Александр Карнишин. Будни директора школы
Литература в школе... А для чего она?
— ... Вот скажите, а какой смысл в требовании выучить шесть стихотворений? Я не нашел такого требования ни в одной методичке..., — директор школы искренне пытался разобраться в программе и методике, походив по урокам.
— Ну, как же! Во-первых, это заставляет учеников читать! Читать, понимаете, автора, а не учебник! А во-вторых, это прекрасно тренирует память! — сверкала золотыми очками заслуженная и много проработавшая «русистка».
— Память? — ошарашено переспрашивает директор. — А что, теперь и памятью на уроке литературы заниматься должны?
— Конечно! Это же межпредметные связи! Мы учим запоминать, математики учат логике, а потом они у вас на истории лучше учатся! — победно тряхнула та желтыми кудряшками.
— Хорошо... Лучше на истории — это хорошо. Ну, насчет чтения я спорить с вами не буду, хотя признаюсь, что «Войну и мир» прочитал только в армии, и убежден, что Толстой писал этот роман не для шестнадцатилетних подростков, жизни не нюхавших... Нет-нет, постойте, не перебивайте! И «Обломова» я прочитал только в двадцать лет. И поэтому мне этот роман понравился, в отличие от всего, что мы «проходим» в школе из-под палки. Кстати, об «Обломове». Я как раз на этом уроке у вас сидел.
— Да, тот урок прошел активно, интересно, — выпрямилась учительница.
— ...А скажите, это такое указание, да? Чтобы говорить, что Гончаров там развенчал и показал, и поиздевался над «обломовщиной» и так далее?
— Не понимаю, о чем вы?
— Ну, как же... Оценку какую дали вы роману и героям?
— Так это устоявшаяся оценка, вековая, можно сказать!
— И что, Обломов и правда отрицательный типаж? А мне казалось, что он — заглавный герой, что Гончаров его описывает с любовью, с нежностью, что Обломов в романе герой исключительно положительный...
— Но ведь, Добролюбов...
— Вот видите! Не Гончаров, а Добролюбов! И выходит, что не роман «Обломов» вы объясняете, а статью Добролюбова об этом романе... А для Гончарова Обломов — хороший человек, положительный герой, имя которого он выносит на обложку романа. Ведь не «Штольц» назван роман!
— Что же мне теперь, объяснять, какой Обломов хороший? И что потом выпускники получат по сочинению, если так напишут?
— Хорошую отметку. Если напишут грамотно и если покажут знание романа. А у вас они знают статью Добролюбова о романе. А сам роман... Хотя, я уже говорил, что лично я роман этот прочитал в двадцать лет, и потом даже перечитывал... Я, поймите, не критикую вас или вашу методику... Я сам разобраться хочу, чтобы понять. А если уж я не понимаю, то что могут понять школьники? Или опять — на заучивание всё? Мне же казалось, что одна из основных задач предмета «литература» — приучить к чтению, научить любить чтение, научить любить родную литературу... Но это уже в дебри... Извините. В общем, урок у вас был хороший, опыт такой, думаю, что вы в любой аудитории его проведете. Моя просьба только одна: поменьше на заучивание, побольше — на понимание. Вот и все. Спасибо.
Учительница вышла, прямая и гордая, а завуч, сидевшая в углу, подняла голову и прошептала:
— Все равно ее уже не переделать. Она вас понимает, умная, но ... Работа такая...
