Паноптикум подростковых странностей

Попробуем вместе осмыслить факты этой "странной" подростковой жизни

Наталья КАСИЦИНА
(С.-Петербург)

Мы уйдем, как говорится, в мир... грибной

Персонажи Виктора Пелевина многими воспринимаются как плоды... э... фантазии. Творческой. Но для тех, кто знаком с социальной изнанкой нашего мира, они так же реальны и типичны, как и герои всех классиков. Об этом и многом другом — участники виртуального разговора...

Не тот грибник, кто с корзинкой...

Пелевин знает, что пишет.

Наталья Касицина, журналист:

— У нас в Питере появилась новая «популяция» молодежного движения — «грибники». Те, кто едят «волшебные грибочки». Рассказывают о своих невероятных мистических переживаниях, которые полностью изменили их мировоззрение. О том, что таких «грибников» довольно много и их становится все больше. Вещи говорят вроде вполне разумные и правильные и, видно, ребята думающие и «не тухлые». Но вот эти «грибочки»...

Иван Иванов, «грибник»:

— Если вообще и стоит делать эксперименты с сознанием с помощью веществ, то это, наверное, лучшее, что может быть, самое настоящее (природа ведь!) и самое многооткрывающее.

Наталья Касицина:

— Я кроме как Пелевинского «Дженерейшн пи» ничего толком про это не знаю, да и это все же художественное чтиво.

Михаил Кордонский, педагог, руководитель социально-педагогической программы «Площадка» по контактам с молодежными неформальными сообществами, в том числе антисоциальными:

Вы недооцениваете и себя, и Пелевина...

Борис Херсонский, заведующий кафедрой клинической психологии Одесского государственного университета:

— Пелевин в известной степени напоминает мне Михаила Булгакова. В его прозе фантасмагория сочетается с множеством точных бытовых деталей и блестящими психологическими наблюдениями. Употребление наркотиков, в том числе и «грибочков» (как я понимаю, преимущественно мухоморов — мескалин все же!) это — быт. К сожалению, как в конце шестидесятых на Западе, наркотик у нас становится не только «источником вечного наслаждения», но и элементом подростковой субкультуры и даже — быта. Это — тема разговоров, способ общения, способ постижения внутренней реальности, которая интересует некоторых людей больше, чем реальность внешняя. Последствия общеизвестны: о них написано во всех популярных брошюрах о здоровом образе жизни. Так вот, Пелевин описывает процедуру употребления наркотиков и симптомы интоксикации настолько точно, что возникает подозрение, что информацию мы получаем из первых рук. Если вы читаете о ночном радении у костра с рассуждениями о божественной любви, как о разновидности наркотической интоксикации, это не гротеск. Такая философия и впрямь в ходу. Если вы прочли совет — не есть коричневых грибочков, не ешьте! Пелевин знает, что пишет.

Иван Иванов:

— Я читал «Чапаев и Пустота» еще до того как попробовал ЛСД и грибы, и не жалею об этом.

Наталья Касицина:

— Но для тех, кто Пелевина не читал, мы можем кратко рассказать, что это такое? Зачем, почему люди к этому стремятся?

Михаил Кордонский:

— Зачем люди употребляют наркотики?, — это глубочайший, может, даже бездонный вопрос. На него не могут до конца ответить не только криминологи, но и великие философы. Как, кстати, и на вопрос, а где грань между наркотиком и не наркотиком? «Религия — опиум народа», — это, может, и карикатура, но очень точная. Потому предлагаю как-то умерить наши аппетиты и сделать беседу познавательной и полезной для родителей и учителей-практиков, которым приходится сталкиваться с этой философской проблемой ежедневно.

Борис Херсонский:

— Если говорить точно — грибочки не наркотик, а психомиметик. Наркотики вызывают чувство наслаждения, «кайф», «приход», «таски с волокушами» и, разумеется, сонливость. Ведь слово «наркос» означает «сон». Психомиметик — это вещество, изменяющее сознание, моделирующее психическое расстройство. Ты как бы отправляешься в краткое путешествие (так и называется интоксикация у американцев — трип — уайт трип, рэд трип и т.д.) в мир безумия с почти гарантированным (но не абсолютно гарантированным!) возвращением в повседневность. Настоящие безумцы такого обратного билета не имеют. И, что самое главное, стать сумасшедшим не входит в планы психически больных. А здесь — экскурсия, нечто привлекательное не с точки зрения получения удовольствия, а с точки зрения удовлетворения любопытства. Когда слушаешь отчеты пациентов о пережитом, то получается нечто совершенно лишенное наслаждения, даже — пугающее. Но, несомненно, — интересное. Как никак — посетил неведомый мир, мир «внутреннего пространства». Внутреннее пространство — термин Дж. Лилли, который не только дельфинов изучал, но и ЛСД (читай книгу «Путешествие к центру циклона»). Или — мир коллективного бессознательного. Или — родился заново (риберфинг), испытав все фазы родового процесса с точки зрения плода. Бывают, разумеется, и более приятные, спокойные переживания, углубленное восприятие цветов, глубины пространства. Эти состояния описывал Олдос Хаксли.

Мне чаще приходилось слышать о первом варианте, то есть о ярких, пугающих галлюцинациях. Один из моих клиентов, увидев в состоянии интоксикации некое чудище, попытался выпрыгнуть в окно. Дело было на невысоком втором этаже и он отделался ушибами и порезами: выбил стекло. Те, кто «понимает» (простите за наркоманский сленг) никогда не примут ЛСД, если рядом нет «проводника», то есть трезвого человека, который в случае чего удержит разбушевавшегося путешественника. Иными словами, если наркотик это попытка компенсировать недостаток удовольствия в реальности, то психомиметик — это протест против «нормальности». Мы шутили — «арестован при попытке нарушить границу сознания».

Иван Иванов:

— Если вы ели LSD и переживания были достаточно сильными, то это можно сравнить с грибами, но главное отличие — то, что, приняв LSD, вы чувствуете и понимаете, что находитесь под воздействием чего-то постороннего, вы чувствуете в себе наркотик, а грибы гораздо мягче, вы просто становитесь другим, и все что вы переживаете, уже не галлюцинация, а Другое.

На пути к шаманам

Грибы для расширения сознания и контактов с другими мирами используют не только шаманы, а и многие другие.

Михаил Кордонский:

— А какова социальная структура неформального движения «грибников»? Как они объединяются в группы, поддерживают связь, обмениваются опытом?

Иван Иванов:

— Довольно странные вопросы. Ведь много есть вещей, которые не оформляются, не подпадают под какие-то конкретные группы. В основном большинство тех, кто ел грибы — это просто разные люди, но которые всегда готовы к новым переживаниям и которые понимают, что тайн в мире побольше, чем многие думают.

Михаил Кордонский:

— Видишь ли, если ты знаешь про многих таких, значит, у вас есть связи, и мой вопрос про группы и движения не совсем бессмысленен. Наверное, «грибники» разные бывают.

Иван Иванов:

— Я не знаю, кто такие ролевики. А про грибы есть очень много информации в Интернете. Например https://high.ru. Или просто ищите «Mashrooms» (так грибы по-английски) или «грибы».

Михаил Кордонский:

— Не очень получается. Выдает больше ста тысяч ссылок и в основном это о пищевых грибах, их выращивании, и реклама пищевых продуктов. Но я поискал по двум словам «грибы + психоделика» и действительно много получилось интересного. Есть много текстов последователей Терренса МакКены — участников психоделической революции 60-х годов в США. Такие ее «исторические герои» как Тимоти Лири, или нынешние проповедники, как Митчел Антони Уилсон. Все это восторги от кайфа и общие места, но не рецепты. Вы ведь грибы не сырьем едите? Значит, эту информацию ты получил по другим каналам?

Иван Иванов:

— Есть разные источники. Например, в Москве есть люди, которые называют себя шаманами и которые много про это знают и активно используют.

Михаил Кордонский:

— Шаманов я знаю и не только в Москве. Гораздо больше их в Сибири и на Дальнем Востоке. Кое с кем я знаком и лично, и по Инету. Но, согласись, для них грибы и связанные с этим эффекты только инструменты, и далеко не единственные. У них есть группы, они ведь воздействуют на групповое сознание, используют психоделические музыку (бубны), пение, танцы. Многие шаманы могут достичь нужных им состояний и без веществ. Грибы для расширения сознания и контактов с другими мирами используют не только шаманы, а и многие другие. Например, последователи учения Карлоса Кастанеды. Я кое с кем из них знаком, один даже приходит на «Площадку». Они тоже одиночки. Хотя Кастанеда пишет, что иногда они могут временно объединяться в группы для каких-то обрядов или практик. Упоминаются и другие растения, например кактус-пейот. Действие книг Кастанеды происходит в Мексике, так что не факт, что русские растения вообще подходят, но кастанедовцы знают какие-то заменители. А главное, что у Кастанеды все растительные стимуляторы являются мерой временного применения. Человек с их помощью видит иной мир, а затем научается переходить в него без всяких кактусов, в любой момент, усилием воли. А для некоторых способных людей и эта временная мера не нужна.

Иван Иванов:

— В качестве дополнения, утренней зарядки для души и тела это, может, и не плохо. Но если такое учение или «грибной мир», например, становится основой мировоззрения человека нашей культуры, то это уже FAKE. Хотя бы потому, что, наверно, для самого дона Хуана это было не столь важно.

Михаил Кордонский:

— Для дона Хуана и дона Хенаро грибы, кактусы и другие вещества всего лишь одно из подручных средств и не обязательных. Но их мир — их магия, или как там ее называть, это для них основа жизни. И при всей невероятности их культуры, таких людей я не раз в жизни видел, то есть не только кастанедовцев, но и других субкультур фанатиков, погруженных в нетрадиционную культуру, для которых жизнь в ней является основным занятием, а участие в жизни обычного социума — только отмазкой. В книгах Кастанеды прекрасно показаны метания сначала, обычного человека, который постепенно втягивается и все больше становится жителем другого мира. Вовсе не из-за физической зависимости, не из-за грибов или веществ. Как раз герой Кастанеды их по разу попробовал и больше к ним не возвращался. Его перетянула в тот мир не физиология, а духовный поиск.

Иван Иванов:

— Хорошо уметь, владеть техниками перехода, знать про изнанку, но я, например, поклонник этого мира, то есть немного чуда в яви мне нравится больше, чем немного яви в чудесах. Это как бы вопрос вкуса.

И все-таки

Тем, кто не разучился думать.

Наталья Касицина:

— Но каковы последствия такого «невинного», как утверждает Иван, увлечения — «расширение сознания по типу голотропного дыхания» (ребёрфинга), но с помощью «грибочков»?

Борис Херсонский:

— Как врач, я просто обязан говорить исключительно об отрицательных последствиях приема психомиметиков. Адепты психоделической культуры достаточно ярко говорят о преимуществах белых, красных путешествий (ЛСД и скополамин), а теперь и «красных в белую крапинку» (мухоморы). А я кратко упомяну об опасностях. Границы сознания установлены Богом ли, природой ли не для того, чтобы их нарушали. Это попросту небезопасно. Мир бессознательного сложен и страшен, особенно, если речь идет о коллективном бессознательном. А именно на этот уровень проваливаешься, наевшись грибов. Здесь легко заблудиться, потерять ориентировку. Присутствие рядом профессионала просто необходимо. Ведь психоанализ, «легальное» путешествие в мир бессознательного совершается не в одиночку, а под руководством аналитика. Различные медитативные техники, например, аутогенная тренировка, также имеют целью установление «цивилизованного» контакта с бессознательным. Иной аспект — это прямые последствия интоксикации. Прежде всего — «приключения», о которых, кстати, пишет Пелевин и которые не всегда кончаются благополучно. А во-вторых, существует небольшой риск длительного психического расстройства.

Михаил Кордонский:

— Небольшой риск... А выйти погулять на улицу вечером, даже ранним — это какой риск получить длительное расстройство от удара тупым или острым предметом — маленький? Галлюциногены не создают привыкания, не приводят к необратимым изменениям, не вызывают наследственных и генетических патологий. Но это ведь чисто физиологический аспект. Одним из самых страшных свойств наркомании являются ее социальные последствия: сеть организованной преступности, вскормленная на наркобизнесе и, с одной стороны, использующая насилие вместо маркетинга (вооруженная конкуренция, насильственное приобщение к наркотикам, «скачивание» долгов, использование наркозависимости и шантажа для вербовки дилеров), а с другой — использующая сверхприбыли для других черных дел. Далеко ходить не надо: Бен Ладен (или то явление, что понимается под этим символом). Деньги на теракты берутся из карманов русских подростков, не облагаемым налогом кэшем, в качестве оплаты за опиаты и препараты конопли. Торговля галлюциногенами промышленного производства тоже находится под полным контролем организованной преступности.

В то же время, у подростков существует потребность в эскейпизме и в новых видах активных эстетических переживаний. При, мягко говоря, недостаточности возможностей для реализации творческого потенциала личности, идеологическом вакууме и бессилии полицейских мер государственной власти, массовое использование наркотиков и галлюциногенов — естественное социальное явление.

Грибы — это достойный выход: как испытать эти переживания и в то же время не попасть в лапы наркомафии. В России не получится у каждого грибного леса поставить мента или рэкетира. «Грибники», несомненно, неформалы. И тянутся к другим неформалам, а не к наркоманам, потому что и совесть, и мораль, и душевные (духовные) потребности у них пока есть.

Иван Иванов:

— Для того чтобы эта статья, появившись в журнале, как-то повлияла на восприятие людей, нужно, чтобы в ней открывались какие-то пограничные стороны; слишком спорные и неоднозначные моменты. То есть вопрос может быть задан с одной стороны так, что это будет просто вопрос, без скрытого заранее в нем мнения и отношения к опрашиваемому, но с другой стороны так, что сама постановка вопроса будет приоткрываться нечто, о чем и тот, кто отвечает, и тот, кто читает, задумается.

Если совсем не разучился думать.