Что такое неформальная педагогика?
Напомним, что неформальной называется группа, члены которой связаны только межличностными отношениями. В большинстве случаев неформальная группа детей - это уличная компания во главе с вожаком. Но практика показывает, что лидером неформального детского коллектива может стать и педагог.
Неформальная педагогика - это сленговый термин, обозначающий давно известную и распространенную во всем мире разновидность педагогической практики. Начнем хотя бы с того, что именно к этой категории относятся ранние скауты. В некоторых странах Запада они превратились в формальную организацию, то же произошло в СССР с пионерами (которые, кстати, со скаутов и содраны). Но Запад велик и неоднороден, например, скауты в Канаде гораздо ближе к неформальной педагогике, чем в Англии. А в России и ныне большинство скаутов - неформалы, но далеко не только они. Собственно, большая часть дополнительного образования в России пока относится именно к неформальной педагогике, так сложилось исторически.
В 30-ые годы в СССР начала создаваться сеть внешкольного бесплатного образования. Министерству образования принадлежали Дома пионеров, наличие которых было обзяательно в каждом районе города и районном центре сельской местности, а также станции юных техников, юных натуралистов, музыкальные школы. Обязательным было наличие в райцентрах и селах Домов культуры, кроме того, Дома культуры были еще профсоюзные и ведомственные, и все они были обязаны иметь в своем составе детские секции. Спортивные общества и такие аналогичные им организации, как ДОСААФ, были обязаны работать с детьми не только спортивно-перспективными, то есть заниматься не только спортом, но и физкультурой. Наконец, пионерские форпосты и им подобные местные инициативы переродились в сеть детских клубов по месту жительства: каждый ЖЭК обязан был выделять под это определенные площади, оборудование, зарплату педагогов - по установленным нормам на проживающее в микрорайоне население. Совершенно мизерная часть внешкольного образования была платной, а плата - почти символической. В результате всего этого в 60-ые - 80-ые годы практически каждый ребенок получал какое-то дополнительное образование и воспитание во внешкольной системе.
На уровне педколлективов эти учреждения всегда были формальными организациями, но вот с детским составом за полвека произошли метаморфозы, соответствующие изменению общего климата в обществе. В тридцатых годах детей в кружки "назначали" и "распределяли", так же, как в классы. Да и в восьмидесятых в глубокой провинции можно было встретить попытки администрирования, но они были уже не страшными: никаких наказаний за непосещение кружков детям не полагалось. И вообще этот провинциальный консерватизм - типичный спутник любых изменений в обществе. А в массе своей дети сами выбирали, в какие кружки им ходить. Более того, существовала определенная "конкуренция" среди педагогов, даже в малых городах "посадочных мест" в кружках было гораздо больше, чем детей. И уж конечно никто не заставлял ребенка ходить в кружок. Теоретически это могли только родители, но практика и опыт показывают, что делалось это чрезвычайно редко. Родителям было достаточно убедиться, что ребенок ходит не в какую-то подозрительную компанию, а в государственное учебное заведение (а других тогда не было). Государство тоже признавало важность "отвлечения детей от улицы" и не требовало от внешкольных педагогов строгого соблюдения каких-то учебных программ. То есть формально эти требования как бы были, но соблюдать их можно было только на бумаге. Контролирующие органы, в отличие от школы, почти никогда не интересовались, чему дети учатся, они приходили и считали "поголовье". В процессе перерождения тоталитарного общества в потребительское возникла целая прослойка полуиждивенцев (на Западе они были бы безработными): инженеров КБ третьего сорта, клерков, колхозников-лентяев и т.п. Должность педагога-внешкольника иногда оказывалась одной из неплохих ниш для этой цели: хотя зарплата пониже, чем в школе, зато минимум профессионализма и ответственности.
Однако внешкольная педагогика не выродилась полностью в систему социальной защиты типа "синекура": сработал естественный механизм саморегуляции, выживания бюрократических систем. С одной стороны, наличие детей на занятиях начальство проверяло, и пустующие кружки закрывались, с другой - детей никто не заставлял ходить в кружок. Дети приходили, "записывались" смотрели "нравится - не нравится" и уходили. Понятие "текучесть" не только не было упреком для педагога, но даже и наборот, существовало противоположное отчетное понятие "охват": чем больше детей прошло через кружок, тем лучше.
Таким образом, чтобы обеспечить явку детей, педагогу ничего не оставалось, кроме как стать неформальным лидером детского коллектива.
Кружки получали от государства помещения, оборудование и другие средства, но наличие ресурсов с нашей точки зрения - вполне типичный способ неформального лидерства. Например, держателем флэта у хиппи может быть только тот, у кого есть в распоряжении жилплощадь. Даже в самом общем случае у любого лидера есть свободное время для руководства клубом, что тоже вполне материальный ресурс.
Таким образом термин "неформальная педагогика" в нашей трактовке можно отнести к большинству внешкольного образования в СССР в 60-ые - 80-ые годы, а это сотни тысяч учителей и миллионы учеников. Неважно, что не все из них сами себя считали "неформалами": подсчетами занимались другие. Существуют ученые, сделавшие на неформальной педагогике академическую карьеру.
Другой вопрос - какого уровня был кружок, как он обеспечивал развитие личности и обучение ребенка. Как и в любом деле, в том числе и в общеобразовательной школе, там была масса "среднего" и меньшая часть высококачественного. Но тут сыграло свою роль то, что содержание деятельности кружков фактически могло быть каким угодно. Это давало огромный простор для педагогического творчества не "синекурщикам", а людям, творческим по натуре, которым тесно было в жестких рамках обязательного образования в обычной школе. Не случайно заметная часть движения "педагогов-новаторов" в пред- и ранние революционные годы была из "внешкольников". Именно такие выдающиеся представители этой профессии воспеты в жестко реалистичных фильмах Динары Асановой ("Ключ без права передачи", "Пацаны"), наукообразно-педагогических поэмах Симона Соловейчика и фантастических повестях Владислава Крапивина.
При таком рассмотрении коммунарская методика является хотя и очень ярким, но далеко не единственным проявлением неформальной педагогики. Да, она имела тщательно проработанную основу, на ней делались докторские и кандидатские, а в революцию и становились академиками, она является предтечей нынешнего движения ролевиков, и в 60-е годы движение коммунаров было очень массовым. Но в 70-ые - 80-ые появилось множество других неформальных движений на основе государственной системы внешкольного воспитания. Например, разного рода "поисковики" (поиск военных захоронений, трофеев, исторических документов, Великой Отечественной). Или "моделисты" делящиеся на множество подсекций, например: технические модели - автомодели - трассовые модели. Или движение математических кружков, Малые академии наук, кружки и клубы ТРИЗ. "Взрослые" неформальные движения как правило имели свои "отражения" в виде детских кружков, что очень типично для КСП-шников. Более размытым с точки зрения соорганизации, но зато рекордно массовым стал детский спортивный туризм. С появлением персональных компьютеров стали бурно расти детские компьютерные клубы, но это было уже начало конца.
В настоящее время все дополнительное образование стремительно сокращается в объемах. Полностью оно не исчезнет, а где-то в дальних уголках России еще долго может оставаться прежним. Но большинство выжившей его части становится платной, и только в таком виде может существовать в слаборазвитой стране. Плата за обучение иногда может быть низкой и доступной, особенно в жирных регионах или "красных уголках". Но при этом вопрос о том, ходить ли ребенку в кружок, решают родители. (Ребенок, который сам зарабатывает, уже и не ребенок. Во всяком случае ровно настолько взрослый, насколько сам зарабатывает.) Так дополнительное остается образованием, но перестает быть неформальным: по определению понятия неформальности.
И неформальная педагогика на наших глазах из разряда массового явления становится уделом узкого слоя энтузиастов, они же: фанаты, маргиналы, чокнутые, неформалы, альтруисты. Вот почему и статья о них - на этом сайте.
