Андрей Русаков. Эпоха великих открытий в школе 90-х годов. Анклавы прошлого и анклавы грядущего. Задачи по проектированию миров
«Нооген» и его производные
Будущее в настоящем
Воспользуемся ещё одной цитатой из Элвина Тоффлера.
«По той же модели, по которой мы создаём для людей возможность жить в более медленном темпе прошлого, мы должны создать для них и возможность заранее испытать аспекты их будущего. Астронавтов, лётчиков, разведчиков часто тренируют, помещая их в тщательно смоделированную среду, в которой им придётся работать. Их готовят к тому, чтобы они справились с множеством будущих случайностей.
Нет причины, почему тот же принцип нельзя было бы расширить. Адаптируя людей к тем случайностям, с которыми они встретятся, мы можем снизить их тревогу по поводу неизвестности и заранее подготовить их к решению многих проблем, с которыми они столкнутся.
Целые семьи могут приходить в анклавы «работай-учись-и-играй», которые, в конце концов, станут музеями будущего, обучающими людей справляться со своими собственными личными «завтра». Мы можем заранее провести юные умы путями воображаемого освоения джунглей политических, социальных, психологических и этических проблем, с которыми эти дети столкнутся, став взрослыми».
Тоффлер считает воспитание «страсти к будущему» одним из наиболее эффективных средств от страха перед ним.
Только под таким углом зрения будущее выглядит уже не столько как «завтрашнее настоящее» (к которому надо подготовиться как к следующему периоду жизни) — сколько как особая и постоянная субстанция самого настоящего.
И пульсирование этого «будущего в настоящем» связано уже не с перспективой последовательного продвижения от этапа к этапу — а с движением маятниковым, «челночным», скачкообразным.
Выходит, что «анклавы будущего» связаны с какими-то настолько странными формами организации обучения, что к ним даже трудно отнестись всерьёз.
Впрочем, если мы присмотримся к существующей традиции интенсивного обучения старшеклассников в летних школах — мы обнаружим, что они зачастую и реализуют такой замысел — когда в более сдержанных, «классических» формах — когда в более радикальных.
Во многих «школах-интенсивах» задаётся эффективный диалог подобных «архаико-авангардистских» затей с традиционным позитивистским духом естественнонаучного образования. А средством для этого служит динамичная стыковка образного и практического взгляда на вещи, рефлексивного и фантазийного, рационально-проектного и интуитивно-спонтанного творчества.
Самым же решительным сдвигом в сторону «школ-анклавов-будущего» в девяностые годы стали, пожалуй, десятки Школ развития для старшеклассников из разных городов Сибири. Их жанр был придуман молодыми преподавателями красноярских и новосибирских вузов (Геннадием Асиньяровым, Марией Миркес, Александром Ароновым и рядом других), объединившимся в группу «Нооген».
«Ноогеновские» школы — это образовательные циклы от 5 до 15 дней; их программы включают решение странных интеллектуальных задач, учебные семинары, техническое конструирование, разработку и осуществление личных проектов, тренинги, студии, спорт.
Сама образовательная технология «Нооген» связана с придумыванием «невозможных миров». Ответы на вопросы об устройстве такого мира лежат на пересечении разных наук. Именно это и позволяет на равных рассуждать и кандидату наук, и подростку. Такие невозможные миры вырастают и защищают себя в спорах между участниками.
Лабиринты невозможных мирозданий
Приведём примеры некоторых ноогеновских задач.
- Построить физику в мире, где масса тел непрерывно меняется.
- Придумать развитую экономику в мире, где появление денег невозможно.
- Построить мир существ, живущих на плоскости и не имеющих толщины — а в остальном, такой же, как у нас.
- Построить мир, где всё живое.
- Придумать теорию истории и написать историю некогда великого и гордого народа.
- Построить теорию спортивных игр и предсказать их дальнейшее развитие.
- Построить теорию конфликта и разрешить с её помощью имеющийся в группе конфликт.
- Построить мир, где события не зависят от времени.
- Придумать мир с двумя перпендикулярными временами.
- Написать инструкцию для изгоя (или для его окружения), позволяющую изменить ситуацию изгоя.
- Представьте себе, что нас (человечество) создала какая-то высокоразвитая цивилизация. Зачем бы она могла это сделать, какие свои проблемы она хотела бы решить?
- Придумать мир, в котором все лгут, но при этом прекрасно понимают друг друга.
- Описать пути приспособления человека к миру, в котором почва находится в непрерывном движении.
- Построить мир, в котором каждый Буратино сам себе Карабас.
Решение «ноогеновской задачи» включает в себя несколько процедур.
Во-первых, организуется работа малых разновозрастных групп. Такая работа направлена на проявление сути проблемы, разных точек зрения на неё, разработку вариантов решения, подготовку доклада от группы. Координатор (как правило, из взрослых) стремится максимально вовлечь в работу каждого участника.
Затем происходит обсуждение докладов групп и их критику. Ученики осваивают способы работы эксперта. Выявляют основное содержание выступления, проблематизируют его, выявляют логические нестыковки и упущения и т.п.
Итоговый этап — рефлексия групповой работы, направленная на уяснение ситуации каждого участника группы, на поиск вариантов того, как можно было бы избежать выявленных слабых сторон в организации общей интеллектуальной работы.
«Ноогеновская задача» — самая знаменитая, но далеко не единственная форма «ноогеновского обучения». Перечислим некоторые другие.
Творческие студии. Основа жанра привычна: в начале школы все «мастера» представляют свои студии — и участники выбирают для себя наиболее привлекательные. Но главным принципом «ноогеновской» творческой студии является то, что её руководитель вместе с детьми пытается сделать что-то, чего не делал раньше. Так что в студиях реализуются самые непредсказуемые идеи. А вести студию могут не только взрослые, но и школьники.
Лабиринт. Система мест, в которых группы поочерёдно выполняют задания по требования «минотавра» — ведущего лабиринта. При этом «эксперименты» над ними направлены на изменение поведенческих стратегий, на изменение отношения к себе и к другим. Примеры «мест» в лабиринте:
- Объяснить решение геометрической задачи слушателям, которые сидят с закрытыми глазами.
- Произнести одну фразу различными интонациями, добиваясь противоположных эффектов.
- Найти что-нибудь хорошее в том плохом, которое с тобой случилось в жизни.
Большие проекты. «Ноогеновский» проект — масштабное действо, которое длится в течение всей школы и заканчивается впечатляющим шоу. В проектах (обычно их бывает два-три) участвуют все от мала до велика. Проект предполагает соединение необычной конструктивной идеи, объёмной работы и установки на итоговый праздник. Варианты проектов:
- скульптуры, снежные городки и т.п.
- спектакль, опера, кукольное представление, вертеп;
- съемки мультфильма или фильма о Ноогене.
Стратегические игры — разнообразные формы коллективных игр по правилам, позволяющие выявлять и закреплять выигрышные стратегии поведения на фоне более глубоко понимания структуры неочевидных процессов. Примеры направленности таких игр:
- игра на формирование способности договариваться с противником с целью обоюдного выигрыша;
- игра на оптимальное поведение в условиях ограниченного общего ресурса;
- игра на формирование способности к анализу ситуации по косвенным данным;
- игра в напоминание о чем-то очень важном для твоего будущего, требующая сосредоточения и изменения текущего поведения.
Детский дом и образ будущего
Сам характер «ноогеновских» школ настроен на использование контрастов между возможными взглядами представителей и разных возрастов, и разных образовательных профессий, и разных социальных групп. Самое же «фирменное» из таких объединений — совместная летняя школа для старшеклассников, слушателей университетских подготовительных курсов, и ребят из детских домов.
Постепенно от приглашения детдомовских ребят в свои школы ряд участников «Ноогена» перешёл к систематическому сотрудничеству с детскими домами.
И здесь в центре их внимания оказалась та самая тема, которая знакома нам из тезисов «педагогики поддержки» — проблема свободоспособности.
Дети детских домов — те, для кого «свободособность» особенно непривычна. Неумение справляться с рано или поздно падающей свободой представляет для них, наверное, куда большую беду, нежели те или иные материальные лишения. Процент детдомовцев, гибнущих или оказывающихся в тюрьме через пару лет после выпуска, настолько велик, что его стараются почти никогда не предавать гласности.
Крайняя степень жёсткой регламентации жизни — и стихийное всеобщее поощрение инфантилизма, позиции беспомощного человека, не рассчитывающего на свои силы, а претендующего лишь на сочувствие и вечную опеку: этими крайностями в разных соотношениях задаётся тональность происходящего в большинстве российских детских домов.
Участники «Ноогена» никак не связаны с педагогическими традициями О.С.Газмана, С.М.Юсфина, Н.Н.Михайловой и их соратников, их подходы имеют совсем другое происхождение, чем тактики «педагогики поддержки» — но суть их выводов оказалась созвучной в понимании проблем, постановке задач, выработке системы требований к профессиональной работе.
Дело, конечно, не только в детдомовцах. Но очень часто опыт педагогики «экстремальных ситуаций» позволяет гораздо лучше понять перспективы происходящего с обычными детьми. (А исходя из того образа современности, который рисует Тоффлер, «свободоспособность» вообще становится условием минимального психического здоровья в обществе, поражённом «шоком будущего»).
Представим малую часть из тех выводов, которые сделали для себя после пяти лет сотрудничества несколько выходцев из «Ноогена» и педагоги детского дома в Железногорске.
«Один из наиболее мучительных вопросов педагогов детского дома такой: почему бывает так, что ребёнок вырастает хорошим, воспитанным, его будущее кажется очевидно счастливым, но буквально через пару лет после выпуска он оказывается в самых низах общества. Почему ожидания педагогов оказываются несостоятельными?
Предлагаю обсудить этот вопрос в терминах «образа будущего»; попробуем взглянуть на образование как создание ребёнком некоторого образа себя будущего и действия для реализации этого образа.
Какой образ будущего у тебя есть — таким ты и можешь стать. И если ты ни разу в жизни не представлял себя счастливым — подробно, в красках — ты просто не можешь стать счастливым. Некоторые психологические тренинги именно на этом и основаны: человеку помогают представить себя преодолевшим проблему, и этого оказывается достаточно для выхода из кризиса.
Кто и что оказывает влияние на формирование наших образов будущего?
Наши исследования показали, что на это влияют:
1) родители,
2) некоторые значимые взрослые,
3) сверстники и те, кто чуть старше или младше,
4) средства массовой информации,
5) система образования,
6) художественная культура.
Итак, одна из важнейших задач педагогики детских домов: задание яркого, соблазнительного, положительного образа будущего. Настолько яркого, настолько соблазнительного, чтобы тот, старый образ уступил место новому, или хотя бы подвинулся и из разряда «единственно представимого» перешёл в «один из возможных».
С первым фактором у нас плохо. Но в нашем распоряжении остаются ещё пять! Конечно, эти пять слабее, чем один первый, но выбирать не приходится.
Итак, номер второй: некоторые значимые взрослые. Нужно показать детям как можно больше разных «хороших» взрослых. Правда, есть одна оговорочка. Восхищаться каким-либо взрослым и строитm с него будущее — «две большие разницы». Это отдельная тема, но пока — несмотря на эту оговорочку — «больше взрослых, хороших и разных»! (А вдруг получится!..)
Номер третий: сверстники. Опять-таки: побольше сверстников, хороших и разных. Опыт работы нашей команды показывает, что наиболее результативными, с точки зрения влияния на детей, оказываются интенсивные «Школы развития» со смешанным составом участников — часть детей из детдома, а часть — обычные дети из обычных семей. Не «фестиваль детских домов города», не «олимпиада для школ-интернатов», а именно смешанный состав, когда при решении одной и той же задачи сталкиваются и впервые открываются друг другу разные мировоззрения, разные образы будущего.
Номер четвёртый и пятый — СМИ и система образования — тоже могут стать помощниками, но мне хотелось бы остановиться на последнем — художественной культуре. Она, мне кажется, особенно хороша для решения данной задачи, поскольку в произведении искусства сконцентрирован и чувственно явлен определённый образ человека. Последовательно разворачивая перед ребёнком различные произведения искусства и соответствующие им образы бытия человека, можно обеспечить необходимый веер образов — а уж дети сами «выберут.
...А ещё получается, что мы, педагоги детского дома, ответственны не только за то, чтобы дети были здоровы, сыты и обучены, а ещё и за то, какие образы современного взрослого дети могут с нас «считать», за то, с чем они соотносятся, выстраивая свои образы будущего. Ведь именно мы представляем детям взрослый мир.
А что они думают про него, глядя на нас?..
Кроме всего прочего, проблема состоит и в том, что дети детского дома считают, что они сиротки, и весь мир должен им помогать. А мир так не думает.
Сиротство — это не судьба конкретного ребёнка, а социальный институт, которому до конкретного ребёнка дела нет. Сиротство — это рабочие места и заработная плата для взрослых, это возможность проявить милосердие (лучше массово и при видеокамерах), это способ отмывания денег, это повод, под который можно получить от общества, и не только от российского, деньги, льготы и другие блага... Сам по себе этот институт не имеет отношения к детям и может быть использован в разных целях.
Если педагог ставит целью взросление и социализацию своего воспитанника, то он должен, во-первых, обладать невероятной цепкостью, чтобы заставить институт сиротства работать на ребёнка, и, во-вторых, как это ни странно, вывести ребёнка за рамки сиротства.
Вывести, научить его разным стратегиям жизни. Для этого от самого ребёнка потребуется рефлексивное, аналитическое отношение к своему сиротству, то есть его преодоление».
Педагогика и предприятие
Непосредственный автор приведённого размышления — красноярский математик и искусствовед Мария Миркес. Другое её рассуждение, которое хотелось бы здесь привести, связано вроде бы с совершенно иной сферой — организационным консультированием предприятий. Таким консультированием разные вышедшие из «Ноогена» группы активно занимаются последние годы.
Но обратите внимание, насколько сходными оказываются обнаруженные задачи при моделировании летних школ, в работе с детдомовцами и в выяснении проблем менеджмента предприятий.
