Педагогическая симфония
Для меня непреложно, что «Тропа» это Устинов, а Устинов — это «Тропа». Так же как школа Щетинина, сколько бы ни меняла географии всегда будет ею, пока есть Щетинин, и даже если у Щетинина отобрать школьное здание, Школа всегда будет вокруг него. Вокруг Устинова всегда было и будет То, Что Вокруг Него. Я знаю его больше 30 лет, задолго до «Тропы». То, Что Вокруг Него имело другие названия и других детей, но всегда было Тем. «Тропа» рождалась на моих глазах, и перерождалась несколько раз, меняя педсостав, структуру, переживая глобальные революции в стране и локальные кризисы внутри. Более двадцати лет назад Устинов отказался от метода смены названий при смене детского и педагогического состава. Раньше у него было категорически: детский клуб проживает примерно 3-5 лет, со сменой поколений детей, конечно, а потом наступает какая-то катастрофа и клуб исчезает, распадается. Через некоторое время Устинов создает на новом месте новый клуб с другим названием, практически без преемственности состава. Местами обычно были внешкольные учреждения Москвы и области, а катастрофами — не обязательно те самые судебные процессы. Клуб мог закончиться и на бунте стариков, и на бытовом конфликте с начальством, и просто в связи с реорганизацией учреждения, смены помещения и т.п. Эту методику отчасти заимствовали мы с Ланцбергом, избавив ее только от катастроф: наши клубы закрывались в плановом порядке, и закрытие было праздником с грустинкой, на манер выпускного вечера в школе.
«Тропа» перестала менять названия, но она за это время была очень разной, ибо не стоит на месте. Она сползает, размывается, укрепляется, расчищается, утаптывается, размечается, ищется, маркируется и опять... Устинов идет по «Тропе». Слава богу, что он не завел для своей организации стационарного здания, и не на что сбегаться прихватизаторам, чтобы расхватать и поделить имущество, прикрываясь брендом «Тропы». «Тропа» — это чистая идея, почти идеальная модель общественной организации.
Устинов сейчас реализован в «Тропе» и «Тропа» неповторима без Устинова. Но я все же имею в виду и его предыдущие дотропейные дела и возможность, что он когда-то захочет сменить бренд. Все равно Это будет неповторимая педагогика Юрия Устинова. По-научному это называется «харизматическая педагогика» (термин Владимира Ланцберга)
Неповторимая — не значит неподражаемая. Она неповторима целиком, как симфония. Да, пожалуй, если Макаренко создал поэму, то Устинов именно симфонию. Но, как и бывает в музыкальном мире, да и вообще в мире искусства, ее расхватывают на мелодии, приемы, аккорды заезжие музыканты. Это не плагиат, не вторичность, не заимствование. Это способ распространения культуры, это Учение.
Двадцать пять лет назад, еще до «Тропы», весна 1977 года. Детская туристская группа собирается в десятидневный лесной лагерь на Кавказ, до поезда остается три дня. Продукты не закуплены, рюкзаки не уложены, самому старшему в группе 13 лет. Никаких вундеркиндов — дети Дома пионеров райцентра. За три дня до отъезда единственный взрослый — Устинов — неожиданно улетел. Решение было принято на моих глазах, он позвонил одному из детей — сообщил, что вот, Миша ( я то-есть) выполнит функцию взрослого в поезде на предмет общения с проводниками, милиционерами и прочим начальством. Выдал мне все маршрутные документы. Устинова я проводил в аэропорт, помахал самолету и в Доме пионеров не появлялся. С группой мы встретились на вокзале у вагона. Всю дорогу я внимательно наблюдал, ждал, когда же выяснится, что они что-то забыли. Вышли в горы, развернули лагерь. Никаких срубленных колышков (слово «экология» тогда еще было чисто академическим термином), рогатин и перекладин, никаких хвойных подстилок: коврики, костровые тросики, крючки — тысяча мелочей, из которых строится комфортный туристский лагерь. Они не забыли ничего! Кроме большой аптечки, которую они тоже не забыли, но ее детям давать не положено, ее привез опоздавший Устинов, когда лагерь уже весь стоял. Да они и не была обязательна, детский лагерь был задуман рядом с дружественным взрослым, туристского клуба «Пилигрим», где был свой врач.
Для тогдашнего времени факт, что дети собрались в труистский лагерь сами, без взрослых, был высочайшим достижением педагогического мастерства. Мы с Володей Ланцбергом смотрели на это, раскатав губу... Всего через пять лет мы смогли это повторить, и теперь это могут повторить еще несколько десятков наших учеников, и у многих из них есть свои ученики. Теперь это стало «ничего особенного». Невозможное стало возможным. Нас научил Устинов.
Я привел только один пример. Могу привести несколько десятков... ну, не сейчас, не в жанре статьи. В других статьях, надеюсь, что это не последняя.
Туапсе, лето 2002 года. Публикуется впервые.
