 |  |
Сфера управленческих идей и решений - вроде бы не основная для подростковой темы, скорее выглядящая этакой дополнительной пристройкой или (если угодно) НАДСТРОЙКОЙ к ней. |
Публикуя в номере диалог наших якутских коллег о путях создания этношколы и отклики, поступившие после того, как текст был разослан по сети корреспондентов Агентства образовательного сотрудничества, мы рассчитываем, что и вы, уважаемые читатели, не останетесь равнодушными к обсуждению вопроса национальных и межнациональных проблем. Нам видится этот материал очень важным и интересным, дающим повод для надежды на развитие российского образования.
Национальная школа: между прошлым и будущим
Национальная школа и образовательный опыт: что мы имеем?
Н.Бугаев: Возьмем в качестве отправной точки, предваряющей анализ состояния дел в российской школе, слова К.Д. Ушинского: "Как нельзя жить по образцу другого народа, как бы заманчив ни был этот образец, точно так же нельзя воспитываться по чужой педагогической системе, как бы ни была она стройна и хорошо обдуманна". Следовательно, национальная школа как таковая нужна. А есть ли она? Каковы модели, предлагаемые сегодня российской образовательной действительностью? На мой взгляд, все модели этнической (мне больше по душе этот пока не политизированный термин) школы, существующие в российском образовании, сводятся к одной - предлагающей в первую очередь изучение родного языка и родной культуры вкупе с пресловутым национально-региональным компонентом (сколько там было процентов?). Иначе говоря, нам пока предлагается только некий стандартный набор предметов (читай, компонентов культуры), шаг в сторону от которого считается побег. Этакое строгое соответствие культурным (в т.ч. этнокультурным) образцам. Моральный кодекс строителя коммунизма из той же оперы.
Г.Андреев: Тем не менее, еще в начале ХХ века в концепции русской школы обострился важный аспект национальной педагогики - проблемы связи национального воспитания с гражданским. Мне кажется, что основное "дело" сделал тот самый принцип построения содержания образования по набору предметов, по частям культуры. Не спасло положение и рассмотрение культуры как соотношения общечеловеческой миссии и этнокультурных функций образования (В.Д.Шадриков) - чего же и где здесь больше - национального или гражданского? Вспомним нашу теперь уже историю: в 1993 году в Якутске была проведена конференция под эгидой ЮНЕСКО на тему "Национальная школа: концепция и технология развития". Колин Пауэр, заместитель генерального директора ЮНЕСКО, подчеркивая, что "решающая задача - это защита культуры меньшинств от процесса единообразия, размывающего национальные элементы, защита истории и литературы меньшинств от стандартных учебных планов, в которых едва ли можно найти намек на национальное", обозначил стратегию возрождения и поддержки культур: признание роли родного языка; признание власти самого народа; образование учителей на родных языках; развитие культуры, включая как содержательную составляющую, так и обеспечение материальными ресурсами; признание ценностей культуры в процессе образования.
Н.Бугаев: Да, но эти цели (бесспорно объективные) подразумевались, пожалуй, всегда. Мешало (и мешает, к сожалению, по сей день) одно. Этого пытаются достичь, требуя от ученика строгого соответствия определенной схеме. То есть мое личностное (или этническое - на более высоком таксономическом уровне структуры) для школы (читай, государства) значения и роли не имело. А если и имело, то только для того, чтобы я мог мирно (толерантно?) уживаться с другими членами сообщества и не мешать проводить генеральную линию. Но ведь интеграция меня с другими реально возможна только в том случае, если я имею реальные возможности (права?) привносить в наше сообщество что-то свое. Как мой ресурс, которого нет у других. И я могу в этом быть для кого-то полезным. Как может быть полезным для меня кто-то другой, как обладатель ресурса, которого нет у меня.
Г.Андреев: Согласен, но как соотнести личностное, этническое и национальное? Скорее всего, в проблеме национальной школы речь идет о соотнесении способов восприятия мира и способов построения знания. Опять же обращусь к той самой конференции, к словам Жана Малори: "В истории человечества существуют два вида цивилизации: цивилизация устного творчества и цивилизация книжная. И мы, люди книжной культуры, хотим навязать свое видение мира и его понимание людям другой культуры. Психология познания представителя культуры устного творчества совершенно иная и глубоко отличается от мировосприятия и психологии познания человека книжной культуры. Человек устной культуры думает образно, метафорично. Все его мировосприятие основывается на религии, которая теснейшим образом связана с космосом. И это восприятие мира обретает космические масштабы. Когда создаются школы для народов таких культур, нужно прежде всего подумать, до какой степени методы преподавания соответствуют мировосприятию самого народа".
Видимо, в современной школе трудно говорить не только о сохранении культуры, но и культурной самоидентификации.
Национальная школа и культура: монолог или диалог?
Н.Бугаев: Получается, что проблема этнической (все-таки, этот термин больше подходит к школе, о которой мы говорим) школы фокусируется на оппозиции: сохранение культуры - культурная самоидентификация. А это вопрос о структурировании содержания образования. Что важнее? Изучение какого-то определенного набора предметов (сиречь компонентов культуры)? Или овладение способом вхождения в культуру (в контексте культур)?
Г.Андреев: Если мы договорились, что рассмотрение культуры по частям не решило до сих пор эту проблему, остается этот второй способ. Но меня все же волнует тот самый вопрос: какие функции выполняет национальная школа по отношению к этносу и государству? И где их интересы стыкуются? Как я понимаю, по отношению к этносу роль школы заключается в сохранении и реализации ценностей, традиций, образа жизни народа (или своей культурной идентичности), также политической свободы и прав, а по отношению к государству - условия сохранения и улучшения отношений между народами, условия движения к построению гражданского общества. Следовательно, возникает следующий вопрос: может ли этот способ разрешить обе функции?
Н.Бугаев: Думаю, может, потому что способ вхождения в культуру возможен только через собственные культуротворческие акты (мифы-истины, мифы-самообманы, мифы-проекты, мифы-презентации). Единственно, хотелось бы добавить, что если ваш акт представляет собой ничем не подкрепленную приват-схему ("я этого хочу и все тут"), то это так и останется "гласом вопиющего в пустыне". Ваш миф сообществом не будет услышан. И востребован. Или того хуже, приведет к межэтническим конфликтам. Дальнейшее движение проблематики в обсуждаемом нами ракурсе, думаю, должно отталкиваться от очередного (продуктивного?) противоречия: мой голос - твой голос. Возможно ли в рамках общей схемы всем нам двигаться по своим образовательным траекториям? Если да, то как?
Г.Андреев: Да, на первых этапах самоидентификация нередко проявляется в форме оппозиции по отношению к другим. По своей сути проявление проективной разрядки - это одна из функций культуры. Будем считать, что этот этап мы прошли - кто-то может быть и услышал. А чтобы мой голос был услышан, я прежде всего должен уметь слышать других. Пока содержание образования защищает только корпоративные интересы государства (или построено на теории конфликтов) и не перешло на кооперативные принципы, вряд ли что-нибудь изменится. И это не только по отношению "народ - государство", но и в системе "учитель - ученик", "ученик - ученик". То есть образовательный процесс должен создать условия для кооперации индивидуальных культуротворческих актов.
Н.Бугаев: Думаю, голос мой может оказаться неуслышанным в любое время. Если нет организованного взаимодействия всех голосов. Если я не принимаю участия в соуправлении этим. Культуры должны интегрироваться в "Большую Культуру". Но это, скорей всего, может быть только интеграцией инициативных (проявленных) голосов. Я обрисовал общую картинку взаимодействия культур (этнических школ как образовательных культур). А проблема адекватного проявления голоса конкретной культуры в пространстве взаимодействия пока остается открытым. Так как, все-таки, до сих пор нам предлагается жить по единой схеме, определяющей, что мне можно, а что нельзя.
Г.Андреев: Понятно, что со-держание и школьный уклад должны быть совсем иными, чем на самом деле. Все же в чем конкретно проявляется, например, якутская национальная школа? Что же надо делать, чтобы проявилась моя этническая идентичность? Здесь, мне кажется, как нельзя кстати слова писателя А.Гельмана: "Я думаю по-русски, чувствую по-русски, но в самом складе, ритме, интонации мышления наверняка сказывается еврейское начало, еврейское восприятие действительности". Что касается якутской школы, здесь как раз тот случай, когда религия носит этнический характер без строгого примыкания к какой-нибудь мировой религии, и восприятие мира, образность мышления ребенка остается этническим. И если образование в школе будет организовано как своеобразная социальная игра, в которой восстанавливается этнический способ восприятия мира, можно назвать такую школу национальной? В качестве образовательных текстов могут выступить не только игра, но и тексты эпоса, особые реконструкции истории и способов поведения в природе, охота и др. Но в таком случае получается, что "национальность" определяется не только языком обучения.
Н.Бугаев: Вообще-то, этническое определяется именно языком, но не естественным (русским, якутским?), а языком-способом восприятия мира как языком-способом прочтения мира как текста. Ведь должны же существовать этнические способы прочтения текста. Например, как говорит М.Эпштейн, еврей, читая Библию, превращается в иудея, а европеец другой национальности, читая ту же Библию (в которой не изменилось ни одно слово), становится христианином. Просто, давая определение языку, лучше отдать предпочтение экзистенциальному: язык - это способ существования самосознания. И проявляется он только на операциональном, деятельностном уровне по отношению к окружающему.
А что касается оппозиции "этническое - религиозное", то, согласен, школа, строящая свое этническое на религиозном, не в состоянии его построить адекватно действительно своему этническому. Бурятская школа, которая будет строить свое этническое на буддизме, построит только буддистскую школу и т.д. Исключение составляют, пожалуй, евреи, которые, построй они школу на иудаизме, действительно смогут создать еврейскую национальную школу со своей уникальной предметностью и укладом. Или те же якуты, которых только днем можно назвать (и то с натяжкой - из-за фамилий) христианами, с молоком матери впитывающие в плоть свою и сознание языческое (связанное с шаманизмом), также могли бы при желании построить религиозную (шаманскую?) школу, которая могла бы быть названа и национальной.
А в целом, если обобщить сказанное, то национальная школа сегодня - это не национальная школа. Набор предметов принципиального значения играть не может. Принципиально только мое культуротворчество как способ моего вхождения в культуру, т.е. как мое (наше) описание мира, по образу и подобию которого мы и привыкли структурировать все новое во внешнем окружении.
Что же такое национальная школа?
Г.Андреев: Итак, к какому же определению мы приходим? То, что "образование и воспитание можно признать национальным, если они отвечают характеру и потребностям нации, ее душевному и физическому складу, истории и культуре", было еще обозначено во времена Ушинского. Чей интерес представляет национальная школа - это школа народа или государства? У государства как системы управления в этом национального интереса нет - государству нужен один язык, на котором действует армия, система управления обществом, делопроизводство.
Исходя из наших рассуждений, школу можно назвать национальной, если она в динамике представляет собой процесс самоидентификации этноса в мире культур, создает предпосылки для самоидентификации личности, позволяющей построить собственную образовательную траекторию или текст. Это может получиться, если отказаться от корпоративного и компонентного подхода.
Во-вторых, национальная школа как среда совместного проживания детей и взрослых невозможна без развитой клубной жизни, создающей тот самый контекст и среду, необходимые для самоидентификации. И в-третьих, такая школа, выполняя этническую и государственную (национальную) функции, становится тем самым инновационным образовательным пространством, создающим условие для формирования гражданского общества.
Н.Бугаев: То есть школа становится национальной (этнической) только в том случае, если представляет собой образовательную культуру и живет по законам жизни культуры. Для этого необходимо моделирование структуры родного языка как модификата стереотипа восприятия (мышления). А моделировать можно только на вторичных моделирующих системах. Например, на художественных (фольклорных, эпических) текстах. Чтобы найти этнический способ прочтения текстов культуры. И на этом построить школу как способ, как образовательную структуру. Национальная школа - не та школа, в которой тот же русский язык изучают очень много часов в неделю, а школа, в которой обучение ведется определенным способом.
Национальная школа и модернизация: есть ли будущее?
Г.Андреев: В последнее время термин "модернизация" стал как бы очередным атрибутом выступлений на всех уровнях, орудием в "борьбе" за сохранение образовательного пространства.
Целью модернизации, как известно, была объявлена работа по созданию новых ценностей и моделей образования. С этой точки зрения модернизация предполагает не только работу по организации общих параметров оценки, но и многообразие в пространстве деятельности, сохраняющее возможность индивидуального и совместного культуротворчества. Здесь как бы нет никакой угрозы для национальной школы. Но что касается открытого образовательного пространства, то по отношению к нему вообще как бы инородно прилагательное "единое", подходящее для замкнутой системы, а не для гражданского общества. Не говоря уже об ЕГЭ и ГИФО.
Это с одной стороны.
С другой стороны, основным способом воспитания у народа во все времена было активное наблюдение как особый вид деятельности в соответствии с природным ритмом. Это может быть и сам труд, а не "трудовое обучение", национальные игры, целью которых является не победа в соревнованиях, а подготовка к жизни, воспитание духа и тела.
И национальная школа работает в совершенно иной образовательной парадигме, нежели в урбанистическом социуме.
Учитывается ли в наших модернизациях эволюция "отхода" человека от природы, не придет ли время, когда само понятие "человек" отойдет на второй план?
Н.Бугаев: Если я правильно понял, будущее у национальной школы есть. Как есть будущее у всего. Вопрос только в том, каково оно, это будущее? А это, естественно, зависит только от нас самих. И никакие модернизации сверху, если только это не универсум, позволяющий каждому голосу быть и со-творить общее, не помогут. Я могу и хочу учиться тем способом, который смог бы назвать путем и голосом моего сердца. "Бог есть, если есть что сказать Богу?"
Вопросы Михаила Эпштейна с ответами авторов
М.Эпштейн: Что такое нация сегодня, национальный способ вхождения в культуру, когда все настолько интегрировано и, можно сказать, перепутано в современном мире? Это религия, происхождение, место проживания, традиционный способ жизни?? Но те же якуты меняли, насколько я понимаю, и религию (шаманизм - как бы христианство), и способы жизни (были кочевыми - потом осели)? Какой из этих способов - традиционно якутский?
Н.Романов: На мой взгляд, национальный способ вхождения в культуру является процессом становящимся, и тем самым развивающимся как во времени, так и в пространстве. Любой национальный способ должен быть основан на вере (религии, когда религия и образование тождественны), на диалоге культур. Западное религиозное мировоззрение основано на принятии создания мира Богом, восточное - на признании существования мира изначально, и отсюда - разные системы мировоззрения и образования (что должно именно так восприниматься, хотя сейчас так называемая якутская школа является по структуре и содержанию прозападной и потому - разной). На существовании данного противоречия, возможно, возникнет хотя бы поиск модели национальной школы.
А предметность образования меняется с изменением уклада жизни (например, кочевое - оседлое).
Г.Андреев: Прежде всего, видимо, необходимо разобраться в оппозиции: религия - культура. Если рассмотреть генезис развития вообще, вначале была игра ("игра - культ - культура" Й.Хейзинги) как ролевой договор о правилах общежития. Значит, способ образования как способ вхождения в культуру надо искать в играх, именно в национальных играх. Другой вопрос, как он меняется в зависимости от изменения способа производства. А культ (религия) и культура как бы производные.
Н.Романов: Игра старше труда, труд старше культуры. И "язык" способа производства этничен также, как и этнична культура. Способы передачи социального опыта, способы производства (технологий) различны. То, что происходит у русских "пахарь, тягловое животное, плуг - тракторист, прицепщик, плуг - тракторист широкого профиля, навесное оборудование" не совсем подходит якуту. Якуту, например, ближе трансформация "кузнец доспехов воина - ремесленник - кузнец по художественной обработке металлов".
Н.Бугаев: То-то и оно, что все сегодня интегрировано. Когда интегрировано, тогда и обозначаются все противоречия более резко, чем всегда. И тем более необходимо определиться со своей самостью, которой может быть дана возможность самостоятельного нахождения собственной точки баланса на весах общегосударственного (в рамках России) и мирового общежития. Как своей образовательной траектории в пределах общей коллективной схемы. Банальный пример: схема Московского метрополитена. В рамках общей схемы сам планирую, на какой станции входить, на какой - выходить и каким маршрутом туда добираться.
А этническое как способ вхождения в культуру - это и религия, и происхождение, и место проживания, и традиционный способ жизни? Принципиальное значение имеет мера их "совмещенности" (включенности в то общее, что есть для определенного этноса его этническое), куда клонится его положительная комплиментарность. А это уже вопрос сложный и сообща не решаемый. Каждый меру свою вынужден определять сам. И у каждого мера может быть только своя. В зависимости от традиций. А что есть традиция? Говоря языком физики, это инерция. И то, что было в точке "запуска" этноса, никоим образом не тождественно тому, что есть сейчас или будет завтра.
И тут, кстати, о якутах. Были кочевыми - да. Стали оседлыми - да. Кочевой способ жизнедеятельности - это тот самый период якутского этногенеза, когда сформировались его этнокультурные архетипы. А далее начинается иеорофанический процесс постоянной трансформации архетипов как каждый раз по-своему предельных иеорофаний. Наступает время земледельческого и прочих периодов. Наконец, наступает период, когда общение с природой практически становится только опосредованным (индустриальное общество). Ко всему, что перечислил М.Эпштейн в качестве составляющих этническое, имеет отношение и ландшафт, формирующий этническую картину мира. А якуты - этнос, который вынужден был, в силу обстоятельств, перескочить в своем развитии (?) через несколько способов производства. Так вот, в таких случаях первичное (архетипическое) по большому счету не исчезает, оно оказывается более сохраненным, чем у этносов, проживших все общественно-экономические способы (Г.Гачев). Значит, в данном случае есть необходимость моделирования того, что осталось в том "архетипическом" детстве.
Остается добавить, что, действительно, если просматривать логику генезиса культуры, то наиболее предпочтительным ходом оказывается поиск этнической составляющей национальной школы в народных играх.
М.Эпштейн: Тезис "чтобы объединиться, надо сначала разъединиться" известен. Конечно, нужно понимать свою "самость", чтобы при объединении с другими взаимообогащаться, а не терять.
Но мы видим, как прямое и последовательное воплощение этого тезиса в жизнь приводит к войнам, смертям, погромам, трагедиям человеческим и национальным.
Для того, чтобы объединяться, а не разбегаться, нужно нечто общее, что связывает нас, объединяет, что пододвигает нас к сотрудничеству - таких разных и самобытных. И в этом смысле, наверное, этапу разъединения и понимания собственной самости должен предшествовать этап понимания и формулирования того, что нас объединяет. Иначе без фиксирования этого есть шанс, что мы увлечемся процессом "центробежным" и внутри нас "центростремительных" сил не возникнет. Пока не возникнет некой внешней необходимости.
Если понимать, что последовательный переход от устной культуры к книжной не есть единственно правильный способ развития человеческой цивилизации, то каковы возможные механизмы их одновременного сосуществования?
Н.Романов: Да, видимо, должно наступать время собирать камни. Общее, как правило, является цельным, не лоскутно-мозаичным, а интегральным. Для всех этносов существует инвариантное - например, Шекспировское и П.А.Ойунского (Король Лир и Куданса Великий), Гете (Фауст) и тот же П.А.Ойунский (Красный шаман). Русский язык не принадлежит только русским, во многом он принадлежит и не этническим русским.
Г.Андреев: Вернемся к нашему основанию. Если мы договорились, что способ передачи социального опыта как известная парадигма, существующая до сих пор, нас не удовлетворяет, то способ вхождения в культуру рассматриваем уже как динамическую синтагму. Что же здесь должно быть "центростремительным" в совместном проживании? Общий язык как государственный? Или что является языком образования? Определяясь в языке (способе) построения знания (вхождения в культуру), мы определяемся и в целеполагании. Как мы уже обозначили, язык в философском смысле - это способ существования индивидуального самосознания. А языком образования как системы является способ организации образовательной деятельности, который выражается в образовательных действиях (поступках). И действие такое - найти этническую самость, и это не означает разбегаться и разъединяться. Самоидентификация происходит только по сравнению с другой культурой - только проживая совместно, познаешь свою культуру. Как мне кажется, в природе нет такого выдуманного антагонизма - искусственно перенесенный на общество закон естественного отбора природы делает свое дело. Только в природе почему-то не увидишь "борьбу видов".
Н.Бугаев: "Разъединиться, чтобы объединиться" - это не про поиск этнической самости. Иначе этническая самость неизбежно приводит к "центростремительности" с обратным знаком. И тогда, конечно же, войны и т.п. Культура, как и любая система, выполняет определенные функции. Среди них есть так называемая функция проективной разрядки, которая включается именно в "смутные времена", обостряющие ситуацию поиска этнокультурной самости. И тогда мы начинаем рядиться в национальные одежды, петь национальные песни, танцевать национальные танцы? Это разряжает обстановку и снимает возможность межэтнических конфликтов. Но это к слову о том, как быть с результатом "разъединения". А если о поиске этнической самости, то ситуация всегда эксцентрична или линейна. И дедуктивна. От частного к общему.
К тому же не следует забывать об эпигенетической теории эволюции (И.Пригожин). Напоминаю в самых общих чертах. В развитии открытых систем действует алгоритм: точка бифуркации - стагнация хаоса - дестабилизация - стабилизирующий отбор - возникновение нового мифа. Смысл "разъединения" только в этом. И этот мой этнический миф могу создать только я и только на своих основаниях. Это и беда, и счастье мое. Потому что мое. Этническое. Из которого (из которых) складывается межэтническое как интегральное.
И чтобы вообще внести сумятицу в мысли, скажу еще одно: различий на внутриэтническом уровне гораздо больше, нежели различий межэтнических. Это азбука.
Г.Андреев: Значит, поиск этнического для нахождения интегрального, общекультурного - таков способ вхождения в культуру. В такой синтагме определяющим становится не конечный результат, а действие - ситуация диалога. Суть заключается в том, что этническое проявляется только в диалоге: нет диалога - нет этнического.
Н.Бугаев: Именно так. Зачем мне ощущать себя якутом, если кроме меня на земле никого нет.
М.Эпштейн: Что такое в подробностях и конкретностях "способ вхождения в культуру"? Каковы механизмы его выявления и формулирования? Все-таки, по-моему, не очень понятно - что же имеется в виду. Вот бы в более простых словах и образах описать - как это - "школа представляет собой образовательную культуру и живет по законам жизни культуры" и "моделирование структуры родного языка как модификата стереотипа восприятия (мышления)", "школа как способ, как образовательная структура".
Почему евреи, строящие школу на иудаизме, могут-таки создать настоящую еврейскую национальную школу со своей уникальной предметностью и укладом. А другие народы - нет? Потому что евреи сумели сохранить свою "этническую" религию? Только в религии - иудаизме - скрывается этот самый этнический еврейский способ вхождения в культуру?
Н.Бугаев: Именно так. Сегодня только евреи, строя школу на религиозном, могут создать этническую школу. У них нет привязки к ландшафту, которая у остальных этносов пока еще сохраняется. Это, своего рода, граждане мира. Основной базовый компонент этнического в еврейском этногенезе как бы отсутствует. И его роль берет на себя компонент религиозный. Согласитесь, иудаизм, хотя и охватывает весь мир, но при этом по-прежнему остается религией сугубо национальной.
Г.Андреев: В совокупности "религия, происхождение, место проживания, традиционный способ жизни" еще и прибавляется "ландшафт", который, вообще-то, является определяющим. И если в оппозиции "этническое - интегральное" сделать математические подстановки, то возникнет оппозиция "ландшафтное - религиозное". Для евреев, как этноса неограниченного одним ландшафтом, определяющим компонентом этнического является религиозное. А религия в сегодняшнем мире по сути своей интегральна. И потому поиск этнического в интегральном для евреев объективен.
Остается привести слова А.Адамского: "Но самым поразительным выводом оказалось то, что православные педагоги применяют в своих школах, как самые эффективные, именно принципы инновационной педагогики.
Уклад школьной жизни, вместо расширения учебных предметов, развивающее обучение в начальной школе, метод проектов".
Реплики к дискуссии вокруг национальной школы
***
Хорошая статья, хорошая. Особенно импонирует способ написания - диалог, ну и то утверждение, что национальная школа возможна только через личностное отношение к национальной культуре.
Однако напрягает, как мне показалось, некоторая намеренная дистанция Бугаева и Андреева от тенденций глобализации. Я все больше убеждаюсь, что развитие уникального, национального возможно только в рамках всеобщего. Помню, как анализировал процесс популяризации тувинского горлового пения, которое сейчас активно развивается в мировой музыкальной культуре. И развитие это стало возможно только потому, что тувинцы стали от чего-то отказываться на потребу цивилизации. Пришлось им ездить в Америку, записывать пение в современной обработке. Без своего рода налога на современность невозможно развитие национальной культуры. А что значит сохранять культуру без ее развития, я и вовсе не понимаю.
Бугаев пишет: "...и никакие модернизации сверху, если только это не универсум, позволяющий каждому голосу быть и со-творить общее, не помогут".
А мы умеем отличать универсум от "модернизаций сверху"?
Личностно отнесся,
И.
***
Ну, хороший, конечно, разговор получается. Но все же нет ответа на вопрос Михаила об объединении-расхожденнии. Ведь это только Ан. может легко так сказать, что модернизация по сравнению со всем универсумом - ничто. А я вот убежден, что пока не задан некоторый базовый, общий процесс, до той поры любое национальное, этническое будет постепенно загибаться.
На той неделе был в Китае. Колоссальный всплеск национальной китайской культуры, почти уничтоженной в эпоху "культурной революции". И все почему? Потому что они смогли найти некоторый базовый, объединяющий нацию процесс. И в нем национальное стало востребованным. Хотя, конечно, мусульман они убивают постепенно. Но это потому, что те сильно выеживаются и наезжают на святое - компартию. А другие народы, в т.ч. и русские - пожалуйста, живут в Китае, создают школы, национальные тусовки разные, покупают квартиры под займы Всекитайского банка, создают свои районы и пр. В общем, живет она там, русская культура.
В этом смысле, с моей точки зрения, пока для России не задан некоторый общий процесс, относительно которого можно строить развитие этносов и национальных меньшинств, до той поры будут войны и постепенное вымирание этнических общностей.
Я думаю, что нам надо специально рефлектировать общий процесс, не надеясь на то, что он появится сверху. Но как это делать - совсем другая история.
И.
***
Всем добрый день!
В продолжение разговора о национальной школе в хозяйственно-экономическом залоге...
На мой взгляд здесь обсуждается проблема выживания малых групп населения на фоне беднеющих провинций, очевидного расслоения жителей страны по уровню доходов, процессов глобализации и регионализации. И ставится вопрос, а возможно ли выживание и преодоление деградации средствами национальной (точнее - этнической) культуры. Другие вопросы (о гражданственности, о сопричастности к организованностям большего масштаба, механизмах такого взаимодействия и противодействия и т.д.), это вопросы второго порядка. Вопросы, безусловно, значимые и интересные даже по факту самой постановки; но отвечать на них стоит тогда, когда мы точно скажем, что этническая культура является основным (базовым?) ресурсом выживания малых групп населения в нынешних условиях.
А вот так ли это? И если "да", то необходима если не программа, то "хотя бы" указание на базовые механизмы, обеспечивающие выживание и, на следующем шаге, конкурентоспособность (в широком смысле этого слова, начиная от человеческих ресурсов). И это на фоне плазменных японских телевизоров, американских блокбастеров и прочих "канарских островов".
Какие возможны выводы и вопросы?
Этническая культура - безусловно, ресурс выживания, но ее необходимо разворачивать и "разыгрывать" именно как действенное средство решения нынешних экономических и хозяйственных проблем. И вне этого "личностное начало" просто "помрет с голоду". Здесь мне импонируют работы А. Андреева (А. Шевцова). Что по этому поводу (в смысле хода, предложенного А. Андреевым в книге "Магия и культура в науке управления") могут сказать коллеги из Якутии?
Глобализация вкупе с интернетом и спутниковым телевидением - это, на мой взгляд, вызов этническим ценностям. Может ли "этническое" продуктивно преобразовать "глобалистическое" (а где-то и преодолеть его, особенно в части технологий "массовизации" сознания) и стать неустранимым голосом в культурной полифонии, с одной стороны, и автором новых технологических идей, с другой?
Ал.
Прим. Художественная обработка металлов мастерами-якутами рассматривается как высокое искусство на мировом рынке?
***
Друзья!
Мне кажется, Ал. очень точно увидел и сформулировал проблематику национальной школы, ну и сохранения национальной культуры: "необходима если не программа, то ... указание на базовые механизмы, обеспечивающие выживание и, на следующем шаге, конкурентоспособность (в широком смысле этого слова, начиная от человеческих ресурсов)".
Вот эти механизмы, про которые пишет Алексей, и не ясны.
Собственно, пафос всех моих размышлений был вызван именно пониманием того, что глобализация сильнее нежной и трепетной национальной культуры. Но там, где удалось национальную культуру поставить на рельсы глобализации, там она получила расцвет. Естественно, что-то при этом и потеряв. Возможно, что размышления в этом ключе далее надо вести на проектном языке, а не на концептуальном, на котором строится диалог наших якутских коллег. Но, тем не менее, начало положено.
И.
***
У нас тут генеральная уборка в разгаре - красота неописуемая. И чистота. Завтрашнего дня. Почти я бы сказал, рельсы глобализации, на которые будем ставить национальную культуру нашего офиса. А за пределами офиса я ни в какой глобализации не уверен. Может она есть, может ее и нет... ЕГЭ - это глобализация - или наоборот?
Не нравится мне твоя схема: ведь любой проект жанра "национальная культура на рельсы глобализации" предполагает все ту же родную модель отношений. Вот мы решили, что такое глобализация, потом решили, что у нас в "национальной культуре" ценного, а что не очень - и давай втюхивать глобально и рельсопрокладочно.
А почему это кто-то должен за других решать?
В Китае понятно почему. А тем кому не нравится - тем пусть и нравится в тряпочку, а то на них глобальная национальная культура очень рассердится.
А у нас непонятно. Можно, конечно, добиваться того, чтобы и у нас было настолько же понятно. (Это и без нас хорошо делают).
То есть это вот пусть без нас делают. Глобализацию в отдельно замкнутом и централизованном своем пространстве. Тут мы не помощники, мне кажется.
Ан.
***
Рассуждения и вопрос Ан. замечательные, проясняющие, как мне кажется, наш разговор. Итак, "А почему это кто-то должен за других решать?"
Не должен никто ничего за других решать. Кстати, в Китае никакое государство не развивает национальную культуру. Вообще о ней молчит в тряпочку. Оно прокладывает те самые рельсы, которые называются "рыночная экономика", а уже в их рамках - народ самоопределяется: кто идет в Тибет и там совершенствует свое духовное начало, а кто издает издевательские цитатники Мао, посмеиваясь над великим Центральным комитетом партии. Потому, с моей точки зрения, без понимания того, а в каких условиях глобализации находится национальная культура и ее развитие, мы в лучшем случае превращаемся в некоторое маргинализированное сообщество, транслирующее свои заморочки на детей, что педагогически преступно.
А что это значит для образования? Это означает, что обсуждая образование и национальную культуру, мы волей-неволей должны учитывать ту рамку, в которой детям придется самоопределяться: что делать со своей уникальной национальной неповторимостью в условиях... (которые пока не прописаны). А простой фиксацией, что если мы уникальные, то так сразу всем и нужные, тут не прорваться.
Кстати, несмотря на сарказм, пример с чистым офисом и его национальной культурой мне очень понравился.
И.
***
Судя по разворачивающемуся разговору, статья чем-то задела, хотя пока не берусь сказать, чем. В ней много пластов, и это разговор не только о национальной школе.
Но вот несколько поленьев в костер.
1. Недавно бывший министр образования рассказал мне о разговоре с министром образования большой национальной республики. В укоризненном тоне, что, мол, такие националисты, говорят, что у них своя культура, и она входит в мировую. А тот говорит: а как же, мол, русская культура? А национальный министр отвечает: ну, и что, и она входит в мировую. Бывшего общероссийского министра это задело - получается, что национальная культура входит в мировую сама по себе, а не через двери российской.
Я это к тому, что когда говорят: политика, вертикаль - это единое, не тронь, а национальное, культурное - разное, пожалуйста, вот фонтан "Дружба народов" - то это только улыбку вызывает.
2. Недавно, по ходу оппонирования одной кандидатской, пришло в голову, что есть какая-то связь между уровнем развития (разного) в национальной республике (этносе) и концепцией национальной школы. "Национальная школа по предмету" - это концепция обычно в "убитых", пользуясь риэлторским языком, этносах, а у живых, активных, пассионарных - "по типу мышления и деятельности". Есть группа между тем и этим, и даже по тому, к кому ближе и к какой концепции двигается (съезжает) мне кажется, можно сказать кое-что о делах этноса (республики). Могу на примерах, но и так ясно.
3. Вообще, из собственного опыта и наблюдений по России хотел бы заметить, что там, где есть какая-то культурно-национальная подкладка - там какое-то оживление, надежда, а там, где ее нет - полный каюк. По своим путешествиям это очень вижу.
Еще, не могу объяснить, почему - мне Европа, Америка очень нравятся (это я "глобалистам"), но тут в "Расеях" почему-то интересней якуты, буряты и пр., чем концепция модернизации.
К слову, в одной бурятской сельской школе, помнится, была тема что-то про национальные традиции как механизм конкурентоспособности выпускников (то есть, как я их понял, они считали, что через традиции еще можно как-то на рынок и пр. вылезти, а через голые модернизаторские инновации - кто ж тебя пустит?)
А.
***
Друзья!
Мне кажется, Ал. еще раз очень точно обобщил те размышления, которые возникали в нашей дискуссии. Для меня дальше возникает сюжет, который к проблематике национальной культуры впрямую не относится, но, тем не менее, является очень важным. Это понимание "глобализации", или общей рамки приоритетов образования, граничащих или сопряженных с приоритетами в экономике. Очень любопытно, что А. и Ан. увидели за глобализацией нашу доморощенную модернизацию. У меня так даже и мысли такой не было. Программа модернизации вместе с ее концепциями и доктринами - лишь случайный набор, волеизъявление нескольких абсолютно случайных чиновников. Это-то и странно и непонятно. Почему важнейшие ориентиры, под которые "строится" вся страна, появляются так непродуманно? Но у меня есть ощущение, что этот этап заканчивается. Все, проехали. Сейчас возможны несколько вариантов:
1. Ориентиры будут задаваться образованию предельно жестко и волюнтаристски со стороны экономического крыла правительства. Тогда возможно:
- все школы - учреждения, сметы должны составлять органы управления и никакой гибкости школьных бюджетов быть не должно;
- поскольку ориентир развития экономики - новые технологии, в школах надо усилить преподавание математики и уменьшить количество гуманитарных дисциплин;
- рабочие на предприятиях воруют, следовательно, надо всех воспитать, лучше всех это делает церковь, значит, надо преподавать православие в школах;
- вместо ЕГЭ будет сложная процедура проверки школ.
2. Ориентиры будут как-то складываться под влиянием гражданских институтов (любопытно, что Ходорковский недавно каялся, что все олигархи не вкладывали в развитие гражданского общества):
- будут созданы благоприятные условия для функционирования частных школ;
- усилится неравенство между школами;
- останется ЕГЭ - будет сильно изменен характер создания и реализации Федеральной программы развития образования (может быть, она будет напоминать Американскую программу - куча индикаторов, показателей системы образования, но это отдельный разговор).
Ну и так далее. В каждом из вариантов как-то должны быть сформулированы ориентиры образования. Везде по-своему, как - не знаю.
И вот еще что: Возвращаясь к национальной школе, отмечу, что "рельсы глобализации" - это вот те самые ориентиры развития образования, граничащие с ориентирами развития экономики, которые, в свою очередь, никак не связаны с непоследовательной модернизацией.
И.
