подъезда школы раньше всех. Спорим?
— Да, что спорить-то? Куда он денется? Прибежит, конечно...
— Не люблю пьяных...
— А кто их любит?
