В парусиновых брюках
Лето 1990 года, студенческий лагерь Петербургского университета под Сухуми. Мы с Димой Кольцовым лежим на пляже, и Дима рассказывает.… Упоминаются: районные штабы пионерской организации, лагерь «Зеркальный», птица кинкажу.… Но главное – некий загадочный круг людей, их около сотни, и иногда они даже собирются вместе.… Вроде бы нет единого на всех дела, уж тем более нет никакой организации. Но этот круг рождает идеи, проекты, и вскоре под идею рождается группа – и уже что-то осязаемое происходит – например, в том же «Зеркальном»…
- И в чем же все-таки смысл этого круга, что их всех объединяет? – спрашиваю я (Игорь). У Димы нет ответа, но он говорит, что я, быть может, пойму, услышав текст песни – той, которая на каждой встрече поется первой. Гитары под рукой нет, и Дима просто говорит:
В парусиновых брюках, широких, залатанных, длинных Мы ходили вразвалку, чуть набок была голова, Мы придумали море – таким, как на старых картинках – И условились так, что открыты не все острова. Мы придумали город, в нем сушатся старые сети, И причал, и базар, одинаково рыбой пропах, Мы придумали город, в котором суровые дети, И развешаны компасы вместо часов на столбах. Мы придумали честность – такую, что дай Бог любому, Если где-то беда, ты попробуй-ка, спрячь-ка глаза. Если крик за окном, ты попробуй не выйти из дома, Если в шторм тонет кто-то, попробуй гасить паруса. А потом, как положено, возраст такой наступает – Вырастаем из улочек детства, из детской мечты, Стрелка полюс меняет, и город придуманный тает, И пора уходить, и пора нам сжигать корабли… Только я не сумел, я повадку сменил и походку, Ну а парус не смел, чтобы могуча была и крепка, Золотистой янтарной смолой просмолил свою лодку, И отправил на ней по морям своего двойника. Если что-то не так, если в сердце тревожная вьюга, Если сплетни заполнили все, через моря и года Приплывает ко мне Капитан в парусиновых брюках, «Ничего, говорит, не печалься, пройдет, не беда…»
