Александр Суворов
С Новым годом — без новых несчастий!
В больнице я читал роман Игоря Ефимова «Невеста императора». Там герой размышляет: «Сказано — возлюби ближнего своего как самого себя. Но нигде не сказано: погуби себя ради ближнего».
Нередко мы ждём и требуем друг от друга именно этого — погубить себя ради ближнего, — и беспощадно осуждаем друг друга за отказ это делать.
Что-то я очень устал, и всё более «неплоден»... как Сократ. Он говорил, что мать его была повитухой, и сам он, будучи «неплоден», помогает разрешиться плодами творчества своим ученикам.
Я решил порыться в своих стихах и посмотреть, с каким настроением я встречал Новый год в разные годы. Стихи у меня в десяти файлах, для каждого хронология своя. Делать общую хронологию не буду.
Ёжик, он же Александр Суворов. 30 декабря 2008.
* * *
Да, не слышу вас и не вижу.
Что я рядом — едва ли помните...
Мне ни слова в ладонь не выжмут
Все, сидящие в той же комнате.
От людей уж невольно как-то
Отстраняюсь и сам — презрительно.
Что работает тут за фактор?
Отчего мне жить — всё мучительней?
Если жить мне осточертело,
Что-то есть в душе — неисправное.
И боюсь не успеть доделать,
Недописанным — бросить главное.
А нужна ли кому страница
О души тяжелеющем бремени?..
...Я смертельно устал — бодриться,
Притворяться — «героем времени».
1 января 1988
* * *
Всю ночь в тоске глубокой бдят
У гроба. Разговор негромкий.
Слова обычные звучат,
Но голос — сдавленный и ломкий.
А больше тяжело молчат,
Забыть не в силах на мгновенье
Про этот гроб, и погребенье,
И смерти безучастный взгляд.
Слепоглухой — мертвец как будто:
Своим присутствием гнетёт,
И от своей персоны круто
Отвлечься людям не даёт.
И, тайно от себя, ухода
Слепоглухого — люди ждут:
К занятьям всяческого рода,
А то и просто в спальню, шлют.
Фальшивой лаской не обманут,
Меж них по-хамски он торчит...
Так маленький назло не спит,
Пока просить не перестанут.
18 — 19 января 1990
* * *
Почему беспомощен?
Потому что слеп?
Почему беспомощен?
Потому что глух?
С детства брошен заживо
прямо-таки в склеп.
Чахнет, задыхается
деятельный дух.
До конца не верится
больше никому.
В одиночку маяться
явно ни к чему.
Ни за что не справиться
с делом одному.
Потому — беспомощен.
Только — потому.
20 января 1991
* * *
Всюду один ходил бы —
Ради оркестра жил бы.
Ради бы — духового.
Не фонограммы — живого.
Скрыться поплакать где бы?
Чтоб равнодушный не был
Страсти к оркестру жертвой, —
Жертвую сам концертом.
Жертвую — не причудой.
Жертвую — счастьем, чудом,
Отдыхом редким от горя,
Бодрому ритму вторя.
После подобной жертвы
Хочется — скорой смерти,
Чтобы не знать желаний
И — разочарований.
10 января 1993
* * *
Без меня тусуйтесь. Так и быть.
Эту стену ввек не продолбить.
Хоть бы на Закате научиться бы
За всё то, что есть, — благодарить.
Мне пора смириться. Слеп и глух, —
Ну и что? И зряч и слышащ Дух.
Добреду, как есть, до крематория.
Дух протеста — весь почти протух...
24 декабря 2006
* * *
Б.М. Б.-Б.
Друзья, поздравьте! Как я рад!
Учитель новый у меня!
Его идеи так блестят —
Что гладкий лоб средь бела дня.
Не слух, так пальцы рад клонить
К его взволнованным речам.
Я разрешил ему учить
Себя по доброй воле, сам.
А самозванных мудрецов,
Сующих мудрость не спросясь,
Послать куда без лишних слов
Подальше ада — что за сласть!
10 января 1977
* * *
То не боль, причинённая мной,
Или мне — регулярной бедой, —
Это плачу от нежности просто,
Что острей даже боли иной.
11 января 1977
ТЕЛЕФОН
Вот противный телефон!
Не пускает к другу.
Всё гудит негромко он —
Коротко и туго.
Раз одиннадцать звоню.
Телефон-то зря браню:
Это друг болтает,
Отдыха не знает.
Отхожу до чёрта злой.
Вот болтун негожий!
День звоню, и на второй —
Всё одно и то же.
13 декабря 1977
* * *
Есть люди: любят не даром,
Торгуют — чувства пожаром.
Но мой — иной идеал:
Любить — не в долг, а в подарок.
14 декабря 1977
СУДЬБА ВЛЮБЛЁННЫХ
Бьют за то, что слишком сильно любят, —
И дрожат в кривой улыбке губы,
Обнажая стиснутые зубы.
Бьют за то, что слишком беззащитны, —
Как ни страшно, как ни больно биты,
Тянет их к любимому магнитом.
И пускай погибли все надежды,
Пусть любовь убита наповал, —
Всё ещё жалеют, как и прежде,
Тех, кто чувства лучшие топтал.
Всё могло б остаться, как и было,
И могла бы уцелеть любовь, —
Но влюблённый — даже он не в силах
Стать подчас любимого рабом.
19 декабря 1977
БАСНЯ О «ПРИНЦИПИАЛЬНОЙ БОРЬБЕ»
Позор и стыд — броня гола!
Купили танки два чехла,
Решили приодеться.
Ведь обнажённым от стыда
И Бог не ведает, куда
Несчастным танкам деться.
Чехлы готовы. Благодать!
Пришли друг к другу поблистать
Приличным видом танки.
Один гудит: — Послушай, кум,
Ты что же это свой костюм
Напялил наизнанку?
— Ты что, рехнулся или нет?
Костюм как надо мой надет,
И чист и отутюжен.
Поди-ка в зеркало взгляни:
У самого-то швы одни
Красуются снаружи.
И поднялась у них пальба,
«Принципиальная борьба», —
Снарядов не жалеют:
Тут «сволочь», «гадина» и «плут»,
«Подлец», «свинья» — чем больше бьют,
Тем больше свирепеют.
«Палач», «предатель», «карьерист»,
И «интриган», и «шантажист»,
«Искатель выгод вшивый»;
И «мещанин», «шпион», «вампир»,
И «всех пороков командир»,
И просто «пёс паршивый»...
Вот так бывает у людей:
Чуть попадутся в плен страстей —
И всё, пиши пропало.
Им не до общего труда,
Ума, таланта никогда
У них как не бывало!
5 декабря 1978; 26 апреля 1990
* * *
Схватился б за таблетки от печали,
Что помогли б забыть хоть на минуту,
В какое же болото мы попали —
В мещанскую возню и сплетен смуту.
Такие в повседневье коммунальном
Войны холодной межсоседской страсти,
Что места нет взаимному участью,
И вообще нет силы жить нормально.
А рядом — может, за стеною — быт
Другой, доверчивый и всем открытый,
Не ведающий кухонных обид,
Весельем, крепкой дружбою прошитый...
21 января 1980
* * *
Старая дружба — в памяти горькой.
Новая дружба — в завязи только.
В разные души — разные двери.
Новым началом — конца не измерить.
Нет, не могу не сравнивать всё же.
С новым началом — старое схоже.
Как бы, к моей обновлённой печали,
Старый и новый концы не совпали!..
31 декабря 1986
* * *
Здорового тиранить нечего
С больным сидеть из чувства долга.
Больному трудно же развлечь его, —
Сам хворью развлечён надолго.
2 января 1988
* * *
Я бы рад вас послушать,
Да не знаю, как разговорить.
В той беде мои уши —
Тугоухие — трудно винить.
То ль вам пальцы мешают,—
Заплетаются, пьяные как,
С мысли робкой сбивают;
То ли я помогать не мастак.
Мне бы прыть поубавить,
Что развил мой речистый язык,
И вопросы поставить
Поточней, не загнавши в тупик.
Онемели вы. Души —
Или пальцы за это корить?..
Я бы рад вас послушать,
Да не знаю, как разговорить.
3 января 1988
* * *
Без конца — объяснять себя.
Всё точней — выражать себя.
Но, боясь — потерять себя,
Непрерывно — терять себя.
21 января 1989
* * *
В жизни место своё потерял.
Заморочен, как в жмурки, совсем.
Самого же себя идеал
Развалился — не склеить ничем.
Нету ритма. Одни лишь рывки.
Как машина — в болоте застряв.
Жить я должен себе вопреки.
Каждый свой мне скандалит устав.
Без людей — это заживо смерть.
А с людьми — ничего не понять...
И бумаге — последняя твердь! —
Вроде незачем что-то вверять.
Сил не стало — терпеть суету.
Хоть бы жизни — убавился срок...
Отлежаться — хочу в темноту.
Разобраться в себе — под замок.
22 января 1989
ИСТЕРИКА
М.Б. М.
Езжу по Америке.
Хорошо зело...
Внутренне — в истерике:
Дома тяжело.
Трудно мне, безухому,
Трудно мне, безглазому,
Знаньем, а не слухами,
Собственным жить разумом.
Есть одна — угодлива,
Чересчур заботлива,
Ставит вместо Бога —
Шагу не ступи...
«Этак жить — убого!»
«Слюбится. Терпи».
Нет, не зря бессонница!
Всё — одна поклонница,
Всё — одно болото.
Вот ещё забота!
Лень меня заставила
Так убого жить.
Лучше — вместо Дьявола,
А не Бога — слыть!
Брысь! Катись подальше!
Я тебе не Бог!
Хватит этой фальши!
Я пока не сдох.
Место знай и меру.
Я чужим не верю:
Ни чужим глазам,
Ни чужим ушам.
Лишь — своим рукам.
Как ни трудно — сам.
10 января 1990, США
* * *
Ты по-прежнему — кричишь,
И тугой струной — звенишь,
Только больше — не ко мне,
Звон проходит в стороне.
Виноват я сам, дурак:
Не подумав, глупость — бряк,
И уныло — нос на грудь —
Без тебя продолжу путь...
20 января 2002
* * *
Хрупкая близость.
Хрупкая нежность.
Хрупкое счастье...
Вроде чуть-чуть, —
Слова малейшая ли небрежность,
Как-то не вникли
в зыбкую суть, —
Мышка бежала,
хвост — как попало, —
А золотое —
об пол яйцо...
Груда скорлупок...
Тонок и хрупок
Мир, и бессмыслица — налицо...
12 декабря 2003, четвёртый час утра
* * *
Праздник кончился. Будни опять.
Никому ничего объяснять,
Может быть, вообще-то не надо.
По возможности лучше молчать...
Ну какая же в буднях отрада?
Сердце жаждет любви, и не радо
Терпеливому долгу ничуть.
Без любви — беспросветная жуть.
Хоть любовь сохранить хорошо бы,
Нет спасенья от торга и злобы...
15 — 16 января 2006
* * *
Неохота молчать. Общаться охота.
Просто так разговаривать. Вовсе не лезть
Ни к кому с объяснениями чего-то, —
Лишь бы лишним не быть — сейчас — и здесь.
Сердце вовсе не хочет в нору, в берлогу,
Или в логово, — в стылый, злой — неуют.
Сердце тянется к ласке — согреться немного;
Ждёт вниманья любимых оно — хоть чуть-чуть.
Пусть в небрежных, но лишь бы любимых, ладонях,
Сердце бьётся тихонько, — не в клетке грудной:
В стылый, злой неуют если снова прогонят,
Сердце биться не сможет в келье пустой.
17 января 2006
* * *
Грустно...
В каждую попытку, в каждый срок —
(Грустно...)
Ничего поделать я не смог.
(Грустно...)
Тот же всё безрадостный итог:
(Грустно...)
Я всё больше, больше одинок.
(Грустно...)
Луч любви погас. Призыв умолк.
(Грустно...)
Был — да выбит весь — иллюзий полк.
(Грустно...)
И в душе всё тот же стон и толк:
(Грустно...)
Счастье кончилось. Остался долг.
Грустно...
22 января 2006
* * *
Острый приступ отчаянья
Стал хронической болью.
Нет, не сбудутся чаянья.
Обожжён я любовью.
Ничего не поделаешь.
Плачь — не плачь, — бесполезно.
Море выжжено целое
Жуткой страстью небесной.
Ожидание будущий
Каждый миг наполняет.
Врез и вырез: кто любящий,
Кто — любить позволяет...
27 января 2006
* * *
О.В. Г. и О.И. Г.
Попали в меня не одною торпедой.
Конечно, себя не поздравлю с победой.
Подорван я. Жизненный путь мой далёкий
Грозил оборваться в случайные сроки.
Но, с вами стыкованный, к цели предельной,
Почти на буксире, влекусь параллельно.
И вас, как ни странно, какой ни побитый,
Упрямо держу под своею защитой.
Живите — я близко. Живите — я рядом.
Окрест наводите желанный порядок.
Живите — любите. Живите — над бездной
Творите свой подвиг, — нам с вами известный.
Живите. Меня на плаву поддержите —
И тоже свой путь до конца совершите.
4 января 2007
* * *
Жизнь иссякла до проводов
На заслуженный отдых.
Не хвалили живого вас
При коллегах с работы.
И не плакали горестно
Вы на собственной тризне, —
Над своей добросовестно
Отработанной жизнью.
Не смогли вы, не выжили
Даже среднего срока.
Похоронных не слышали
Слов сердечных потока.
Всё, что сделано, признано,
Ничего не забыто,
Только болью пожизненной
Для живущих зали́то...
8 января 1980
ВЕЧНАЯ ПАМЯТЬ
I
Да, ничем не поможешь...
Попрощайся навек —
И живи, пока можешь.
Ты на то — человек.
Пусть под пылью улыбок —
Наслоения бед,
Вечной памяти глыба:
«А его уже нет...»
II
На работе ты в чём-то
Не успел. Кутерьма.
Выполняешь экспромтом
План работы ума.
На секунду авральный
Прекращается бред.
Вспоминаешь печально:
«А его уже нет...»
III
Из каких-то ошибок
Извлекаешь урок:
Был не очень-то гибок,
А порою жесток.
С кем-то в пух разругались...
И наводит на след
Беспощадный анализ:
«А его уже нет...»
IV
Что-то дерзкое начал,
А закончить робел.
Наконец-то удача,
Наконец одолел.
Но в торжественный даже
Час желанных побед
Ты вздохнёшь, хоть не скажешь:
«А его уже нет...»
14 декабря 1981
ПАМЯТИ ОТЧУЖДЁННОГО ЧЕЛОВЕКА
И в радость,
и в горе —
водочка.
Ты ею
насквозь
прожёгся.
Всю жизнь ты прошёл
под звёздочкой.
Под звёздочкой —
и улёгся.
Ограблен
историей
дочиста,
Как многие —
Ныне
и в прошлом.
Насколько
позволило
общество,
Настолько
ты был
хорошим.
Всего и оставила
Радости
История —
миллионам,
Что марочной
этой
гадости
Со спиртом
разведённым.
Всё чуждо,
что ценного
создано.
На форме
и на бутылках —
Лишь звёзды
повисли
гроздьями.
Со звёздочкой —
и могилка.
И в радость,
и в горе —
водочка.
Ты ею
насквозь
прожёгся.
Всю жизнь ты прошёл
под звёздочкой.
Под звёздочкой —
и улёгся.
19 декабря 1981
ПАМЯТИ ОТЦА
Не припомню голоса...
Только руки помню,
Стриженые волосы
Седенькие с тёмным.
Ты, всё больше сгорбленный,
Шёл солдатским шагом
Через годы скорбные —
Детям бы во благо!
Наконец нечаянно
Словно бы споткнулся:
Спать прилёг умаянно,
Только — не проснулся.
19 января 1982
ДРУГ
Это был... друг...
Р. Бах, «Иллюзии»
(Последние слова лётчика,
застреленного из дробовика)
Тот, кто решится — из дробовика —
Череп мой — разнести;
Тот, у кого — не дрогнет рука —
Хмурый курок — спустить;
Кто моё тело — души лишит,
Чем превратит его — в труп;
Разом проблемы мои — решит, —
Будет мой друг.
15 — 17 декабря 1989
ПОСЛЕ СМЕРТИ ДАНКО
Гори, моё сердце, гори!
Боли — до инфаркта, боли!
Не выгорит нежность — внутри.
Дотла меня чувства — сожгли.
И с грудью, прожжённой — насквозь,
Я, Данко, свалюсь, где пришлось.
Над трупом наследники — врозь:
Бушует — ревнивая злость.
17 декабря 1989
* * *
Песню спеть,
ужаснуть —
и уйти.
Помнят пусть:
мальчик был.
Не финти.
Да, я был.
Я страдал —
оттого,
Что не мог
удержать
никого.
Что не мог
помирить
Никого.
Что не мог
подружить
никого.
Я любил.
Не хотел
потерять,
Да не мог
забияк
совмещать.
И любовь
до беды
довела, —
Я один:
ни двора,
ни кола.
Нет тепла —
душу греть,
раскрывать...
Что ж, молчать.
поскупей
отвечать.
Мне пора.
Допою
только песнь...
У кого
песне внять —
сердце есть?..
14 декабря 1991
* * *
Живу — на краю могилы.
Притягивает — она.
Глухою тоскою — силы —
Вытягивает — она.
Свинцово печальны — думы
О будущем, — был бы толк.
Надежды — мертвы. Угрюмый
Сковал меня с жизнью — долг.
Живи, ни на что не надеясь.
Пускай безысходна — грусть.
О смерти мечтать — не смея,
Влачи непомерный — груз.
Спеши, не тяни резину,
Что можно — вершить сейчас;
Хоть что-нибудь с места сдвинуть
Без пышных и лживых — фраз.
31 января 1993
* * *
Ох, как я стучаться к вам устал...
Постучитесь вы ко мне теперь.
Безнадёжно тонус мой упал.
Где-то рядом чувствуется дверь.
Скоро дверь откроется сама.
Не прощаясь, за неё скользну.
В ужасе посх'одите с ума,
Гробовую сделав тишину.
Соберётесь вместе постенать,
Вспоминать и звать назад меня...
...Мне бы впрямь — ничуть не горевать,
Что чужая — ваша вся возня.
7 декабря 1993
* * *
Я не хотел бы никаких обрядов,
Когда умру. Исчезнуть бы хотел.
Чтоб рыть могилу было бы не надо.
Чтоб идеолог был бы не у дел.
Чтоб не было гражданской панихиды,
Церковной тоже — вовсе никакой.
Последней не чинили бы обиды,
Вгоняя крест могильный надо мной.
Живой в собачью чушь не верил если,
То места на земле не будет пусть,
Где с чушью бы ко мне посмертно лезли...
Иконой стать? Спасибо — обойдусь!
29 — 31 января 1994
* * *
А я боюсь — боюсь поверить людям.
А я боюсь — уж больно всё тип-топ.
А может быть, друг другу врать не будем?
Но разве лучше — всякий мусор — в лоб?
Я по любви, по дружбе — справил тризну.
Отныне — в шахматы играю с жизнью.
Жестокий стыд, усталость и расчёт...
Ищу к могиле — следующий ход.
Могила неизбежна. Вся задача —
В могилу победителем сойти.
Неровен путь мой, полон неудач он.
Баланс бы окончательный свести...
2 — 3 декабря 1994
* * *
Б.М.Б.-Б.
Отпустите тормоза —
Горю.
Уподобится слеза —
Морю.
На луну истошный вой —
В плаче.
Тяжело... Но Вы — живой,
Значит.
Жизнь — бессвязный жаркий бред:
Чёрный.
Смерть — морозный яркий свет:
Горний.
21 декабря 2000
* * *
Я не знаю, чем кончится сказка.
Кто проводит меня — на тот свет.
Чья последняя робкая ласка
Успокоит — а может быть, нет...
20 января 2002
* * *
Это неважно —
кто что напишет,
Кто в документы поверит.
Умный проверит,
умный расслышит
Всей безнадёжности меру.
Кто-то, оправдываясь, сошлётся
На медицинскую визу.
Кто-то лишь сгорбится молча, согнётся, —
Духом возвысь, телом книзу...
Да, мы уходим.
Мир — безнадёжен.
Буйно — вконец — обезумел.
Каждый, кто нежен,
чуток, тревожен, —
Уж до рождения умер.
30 декабря 2004
* * *
Всё это — звук пустой,
И сказано — не мной.
Дрожу, звеню, колеблюсь
Отпущенной струной.
Я — Будда и Платон,
И Рерих, и Толстой,
Прошедший Боддхисаттвой
Среди толпы пустой.
Мне много мир внушил.
Я много возомнил.
Но в детстве — точно знали,
Что просто — нытик был.
31 декабря 2004
* * *
Не только усталость.
Депрессия всё ж.
Душевная вялость.
Уйти — невтерпёж.
Но это отсрочим,
Насколько смогу.
А яд, между прочим,
Лежит — берегу...
28 января 2005
* * *
Что же, пора, наверное,
Стряхивать пыль с ушей.
Горе моё безмерное —
Лютый коварный змей,
Что сторожит под лестницей,
И — пережалил всех.
Трупы внизу — поленницей.
Мерзкий змеиный смех:
Кто бы ни корчил гения,
Труп Клеопатры — факт.
Всё-таки жанр — трагедия.
Вот и последний акт...
10 декабря 2007
ПЕРЕД ЭКЗАМЕНОМ
Идут слова транзитом через мозг,
Сцеплённые в составы-предложенья.
А что за груз какой состав провёз,
Для мозга лишено уже значенья:
Все склады переполнены давно,
Кладовщики неслыханно устали...
Но грузам-знаньям это всё равно, —
Без них на пять экзамен сдашь едва ли.
Да ну его, экзамен! Три дадут —
И буду рад, что как-нибудь да скинул.
Составы мимо складов пусть идут:
Не всё грузить — нужна разгрузка ныне...
25 декабря 1974
* * *
Укол пустячный где-то в сердце —
И сразу воешь: «Караул!»
Хвалился, что не трусишь смерти,
А сам врача чуть не надул.
«Нет оснований волноваться», —
Врач говорит. А ты не рад:
Не от инфаркта ведь — от симулянтства
Тебе, выходит, надо бить в набат!
30 января 1976
* * *
Зачем грозить разрывом с кем-нибудь?
Со страху и гюрза грозит куснуть.
Уж лучше отойти, не угрожая, —
Зачем перекрывать обратный путь?..
19 декабря 1976; 23 апреля 1990
* * *
Зачем о любви говорить?
Пожар ведь мешком не гасить:
Прожжёт и прорвётся наружу...
Не лучше ли просто любить?
25 — 28 декабря 1976
* * *
Люди вещи тащат по кусочкам.
«Это вещь моя!» — кричат. И точка.
Люди мысли тащат по кусочкам.
«Это мысль моя!» — кричат. И точка.
Пусть хлопочут, делят! Тем скорее
Обладанье чем-то и ничем
Опротивеет, осточертеет, —
Всё, что есть, доступно станет всем.
25 декабря 1978
НОВОГОДНИЙ ТОСТ
Примета дедов предсказала
Счастливый, добрый Новый Год.
Ведь я стекла набил немало,
И счастья ждать прямой расчёт.
Разбиты склянки с валидолом, —
Здоровье, значит, впереди.
Разбит стакан — на зависть доля:
Удачи творческие жди.
Разбился вдребезги душистой
Водой наполненный флакон, —
Вдыхать мне, значит, самый чистый
Чужого творчества озон.
Не будет новых злых напастей.
Быльём все беды порастут.
Так выпьем за здоровье, счастье,
За наш совместный мирный труд!
29 декабря 1978
* * *
Праздник. Веселятся, кто как может.
Скоро уж — начнётся Новый Год.
А меня — тоска усердно гложет.
С крыши, чего доброго, спихнёт.
Что за чёрт! Чем больше чувством чистым
Тянешься наружу, тем меня
Больше чествуют эгоцентристом.
Ну, спасибо, мудрые друзья.
В новом бы году — была удача:
Научиться бы — с детьми дружить...
Пожеланья — чепуха собачья.
За ночь — ничего не изменить.
Кажется, от дружбы неумелой
Можно и загнуться невзначай.
До чего же — всё осточертело!
В скорлупу работы — полезай.
31 декабря 1986
ПРОСЬБА О ЖАЛОСТИ
Пожалейте меня: мне трудно
Становиться — лучше себя!
Разрешите, меня любя,
На любовь оставаться скудным;
Не уметь от любимых отстать,
Если нечего вместе делать;
Всё назойливей — встреч искать,
Что-то лестное — бормотать,
Пока вырвутся: «Надоело!»
И работа, как всё, — каприз.
Отвлеките, посмейте только, —
Отругаю — за эгоизм,
За незнание — чувства долга.
Услужать капризам прошу:
Легче так, чем поспорить малость...
Но спасибо вам — не скажу —
За такую — глупую жалость.
31 декабря 1987
* * *
А странно подумать: наступит время,
Когда мои губы — уже старика, —
Любая сегодняшняя проблема
Лишь мудрой улыбкой тронет слегка.
И я б удивиться себе позволил,
Как можно беспомощно-робким быть...
Хватило бы жёсткой по-мудрому воли
Все трудности нынешние — пережить.
31 декабря 1987
* * *
Не хнычь! Не сетуй на удел!
Ну, кто-то видит, слышит лучше,
А в чём-то главном ты созрел
Иных добрей, честней и круче.
Они со страху слёзы льют,
Когда почти ещё не больно.
Как дети: что недопоймут,
То допридумают невольно.
Себя анализом ты вскрыл,
Ничьих не взяв на веру правил.
К самоубийству близок был,
Но хмуро жить себя заставил.
Ты начал жить, как на посту,
Поняв, что быть не вправе слабым;
Спешить не вправе за черту,
Пока ты с матерью хотя бы.
Ты жить обязан для детей,
Для всех, кому ты нужен рядом.
Вступая в коллектив людей,
Отречься от капризов надо.
4 января 1988
* * *
Надо знать — состав и свойства яда,
Чтоб — противоядие найти.
Быть — всегда лицом к несчастью надо,
Чтобы — к счастью отыскать пути.
Сквозь несчастий бездну —
больно очень.
Легче — отвернуться и забыть.
Но маршрут — неумолим и точен:
Да, сквозь горе —
счастье чтоб добыть.
Не себе добыть. Ведь сам, измучен,
Вряд ли сможешь — радость ощутить.
Детям бы жилось уютней, лучше.
Детям, детям — счастье бы добыть.
Вкус теряя к жизни, будь упорен.
Нежностью ничьей — не воскресить
Сердца, пережёванного горем, —
Пусть и доведётся — победить.
6 января 1988; 12 мая 2007
* * *
Некогда мне лечиться.
Нечего мне халтурить.
Сутками надо трудиться
В детях — и в литературе.
Круглые сутки — работа.
Вот моя вся забота.
Нечего — отвлекаться.
Надо спешить — состояться.
Видеть и слышать... Люди!
Я ль не мечтал о чуде?
Я ли не верил в чудо?
Но рассчитал я худо.
Выбор: по гроб отдаться —
Телу, его леченью;
Либо же — тем заняться,
Что не подвластно тленью.
Не суетой, а делом.
Тянет — неодолимо —
Только к бумаге белой
И к детворе любимой.
Вылечиться — едва ли...
Тело важней? Душа ли?
Жизнь коротка. Уходит.
Не отложить — на годик.
Так лишь — готов я лечиться,
Чтоб не мешали мне сбыться
В детях — и в литературе.
Хватит! Конец халтуре!
3 января 1989; 31 мая 1998
ГРУСТНЫЙ БОГ
Я — грустный Бог, влюблённый в подопечных.
На всё готовый ради них, беспечных.
Не господин, а тайный верный раб,
Своей любовью — и силён, и слаб.
Я — грустный Бог, не выносящий шума;
Невидимо хранящий нежной думой
И постоянным греющий теплом
Любимцев, забывающих о нём.
Пускай с ума не сходят суеверы.
Не надо храмов, ни молитв, ни веры.
Я просто всех вас радовать готов,
И радоваться вам — без лишних слов.
А скажут, будто нет меня, — не дюже
И огорчусь: вам Бог ничуть не нужен;
Я полюбуюсь издали на вас,
Своим умом живущих...
В добрый час!
1 декабря 1989
* * *
Требуя прозрачности других,
Я непроницаем сам, весь мутный,
И в тоске закоренелой — нудный:
Той тоской — насквозь пропитан стих.
Друг, возможно, прав: бесперспективно
Творчество тоской заполонять.
Силы все работе позитивной
Надо, сколько наскребём, отдать.
А тоску — послать куда подальше.
С плеч долой — тоски ненужный груз.
Искренность не подменяя фальшью,
На худой конец дозволить — грусть.
Может, вправду — никому на свете
Никого унизить не дано.
Только сам я за себя в ответе,
За своё к другой душе окно.
Не избегнуть срыва-рецидива.
Закатив истерику не раз, —
Позже вспомню с трезвостью брезгливой,
Как ночной, больной бессонный час.
21 декабря 1989; 31 мая 1998
* * *
Самовыдержки — ни черта.
Суесловие. Суета.
Отдал сам же себя под суд.
Сам истратился — в словоблуд.
Что же, кляп себе поищи.
Не в обиде — любя молчи.
Исповедуются — внимай,
А с допросом — не приставай.
Сам прорваться — не торопись.
Уважать себя — научись.
Чаще в дело мозги пускай, —
Глубже корня лишь — не вникай.
25 декабря 1989; 31 мая 1998
* * *
Они болтают меж собой.
Свои жуёшь ты мысли рядом...
В бутылку глупо лезть. Не надо.
Без переводчика — не ной.
Работой Духа перегружен,
Попробуй, вроде мудрецов,
Спокойно ждать, как станешь нужен;
Очнувшись, отвечай на зов.
1 — 2 января 1990; 31 мая 1998
ПРАВДОБОЙ
Хоть вывод мой и необычен,
Но если после зуботычин
Твой лучший друг на землю бряк, —
То это значит: ты добряк.
(Автора не знаю)
Врать не надо, но и лишней боли
Добавлять — на кой же это ляд?
Сдохнуть от чего — не всё равно ли?
Правдой — по башке, опеки — яд...
Правдой избивать, клевать до смерти, —
Этакой не дай Бог доброты.
Жить мне очень хочется, поверьте!
Даже в склепе слепоглухоты.
Правдобой не лечит, а калечит.
Обвинение чужое — бич.
Под чужие праведные речи
Сложно самому себя постичь.
10 и 19 января 1990; 1 июня 1998
* * *
Нет, покоя и света — не будет.
Сил упадок. Душевный надрыв.
С давних пор — не мечтаю о чуде.
Налицо — оптимизма отлив.
Больно много полемики зряшной.
Пререканий — о самом святом.
Идеалы забалтывать — страшно.
Разбирайся-ка с ними — молчком.
И не жди — понимания боли.
Сам других — постарайся понять.
На любимые чьи-то мозоли
По возможности — не наступать.
Я устал — без надежды на отдых.
Никакой санаторий — не впрок.
Продолжая — труды и заботы,
Всё же душу пора — на замок.
21 декабря 1990
* * *
Обрести пора бы — немоту.
Монологов хватит — в пустоту.
Откликаться — на вопросы только.
Спрашивать побольше — самому.
Не томиться, что молчанье долго.
Пусть болтают — тягостно кому.
Курс поднять бы — разговорных акций.
Чтобы, если уж заговорю,
Не пришлось ни разу повторяться.
Малословьем — уши отворю.
10 января 1991
* * *
Всё уже сказано. Делать осталось.
Хочешь свободы — люби одиночество.
Стань молчаливей — на малую малость.
Не извергай безудержно — пророчества.
Святость придумали — нищие духом.
Трудными думами — книги пропитывай.
Слёзы кончаются. Пусто и сухо.
Толпами понятым быть — не рассчитывай.
2 декабря 1992
* * *
Потвёрже будь. Достаточно оглядок.
Уйди, не сожалея ни о чём,
В огромнейший проблемный беспорядок —
Мыслителем, настойчивым творцом.
Чужую скуку чтоб развеять в играх,
Судьба другая — не твоя — нужна.
Недаром в детстве прятался ты в книгах
От мнимо-коллективного рожна.
Всё ищешь — не по разуму усердно, —
Заполнить чем — чужую пустоту.
Твори себя — в духовности бессмертной,
Скулящую отвергнув суету.
2 декабря 1992
* * *
Жизнь — моя, и мне решать,
Мне пред миром отвечать
За мои решения,
А не чьи-то мнения.
Вся забота у меня —
Не стыдиться чтоб ни дня
Изо всех оставшихся,
Как стыжусь умчавшихся.
4 января 1996
* * *
Б.М. Б.-Б.
Всё позади — всё впереди.
И снова — всё теплей в груди,
Но только больше — груз вины,
Что мы всю жизнь влачить должны:
Прощать себя — никак нельзя,
Иначе всё, что было — зря.
Вам нынче — пятьдесят и пять,
С чем Вас дерзаю поздравлять,
Обласкан Вами — и судьбой,
Прощённый Вами — не собой.
29 декабря 1996
ИСПОВЕДЬ
Вновь клонюсь, как Неваляшка, на бок.
Снова — нечем крыть.
Господи, прости меня за слабость,
Нежеланье жить.
Я брезглив. Кругом — вонючий мусор.
Хоть бы — за черту...
Господи, прости меня за трусость
И за тошноту.
Восхищаются неумолимо
Мужеством моим...
Господи, прости меня за мнимость:
Нет огня — лишь дым.
Я сгорел. Горящим не по праву
Всё ещё слыву...
Господи, прости меня за славу.
Дай склонить главу.
Сколько до Голгофы мне осталось
Тяжкий крест нести?..
Господи, прости мою усталость
Посреди пути.
5 января 2000
* * *
Научись-ка встречным-поперечным
Не разбрызгивать своей тоски.
Научись быть скрытным — но беспечным.
Исповедоваться — не спеши.
Как не надоело в этом духе
Самого себя же поучать,
Копошась в очередной прорухе!..
Научись же, наконец, молчать!
26 января 2005
* * *
Б.М. Б.-Б.
Инфракосмоса злобный дух
Не пускает нормально жить.
Нам болеть совсем недосуг.
Обязательств — не отменить.
Дела много — знай поспевай.
Книги людям пиши — спеши.
Прочитает ли кто — души
Размышленьями не терзай.
28 декабря 2006
* * *
Вопросами довольствуйся.
Ответы сам ищи.
Господнею не пользуйся
Халявой — не взыщи.
В твоём же Духе, туточки,
От истин всех ключи.
Прозрей, бери, — ни чуточки
На Бога не ропщи.
Все отговорки вумные (!)
Ирония сожжёт:
Поменьше бы придуманных
Обид — и марш вперёд!
Спокойно от действительных
Их отличи проблем.
Не будь трусливым, мнительным —
В плену готовых схем.
30 декабря 2006
* * *
Тот летний вечер навсегда
Остался в памяти моей.
Блестела под луной вода,
И ветер волны гнал по ней.
Дышал спокойно Иссык-Куль,
Лениво с берегом бранясь.
И еле слышен был тот гул,
Что в штормовой чарует час.
И от воды невдалеке,
Что спит своим некрепким сном,
Без дела лодка на песке
Скучала, лёжа кверху дном.
30 января 1974
* * *
Не только звери проще нас —
И боги тоже проще нас.
Мы полу-звери, полу-боги;
Мы — люди. Космос проще нас.
30 января 1976
* * *
Даже не больничная
Ночь — резина длинная:
Сон меня бежит.
Эти доски плоские
Жуть, какие жёсткие, —
Вся спина пищит...
30 ноября — 2 декабря 1977
МАССАЖНАЯ СИМФОНИЯ
Сначала увертюра прогревания,
Когда лежишь в постели электрической,
И жжение приятное, спокойное, —
Как ровный, очень долгий, тихий звук.
И пауза потом, довольно долгая,
Перед началом главного лечения...
Внимание! Массажная симфония! —
Вот осторожный, тихий первый такт.
Тихонько, нежно мускулы разглажены;
Быстрей, быстрей целебные движения;
Сильней, сильней нажимы, разминания, —
И буря ощущений началась.
Сплошной каскад! Обвал! Тайфун неистовый!
Но только не стихийный, разрушительный, —
Разумный шквал, здоровье созидающий,
Срастающий дурацкий перелом.
Сперва идут бои вокруг да около,
А центр беды, где штаб врага находится,
Пока с расчётом хитрым не штурмуется, —
Он лишь надёжно, жёстко осаждён.
Но вот и штурм! И руки всё настойчивей
По центру жмут, по штабу неприятеля;
И штаб, осадой весь парализованный,
Без всякой боли, смирно сносит всё.
К концу идёт массажная симфония;
Отбили руки — палки барабанные —
Финальный дробный марш; теперь мелодия
Устало засыпает...
6 декабря 1977
* * *
К болезни — ракетой
Со скоростью света, —
Весь путь умещается в миг.
К здоровью — шикарным,
Больничным, плацкартным
Вагоном, где врач — проводник...
8 декабря 1977
* * *
Давай-ка, сердце,
поговорим,
Давай-ка, сердце,
вперёд заглянем.
Ты было двигателем моим,
Но архаичным —
скрывать не станем.
Тебя бы надо
пересоздать
Так, чтоб не только
на самолёте,
Не только в грёзах
я мог летать,
Ни даже в творческой лишь работе, —
А Невозможностям всем назло,
Нас обрекающим на бескрылье,
Чтоб сердце тело
поднять могло
Ветрам навстречу
в простом усилье.
В поток воздушный
легко влетим,
Как входим нынче
в морские волны...
Давай-ка, сердце,
поговорим,
Обсудим путь в атмосфере вольный.
24, 29 декабря 1979
* * *
Едешь в отпуск —
робкая радость
С легкой тревогой.
А на службу —
жесткое «надо»,
Пуговиц много...
Застегнули
на́глухо душу
Делом — и только.
Воротник же
штампами душит
Чуждого долга.
17 — 18 декабря 1982
БОГ
Легковая машина последней модели
В зале выставки на постаменте блестит.
И у зрителя даже ладони вспотели,
И слюна вожделения пеной кипит.
Обступил потребитель
и молится Богу.
Все запасы любви
в жертву Богу принёс.
И души наскрести
на живое не могут:
Где же душу извлечь
из-под Божьих колёс!..
30 ноября — 1 декабря 1986
КОТУ
С позиций твоих кошачьих
Я — жалкое существо.
Притворщик, меня дурачишь,
Как будто глупей моего.
Смотри: ни хвоста, ни шерсти,
Ни острых втяжных когтей.
С рожденья до самой смерти
Мне столько нужно вещей!
А хвост у тебя — пропеллер.
Антенны — твои усы.
Притворщик, на самом деле —
Добрей и богаче ты.
Мы — рыщем, чего-то ищем;
Твоё — не отнять никому.
И незачем, сонный дружище,
Тебе затевать войну.
13 и 15 декабря 1986
ЗЕМЛЯК
Породы Русской, хоть и Синей,
Мишоль в загранку угодил.
Но от меня стремглав не сгинул,
Когда его я разбудил.
Куда там! Учинил проверку
И языком и носом кот:
Хвостом и задом взмывши кверху,
Пустил свои все чувства в ход.
В карман за пазуху нагрудный
Залез усами: что там есть?
Сплясал на жёстких лапах чудно,
Крутясь юлой и вздыбив шерсть.
Прямохождение затеял:
В рукав мне когти запустил, —
Со мной, нисколько не робея,
Нос к носу снюхаться решил.
А хвост какой самолюбивый!
Трубой взлетит, задень едва, —
Как русский гонор наш чванливый,
Сварливый, глупый иногда.
17 декабря 1988
* * *
Смертное томление.
Белое вторжение.
Холод от окна...
На мороз не хочется.
Всяк в одеждах корчится
Дома, что копна.
31 декабря 1992
* * *
Ю.Б. Н.
Лампа — душа — сгорела.
В доме — в груди — темно.
Дружба,
Любовь
и Дело —
Ждут не дождутся. Но —
Воли не стало — к жизни
(Смысла — хоть отбавляй).
Где настоящий — ближний, —
Мой провожатый — в рай?
Нужен монтёр, способный
Волю дожить — вернуть:
Здешний ли он, загробный, —
Лишь бы светилась — грудь.
25 января 1995
* * *
Только тот, кто одевается,
Неодетым может быть.
Только люди, получается,
Могут нагишом ходить.
В чешую, меха и пёрышки
Весь животный мир одет,
Духи зла — во Тьму, а добрые,
Горние — одеты в Свет.
21 декабря 2006
* * *
С полною ответственности мерою
Не дерзну сказать, что в Бога верую.
Ночь, костёр, и освещённый круг,
Тайна бесконечная вокруг...
Тайна — притягательная, жуткая.
Защищённость — первобытно хрупкая.
Защищающая Света Сень, —
И посмей, попробуй, сунься в Тень.
Вот откуда — всяческая мистика.
Будь смелей, сознание почисти-ка:
Сень — и Тень. Очнись. Осмысли явь.
Пред самим собою — не лукавь.
23 декабря 2006
* * *
Я устал не от науки —
От учебниковой скуки!
Ведь наука — это споры,
Очень часто — прямо бой!
А в трудах научных — горы
Информации пустой,
Ибо драки никакой.
Для чего писать про то,
С чем не ссорится никто?
14 декабря 1974
* * *
Веру в эту жизнь теряя снова,
Не уйду, не вымолвив ни слова.
На бумагу вылью боль и гнев, —
Вдруг добро усилю против злого!
31 декабря 1975
* * *
Хайам считал вино вернейшим из друзей,
Но я обязан жить значительно трезвей.
Из всех моих друзей надёжней всех бумага,
И как себе, могу довериться лишь ей...
1 января 1976
* * *
Мы слышим делом жизни — не ушами,
И видим делом жизни — не глазами.
Пускай природа нас лишит всего, —
Всё творческим трудом добудем сами!
1 декабря 1979
* * *
Не лезет чувство ни в какую
В рассудочный научный текст.
Но что не высказать впрямую
(Как ни пытайся всё учесть),
Вольётся в точный образ некий
И станет ясным до конца,
И красотой мечты навеки
Согреет и пленит сердца.
23 декабря 1979
* * *
Что интересного в фигуре,
В ланитах, персях да устах,
Да в пышной женской шевелюре,
Да в прочих внешних чудесах?
Пускай рядится, как угодно, —
Со скуки лишь с ума сведёт.
А что, душой она свободна?
Знаком ей творческий полёт?
Способна ли понять поэта:
Его за слово тяжкий бой,
Его восторг, когда — победа
Над еле сдавшейся строкой?
Способна ли на подвиг сущий —
На тихий фанатизм творца,
На добровольный, горький, жгучий
Костёр сомнений без конца?
Способна — значит, интересна,
Красива высшей красотой,
Которой тайна тайн известна —
Для всех быть вечно молодой!
13 января 1980
ПОЭТ
Идёт он по берегу моря,
В горах — ледниками скользя.
В пустыне, солёной от горя,
В рот каплет своя же слеза.
Идёт без дороги, без броду,
В пожизненной тяжкой борьбе.
Он ищет тропинку к народу,
Тем самым — тропинку к себе.
13 января 1981
* * *
Твистун известный и певица,
Чьё всё искусство — наглый секс, —
Вся эта накипь испарится,
Поймав вниманья краткий всплеск.
Как шар воздушный, знаменитость:
Чуть критикнут — и ей капут.
Но уцелеет деловитость.
Не страшен ей потомства суд.
Пока живой и весь в работе,
Творцу помеха лишний шум.
В тиши колдует он чего-то,
Храня до срока тайны дум.
Конец пути — и жизни тоже.
Творец на лаврах опочил...
Идут века. Но мир не сможет
Забыть, что он когда-то жил.
5 декабря 1981
* * *
Б.М. Б.-Б.
К сорокалетию
со дня рождения
лучшего моего друга
Автор
Человек ты грешный и земной,
А не ангел, — только, что ни год,
Прорастают крылья за спиной —
Крылья затеваемых работ.
Всё мощней и шире взмах крыла,
Выше и уверенней полёт.
До чего Вселенная мала!
Прорастают крылья, что ни год.
Силы есть — так и лети, лети!
Не снижайся. Высоте — почёт.
Сколько б лет ни прожил, не грусти:
Прорастают крылья, что ни год.
7 — 9 декабря 1981
* * *
Всё в мире неведомо
В начале пути.
Кроватку и комнатку
Глазком обвести,
Квартиру обследовать
Ползком — нелегко.
Туда, где мы не были,
Идти далеко.
И город, и пригород,
И люди подчас, —
Всё рядом: изучено,
Привычно для нас.
Глядишь, и прискучило
Иным — познавать...
Туда, где мы не были,
Далёко шагать.
Далёко ли, близко ли,
Привычно иль нет, —
Во всём, что бы ни было,
Вопрос и ответ.
А ну-ка ты, серенький,
С дороги! Пусти!..
К тому, что неведомо,
Нельзя не идти.
25 января 1984
* * *
Лжетеоретики! Вас бы подальше!
Ох, мастера вы стоять над душой
Практиков мирных, покорно глотавших
Ваши советы и гонор пустой.
Хвастались якобы знанием дела:
Знаньем о деле догадок чужих...
Хватит болтать! Вот попробуйте сделать!
Практики, что же вы терпите их?!
1 января 1988
* * *
А чего со стихами к издателям
Приставать?
Если нужен читателям,
Со стихами моими страница
У безвестных друзей сохранится.
Строчки просто приятно выласкивать,
А в редакции тошно протаскивать,
Да эстетскую критику слушать,
Разрешая плевать себе в душу.
Нет уж, дудки! Немало хорошего
Уцелело от опыта прошлого,
Но средь более важных потерь
Не заметят стихов моих смерть.
4 января 1988
* * *
Никого я не хотел обидеть,
Но стихи — хозяева мои:
Чувства, что никто не должен видеть,
Не задушишь волей, как ни жми.
Прожигают напрочь всю утробу.
В ритмах, рифмах рвутся полыхать.
На бумагу не пусти, попробуй —
В Ящик можно запросто сыграть.
19 января 1990
* * *
Хмурый друг мой, ещё поймёшь:
Ты и вещью в себе — хорош.
Напечатанный — вещь для нас.
Мечен смачным плевком подчас.
Под плевок — наготу души...
Нет, печататься — не спеши.
Почему в тираж стремятся люди?
Самым искренним ответом будет:
Каждый — просто потому, что пишет.
Глас в пустыне кто-то вдруг услышит...
Ах, какой я умный! Что за добрый!
Что за чуткий! До чего способный!
Да какой ранимый — самый-самый!..
Есть потребность воздух бить словами,
Рассылать безадресные письма
В пользу своего родного «изма».
1 января 1991
* * *
Я хотел свои стихи пояснить —
Вдруг читатели неверно поймут...
Но поэзия должна отразить
Скорби многих — через авторский зуд.
Боль зудела. Я чесался в стихах.
От укусов комаров — душу в кровь...
Весь во мнимых мелочах — комарах,
До истерики навзрыд — вновь и вновь.
Я зануден. Год за годом — одно.
Через жизнь одни мотивы — насквозь...
Мало что за много лет решено,
От чего в стихах мне плакать пришлось.
Чтобы как-то выжить — вынужден выть.
Нужен вой — невыносимый кому...
Я хотел свои стихи пояснить.
Кому надо — всё, что надо — поймут.
23 января 1992
* * *
Тёмная комната. Очень устал.
Я показал себя. Тлеет запал.
Время домой — к повседневным баранам...
Память оставил о лекторе странном;
Детям в любви объяснился — одним;
Стал ненадолго игрушкой — другим...
Тлеет запал. Разгорается пламя.
Скажется в будущем добрая память...
19 — 20 января 1994
* * *
Начинается отдаление.
Руки к людям ещё тяну.
Продолжается вознесение —
И падение в глубину.
Чернь освистана ненавистная,
Суета показных сует,
Дурно пахнущая, нечистая,
Беспросветная — мочи нет!
Ты всё ближе к концу заветному —
И всё дальше от всех и вся.
Проболевшему сердцу бедному
Трепетать надоело зря.
Ни с кого ничего не взыскивать.
Не выдумывать новый «изм».
На несбыточный случай — высказать
Всё, что выстрадано за жизнь.
11 января 1996
* * *
Ну вот и всё...
И снова — монастырь.
Я снова — инок, в муках страсти к Свету.
И снова тексты заслоняют мир,
Опять — всё более чужой — аскету.
И я смиряюсь. Больше не ропщу.
Свою пытаюсь обустроить келью.
К ничьей любви тропинок не ищу,
Засыпанных январскою метелью.
И только пол вибрирует порой
Далёким эхом праздника чужого.
А я к мыслителю припал душой,
Пророческое впитывая слово...
7 января 1999
РЕДАКТОРУ
Чего боитесь? Лучше напрямую
Со мной свяжитесь — я не людоед,
И сам себя великим не трактую;
Готов признать, что ляпам — счёту нет.
За ректора, пожалуйста, не прячьтесь.
Я верить фимиаму не привык;
Всегда считал несбыточной удачей —
С редактором схлестнуться напрямик.
Я приглашаю Вас домой с дискетой.
Проблемы все решим, попьём чаёк.
У ректора хлопот хватает, Света,
Без нас, — его бы разгрузить чуток...
И для меня свет клином не сошёлся
На этой книге, право же, ничуть.
Есть от зигзага та хотя бы польза,
Что свой понятней магистральный путь.
21 декабря 1999
* * *
Друзьям моим атеистам
Удобней меня щадить.
Иначе — лишь гневом мглистым
Останется исказнить.
А так — схоронил-де маму,
И, горя не пережив,
Сорвался он, бедный, в яму
Мистическую... Тот срыв
Простителен... Время лечит.
Рассеется эта мгла,
И прежние будут речи,
Как раньше пойдут дела.
В полемику с ним некстати,
Как психом любым, вступать...
Возможно, что я и спятил,
Но с детства, — так вашу мать!
Я верил, что сказки — правдивы,
До смертной мечтал тоски.
В Таинственный Мир прорывы —
По сути — мои стихи.
Унылый запрет науки
Забудешь, как сон дурной:
В стихах не прожить без штуки,
Что вечно звалась — Душой!
4 января 2000
* * *
Мы читаем либо — сверху вниз,
Либо — снизу вверх...
Эй, Зазнайка! Подобрей! Очнись,
Мелкий изувер!
Эй, Поклонник! Книгам не молись —
Бог един у всех.
Мы читаем либо — сверху вниз,
Либо — снизу вверх...
7 января 2001
* * *
Всё равно ведь это никому не нужно.
Каждый свой вынянчивает бред.
Так на кой же чёрт вымучивать натужно
Текст, изобретать велосипед?
Вновь глухою ночью от тоски не спится.
Люди — что они за существа?
Так останься чистой, чёртова страница!
Только... голова пока жива...
2 декабря 2003, пять часов утра
БОРОДА
Внука очень удивляет:
Куда бороду девает
Дед во сне усталом, —
То ль под одеяло,
То ль на одеяло?
Точно дед сказать не мог.
Просит внука: «Дай-ка срок:
Ночью — прослежу,
Утром — расскажу».
Вот пора на боковую.
Сунул бороду седую
Дед под одеяло, —
Нет, щекотно стало!
Спать щекотка не даёт.
Ладно! Бороду кладёт
Дед на одеяло, —
Нет, прохладно стало!
Так и этак не выходит.
Утром дед насилу бродит,
Аж плюётся: — Тьфу ты!
Не поспал минуты. —
Всё лицо намылил дед.
Бритву взял — острее нет.
Бороду — долой!
Стал как молодой.
С той поры без бороды
Дед не ведает беды
Безо сна лежать, —
Может сутки спать!
13 декабря 1977
РЕБЁНКУ
Я втащил бы тебя на свой берег,
Только что бы ты делал на нём?
Ты на слабеньких ножках — уверен, —
И с одним бы не сладил шажком.
Отсидев у меня за плечами
Ноги собственной гордой судьбы,
Ты прохлопал бы сонно глазами
Путь на берег весёлой борьбы.
Сам карабкайся неторопливо!
Я лишь руку тебе протяну.
И не бойся сорваться с обрыва —
Хватит силы не кануть ко дну.
Потому что закон тут железный:
Тем уверенней ты и сильней,
Чем вскарабкался выше над бездной.
Здравствуй! Дальше вдвоём веселей...
...Что за бездна и что тут за берег?
Разбирайтесь-ка сами, друзья.
Я всего объяснять не намерен,
Да всего объяснить и нельзя.
26 декабря 1982
ПЛЕМЯННИКУ
Мой маленький, нежный,
чего испугался?
Ну кто тебя смеет
душить?
Я только твой голос
нащупать пытался,
И горло потрогал
твоё...
Не бойся! К себе я
тянул твою ручку,
К гудящему горлу —
и всё.
Ты разве не понял,
малыш,
что и сам ты
Всегда точно так же
гудишь?
Не понял?
Ну ладно.
Поймёшь,
несомненно, —
Пускай только время
пройдёт.
Тогда эти строки
Ты примешь,
как будто
Из прошлого века
письмо.
1 января 1983
* * *
Нету любви. Вожделенье
Голых телес только есть.
Ну, и притом выделенье
Клейких — хе-хе- веществ.
С «шуткой» такой утробной
Жизнь на помойку брось!
Даже понять неудобно,
Что полюбить удалось.
Маленького ребёнка
На руки страшно взять:
Некто заметит тонко
Лаской прикрытый разврат.
Сволочи! Как испохабили
Слово — из лучших слов!
Ржанием жирным изгадили
Чистое чувство — любовь.
12 декабря 1986
* * *
Чтоб я на колени мир сажал?!
Чушь! Я возле бы себя собрал
Со всего бы мира малышню...
Только чем их дружбу сохраню?
23–24 декабря 1986
* * *
Я выстрадал, и выплакал, и высказал
Стихом и прозой боль, как мог точней.
Но та же боль всё так же сердце стискивает
От неумения любить детей.
Привлечь могу, но нечем их удерживать
У своего неяркого костра.
Всё хорошо по новости, по первости,
А дальше — вновь маячит пустота.
Я выдержу любое одиночество.
Я без чего угодно обойдусь.
Без детской только дружбы жить не хочется,
Да вот никак дружить не научусь...
24 декабря 1986
* * *
Я фантазировал только
Вслух — ведь язык без костей.
И не вживался я толком
В общие игры детей.
Руки остались незрячи —
Были в игре ни к чему.
Как же теперь-то в ребячьи
Общие игры войду?
Нынче выходят мне боком
Все мои детские «не».
Детство моё, педагога
Ты убиваешь во мне.
24–25 декабря 1986
* * *
Знаю теперь, что такое любовь.
Это — когда ребёнок
В сердце с разбега устроит кров,
Ярок и смехозвонок.
На двухнедельные времена
Сердце — его квартира.
Он озирается из окна
В новых окрестностях мира.
Мне — разучиться от нежности спать,
Маленьким принцем грезить;
Всё опасаться: вот-вот опять,
Как появился — исчезнет...
26–27 декабря 1986
СТРАХ
Неужели опять всё то же?
Взрыв любви, ребятишки — друзья.
Как ни бит, я не понял всё же:
Всё во взрыве сжигать нельзя.
Как болело! Но снова — безделье,
Разделённое с детворой;
Но веселье на час, а похмелье —
Снова длительный шок болевой.
Не крепиться — от скуки, по счастью,
Не получен последний удар, —
А с холодной, стремительной страстью
Надо срочно гасить пожар.
Всем готовы заняться покуда,
Лишь бы вместе со мною быть...
Нет уж, больше теряться не буду, —
Что нам делать, о чём дружить.
Бойся, бойся беды грозящей!
Нужен долгий совместный труд.
Пусть ребята смеются чаще
В общем деле — не как-нибудь.
27–28 декабря 1986
* * *
Ниоткуда не ушёл.
Никуда я не пришёл.
И прийти не должен.
Прыгать, бегать хорошо, —
Так чего мне больше?
По словам учителей
И других моих друзей, —
Взрослых, умных очень, —
Должен я расти скорей,
Хочешь там не хочешь.
Я и так уже большой!
Словно шарик надувной,
Шар планеты знаю.
Пред учебной новизной
Рот не разеваю!
13–19 января 1987–
БЕССОННИЦА
Кончилась дневная суетня.
За́ полночь. Пора бы отключиться...
Только не дают покоя лица —
Дорогая сердцу ребятня.
Снова сердце бьётся напряжённей,
Заряжаясь памятью ладоней,
Словно пальцы наяву скользят
По щекам, губам полуоткрытым,
Волосам, расчёскою забытым,
Всех живущих на Земле ребят.
Все вы кровная моя забота,
С вами нет ни ночи мне, ни дня...
Обступило, требует чего-то
Будущее мира — от меня.
10 декабря 1987
БЛАГОДАРНОСТЬ
В.М.
Нельзя благодарить, а то,
Спугнув, жалеть придётся зря.
Спасибо, мальчик мой, за то,
За что благодарить нельзя.
Спасибо, что к себе позвал,
Ни капельки не заскучал,
За трудной шахматной игрой
Весь вечер проведя со мной.
Спасибо (пусть нельзя!) тебе,
Что меньше моего робел,
Что добрым, терпеливым был...
Я б сам вниманья не просил.
Я в робости своей упрям.
И если б не пришёл ты сам,
Читал бы я, или писал,
А сердцем — оледеневал.
...Но сегодня я обогрет.
Снова сносен мне белый свет.
И, обласканная, спроста
Зеленеет опять мечта:
Самого себя детворе
Высшим призом вручить в игре.
Я, не выигранный никем,
Сам себе не нужен совсем.
30 — 31 декабря 1987
* * *
В детстве по-русски я говорил.
Славно язык мой подвешен был.
Даже придумать пробовал стих.
И не терзался ничуть о других,
Что иностранцами рядом росли,
Толком двух слов связать не могли:
Каждая фраза им — тяжкое бремя...
Это была не моя проблема.
Прежней беспечности больше нет.
Клином на детях сошёлся свет,
Всем бесконечно мне интересных,
Только глухих — потому бессловесных.
Нет у меня заботы важней,
Чем ословеснить этих детей.
31 декабря 1987
* * *
В.М.
Приди, поиграй со мной рядышком, если не трудно, —
Мне просто тепла твоей близости недостаёт.
Займись чем угодно. Мешаться не буду занудно:
Тошнит меня от воспитательских взрослых забот.
Я жёсткий: из тех, что не всякими тронешь слезами.
Покуда ты маленький, сил нет — быть жёстким с тобой.
Прошу разрешить — не могу потому что глазами, —
Подушками пальцев тихонько следить за игрой.
Прекрасная, хоть и досадная взрослым, повадка:
От скуки малыш убежит — не удержишь ничем.
Как всякой игрушке, мне может быть очень не сладко.
Игрушек, сердиться умеющих, нету совсем.
2 января 1988
* * *
В. М.
Скоро мне — тридцать пять. Вновь тринадцать — не будет.
Барабанщику, грамоту мне не присудят
За безвестные доблестные дела,
За активность (которая, значит, была).
Награждающим ведомо, несомненно,
Что меж прочих я самый обыкновенный,
И в такой же казённый, но не праздничный час,
Мне припомнят обычность мою не раз.
2 января 1988
РОБОСТЬ
В.М.
Ты, в углу застывши отдалённом,
В полумраке, не включая свет,
Загляделся, как я увлечённо
На бумаге закреплял свой бред.
Ты приблизился. Нащупав руку,
«Что?!» — тебя вопросом я смутил.
«Ничего!» — меня ответом стукнул,
И хотел немедленно уйти.
Милый мальчик, «ничего» — неправда.
Ты о чём-то попросить хотел.
Говорить мне, дурню, правду надо,
Чтобы я тебе помочь сумел.
Верить сам хочу, что ваш до гроба,
Что на помощь вам всегда готов.
И откуда в вас, ребята, робость —
Грубая, из острых вся углов?
2 января 1988
* * *
Фестиваль детей-инвалидов...
Сгусток жуткий горя всех видов:
Паралитики — и глухие,
Тугодумные — и слепые.
Посмотрите, как много можем!
Убедитесь: мы люди тоже.
Не держите нас на отшибе,
Обрекая наш дух на гибель.
И увечий наших не бойтесь.
Не обуза мы — успокойтесь.
Нет, не клянчим ваше участье.
Сами можем дарить вам счастье.
Мы на равных сдружиться можем.
Лишь поверьте: мы люди тоже!
19 декабря 1989
* * *
Ах ты, мальчик, — комплекс ручек, ножек!
Позже — комплекс страха и обид!
Быть самим собой никак не можешь.
Крепко в маску взрослого забит.
Всё понятно. Беззащитны дети.
Мир души доверчиво раскрыт, —
И гуляет в нём влюблённый ветер,
За доверие благодарит.
В мире детском — свежий воздух только,
Да неяркий, ровный, добрый свет...
Но насмешка жирная надолго
Оставляет в нём зловонный след.
Всё в тебе-де неоригинально,
Всё прямолинейно — примитив,
По-телячьи эмоционально, —
Ну, ты недостаточно фальшив.
Ни за что и ни про что обхаркан,
Душу глубже спрятать норовишь:
Может быть, подобного «подарка»,
Спрятав душу, легче избежишь.
21 января 1990
ПЛЕМЯННИКАМ
Вы добрей, тактичней взрослых, —
Одного не бросите...
Копошитесь где-то возле,
И вниманья просите.
Замороженное сердце
Чуточку подтаяло.
Робкой нежностью согреться
Вовсе уж не чаяло.
10 января 1992
* * *
На них зелёная одежда.
На них у доброго надежда.
Дороги злому не дадут.
Король у Эльфов — добрый мститель,
Берущий слабых под защиту, —
Вожатый Костя: Робин Гуд.
Идущий убивать и грабить
В лесу дороги не найдёт,
А если ты больной и слабый —
Тебя спасёт лесной народ.
28 декабря 1992, «Улыбка»
* * *
Нет, счастливой взрослости не чаю
Для моих слепоглухих ребят.
Дела никому не будет, знаю,
Что не горе мыкать — жить хотят.
Никому до них нужды и дела.
Ни о чём не спросят по-людски.
В помощи откажут им умело:
Мол, вас нянчить — мы не дураки!
Так чего же ради суетиться?
Для того ли нам ребят учить,
Чтоб могли тем горше убедиться:
С ними людям некогда дружить.
Что гадать?.. Как выйдет — неизвестно.
Но пока, сомненьям вопреки,
Что считаешь нужным — делай честно;
В чём сегодня можешь — помоги.
30 января 1993
* * *
Светлая полоса — позади.
Я в лучах победителя — отблистал.
Густеет, клубится туман впереди.
Я очень устал.
Я перешёл к обороне. Пока
Двигаться дальше — нет сил.
Не откатился бы — даже слегка.
Взятое бы — сохранил.
Дети... Кем-то они растут?
Животными — либо людьми?
То ль развлекаться всю жизнь предпочтут?
Господи сохрани.
То ли своим проживут умом?
Смогут ли?.. Как ни крути, —
Тем или этим пойдут путём, —
Третьего нет пути.
3–6 января 1997
* * *
Очередной Артём.
Очередная Нина.
Бреду, ищу с трудом
Дорогу к Буратино.
Из прихоти порой
Искать мне помогают.
А чаще: «Бог с тобой!
Нам некогда!» — вещают.
И вновь тогда один
Мучительно штурмую
Твердыню из твердынь, —
Улыбку — хоть кривую.
7 января 1997, зимний лагерь
* * *
Хочу присутствовать незримо
Во всех палатах.
Мне искрой тлеть необходимо
Во всех ребятах.
С невольной грустью любоваться
Сопящим носом.
Чуть-чуть от нежности смеяться
Над ртом-вопросом.
Легчайшим ветерка порывом
Волос касаться.
Являться в детском сне правдивом,
Преображаться.
Всё это я — кто ребятишкам
Приснится добрым,
Да неуклюжим, робким слишком —
И тайно скорбным.
7 января 1997, зимний лагерь
* * *
Вечно беспомощный ты с детьми.
Слабый, растерянный — перед детством...
В слабости сила твоя — пойми, —
И прекрати наконец кокетство.
Трудно, — а жаждущих в детстве чужом
Лёгкого счастья — сам презираешь.
Так зарабатывай счастье трудом.
Смена закончилась — и вздыхаешь.
Вздох облегчения — и тоски.
Прошлое — в прошлом. Прорвался — и ладно.
Счастье — ура! — состоялось. И —
Сразу же хочется к детям обратно.
8 января 1997, зимний лагерь
РОЖДЕСТВЕНСКАЯ МОЛИТВА
Миро-люлька. Миро-зыбка.
В ней — беззубая улыбка.
Спит-сопит улыбка та, —
Тёзка самого Христа.
Мы проснулись, улыбнулись,
К Свету Мамы потянулись:
«Уа! На ручки, сосунок, —
Моя дочурка, мой сынок, —
Уа, уа, уа, уа! —
Иисус — Иешуа...»
6 января 2007
МАТЬ И СЫН
«Мама, что с тобою?
Где твои глаза?
Чем, какой тоскою
Выжата слеза?
На работе, может,
Что-нибудь не то?
Что тебя тревожит?
Не обидел кто?»
Обняла печально:
«Всё, сынок, нормально.
Для тебя, сынок,
Удалось чуток
Раздобыть сметанки, —
Вот, домашней, в банке.
Хочешь, с хлебом дам?»
«Да, спасибо... Мам,
Всё же не обманывай,
Всё же не хитри:
Что с тобой — выкладывай,
Правду говори!»
«Всё нормально... Только,
Погостив, опять
Ты, сынок, надолго
Должен нас бросать».
18 января 1980
МАТЬ
И снова после краткого свиданья
Со мной прощаться время настаёт.
Какое безысходное страданье
Из тёплых мягких глаз её течёт!
Закономерно: подрастают дети,
И едут жить, работать кто куда,
И сами за себя теперь в ответе,
Своя у них и радость и беда...
А мать стоит, следит прощально, скорбно,
Как её сердце в образе детей
Скрывается в дверях аэропорта
И врёт, суля писать почаще ей.
20 января 1980
* * *
Утро. Окна сильно посветлели.
«Мама!» — начинаю громко звать.
Либо сам иду к её постели, —
Сморщенное чудо поднимать.
Ах ты, мой любимейший ребёнок,
Самый непосредственный из всех.
Как ты нежно бьёшь меня спросонок,
Бормоча, — и смех с тобой и грех.
Рвёшься, точно с привязи срываясь:
Трудно сесть, ещё труднее встать.
И — запереваливалась, маясь,
На негнущихся ногах — сновать.
Точно вертолёта приземленье,
Медленно присядешь иногда,
Тщательно примерившись к сиденью, —
Мучает тупая боль в ногах.
Вся замрёшь, коленки тщетно гладя,
Болью подытоживая жизнь,
Затуманенно в пространство глядя, —
И печаль струится из морщин...
29 декабря 1991
* * *
Мамочка! Невзначай
Всякое может сбыться.
Так что — не убегай.
Рядом беда таится.
Палец ли прищемишь
Дверью, — а то и хуже...
Мама, куда спешишь?
Горе стоит снаружи.
Кровь, и от боли вскрик, —
Вдруг не кошмар, а в яви?
Мама, тебя на миг
Страшно одну оставить.
17 января 1992
* * *
Все слёзы выплаканы мамой.
По руслам высохшим морщин
Давно слезинки, мелкой самой,
Не пробегало, хоть причин
Для скорби — выше всякой меры.
Слегка к подглазьям прикоснусь:
Мне надо пальцами проверить,
Погружена ли мама в грусть.
Летят морщины вертикально
Вдоль переносицы... Ну вот:
Посуду моет машинально;
Сама — отчаянье жуёт.
Помочь бы маме хоть немножко,
Хоть чем-нибудь расшевелить...
У самого на сердце кошки
Скребутся часто — впору взвыть.
Морщины разошлись немного;
Уж не отвесная стена —
К щекам стекают чуть полого...
Сегодня мама не грустна.
8 января 1994
* * *
Велик маршрут, изматывает силы.
Идти спешу, иначе не могу.
И плачет мама — мой младенец милый,
Чью старость плохо берегу.
Мороз, и снег, и ночь к окну прильнула.
И тени вновь слетелись погостить.
Я знаю: это кладбище проснулось,
Чтоб совесть у живых будить.
Окно дрожит от похоронных маршей.
Порожний гроб снаружи у стекла.
Я жив, но этих мёртвых много старше —
В меня печаль веков вошла.
Страшиться их поэтому смешно мне.
До встреч ночных бессонных — снисхожу.
С улыбкой скорбной, слишком много помня,
За лютым временем слежу.
Давно в пути, но столько же осталось.
Бессмертен я — всегда на полпути.
Окаменев, презрительная жалость
К безумной суете — в груди.
3 января 1996
* * *
Мама, одинокий мой листочек
На промёрзшей веточке зимой,
Дай остричь твой детский ноготочек,
Кровь разгорячить в руке больной.
Пальцы в буковки с трудом сгибая
В час, когда со мною говорит, —
Почему рука твоя другая,
Не больная вроде, так дрожит?
Я испуган, мама, не на шутку,
Хрупкое сокровище моё.
Задержись со мною на минутку —
Хоть на сколько-нибудь лет ещё.
Жизнь твоя дрожит, как на промёрзшей
Веточке — последний лист сухой.
Что мне сделать для моей хорошей,
Чтоб не дул морозный ветер злой?
Зимний день забрезжит, вял и бледен,
Ночи-хищнице наперекор, —
Мы с тобой давай к врачу поедем,
Обновим лекарственный набор.
9 — 10 января 1996
* * *
Год без мамы... Я устал, психую, —
Как до похорон, так и потом.
Всё же лентой маме рапортую
На венке — что дружно-де живём.
Это значит — очень жаль, что поздно,
Горе, что за гробом лишь твоим,
Но дошло до нас: не выжить розно;
Потихоньку вместе мы скрипим.
Брат с сестрой, не понимая цели,
Помогают мне в моей судьбе.
Стыд и злая память мне изъели
Всю печёнку: так бы — при тебе!..
30 января 1998
* * *
Что тут за здание? Что тут за лестница?
Мама, ты вдруг перед ней ослабела.
Если бы сзади под мышки, чудесница,
Я не держал тебя — на пол бы села.
Взял тебя на руки. Девочкой маленькой
Словно, — прильнула ко мне, обняла.
Хоть по размерам осталась ты старенькой,
Не показалась ты мне тяжела.
Я без проблем тебя, лёгкую, бережно
В комнату внёс на втором этаже.
И без моей ты стояла уверенно
Помощи — в мире: котором уже?
Видно, подъём тебе новый посмертно
Трудно давался. Ты в сон мой пришла.
Это любви моей сила, наверно,
К Новому Свету тебя подняла.
31 декабря 1998
ПОСЛЕДНИЙ ШАНС
Личность, утратившая самоё себя, — это индивид, утративший все ЛИЧНОСТНЫЕ, то есть социально-человеческие связи с другими индивидами, это «ансамбль», все связи между участниками коего прерваны и торчат во все стороны, как болезненно кровоточащие обрывки.
Э.В.Ильенков. Что же такое личность?
Всё обрублено, всё подорвано...
Лишь одна, уцелевшая чудом,
Дружбы ниточка не оборвана
Катаклизмом неверья людям.
Да и та под угрозой жуткою.
Некто рядом, живущий криво,
Каждой пользуется минуткою,
Добиваясь её обрыва.
Стой! Подумай! Всё просто вычеркнуть,
Ядовитой поверив сплетне.
Друг последний — и шанс последний
Человеком остаться, личностью!
29–30 января 1980
Памяти Э.В.Ильенкова
Он Бога не просил с уничиженьем,
Чтоб тот, Могучий, от щедрот своих
Немножко поделился вдохновеньем,
Способностей бы выдал кой-каких.
Не унижался. Сам себе всё выдал,
Себя трудом огромным изнурял,
Насмешкой глупой, мелочной обидой
С пути себя сбивать не позволял.
Порой бранили чёрствым эгоистом,
Пророчили несчастья без числа.
Усилился мещанский хрип нечистый,
Когда свершил великие дела.
Возни в упор не видя мелкой, нудной,
В теченье жизни творческой своей
Он совершил для поколений чудо —
Живой и многогрешный чародей!
30 января 1980; 28 апреля 1990
* * *
Нет, не захотят меня понять.
Сразу все оглохнут добровольно,
Чуть добром посмею поминать
«Изм», скомпрометированный больно.
Тяжко быть чужим в своём кругу,
Чуть не сумасшедшим... Я не гений,
Не гордец, — а просто не могу
От своих отречься убеждений.
Мой учитель! Горек Ваш успех.
Крепко мне теперь выходит боком
То, в чём Вами убеждён глубоко.
Вам в гробу завидую, — есть грех...
3 января 1990
ДВА ДОМА
Дом офицеров, а на нём —
Во весь фасад высокопарное:
Мол, «Школа Жизни» — это армия...
Такой самодовольный дом!
А вот без всяческих претензий
В халате белом скромный дом:
В нём до здоровья от болезни
Плетётся человек пешком.
Вот это вправду — Школа Жизни!
Как на ладони видно здесь
Всю человеческую низость
И героизм терпенья весь.
12 декабря 1977
«СТРАНА У НАС ТАКАЯ»
Инвалиды кое-что и в спорте могут.
Собрались они в Сеул из разных стран.
У советских — только деньги на дорогу.
За победы — благодарных слов фонтан.
Спортодежду для поездки выбивая,
По инстанциям испортили всю кровь.
Что поделаешь!
Страна у нас такая.
Пропитала горечь к Родине любовь.
Бездуховностью, бездушием — богаты.
Роскошь явная — людьми живыми быть.
Из детей растим такие автоматы,
Чтоб конвейеру пожизненно служить.
Постепенно дети гаснут, подрастая.
Лишь привычек пепел — где б гореть душе.
Чтоб не вспыхнул стыд —
«Страна у нас такая!» —
Проще прозябать
без глаз и без ушей.
Если ртов заклеить наглухо не можем,
На худой конец — плотней задвинуть кляп.
Этак с голоду подохнешь... Ну и что же?
Правды боль
прорваться криком
не могла б!
Из истории
позора не стирая,
В настоящем бы
позора избежать.
Перед миром всем —
«Страна у нас такая!» —
Чтобы можно было
с гордостью сказать!
6 декабря 1988
* * *
Совсем не умели думать.
Зато умели молиться.
А ныне мы — атеисты.
Не смейте в том усомниться!
Взамен христианского Бога —
Молимся Ильичу:
Цитируем Ленина много,
Да Горбачёва чуть-чуть.
14 декабря 1988
* * *
Когда же мы от излияний
Любви к народу — перейдём
К осуществленью обещаний, —
Свой дом
в порядок приведём?
Свободны будем ли на деле
Добро творить, людей любить,
А не в бумажной канители
Мечту живую хоронить?
В СССР всегда я дома.
Но — дьявол! — до каких же пор
Сгорать живьём в стыде знакомом
За «лучший в мире» наш позор?!
16 декабря 1988
ПЕСНЯ О РОДИНЕ
(ПАРОДИЯ НА «ПЕСНЮ О РОДИНЕ»
ЛЕБЕДЕВА-КУМАЧА)
Широка страна моя родная!
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так тяжко дышит человек.
От Москвы до самых до окраин,
С южных гор до северных морей,
В лагерях народ гноит Хозяин
Необъятной Родины моей.
Всюду кровь и вольно и широко,
Словно Волга полная, течёт.
Молодым — в могилу лишь дорога.
Старикам — посмертный лишь почёт.
Широка страна моя родная!
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так много терпит человек.
Наши нивы глазом не обшаришь.
Не упомнишь наших городов.
Наше слово гордое «Товарищ»
Больше всех изгадили мы слов.
Всюду были б мы с тем словом дома,
Находили всюду бы родных,
Если б не было оно знакомо
«Патриотам» русским из квасных.
Широка страна моя родная!
Много в ней лесов, полей и рек!
Я другой такой страны не знаю,
Где так волен в смерти человек.
Над страной тлетворный ветер веет.
С каждым днём невыносимей жить.
Лучше нас едва ли кто умеет
Клеветой жилплощадь раздобыть.
Но сурово брови мы насупим,
Если нас сломать захочет враг:
Как ни стыдно, Родину мы любим;
Лучше гибнуть за неё, чем так...
14 января 1989; 5 марта 1991
То есть лучше гибнуть за Родину на фронте, чем бессмысленно заживо гнить в концлагерях.
* * *
Был диктатор чёрный —
стал диктатор красный.
Был диктатор красный —
будет снова чёрный...
Демократы — только
митинг междувластный.
Ладно, что речисты.
Плохо — речи вздорны.
А покуда речи,
деловые люди
Перегруппировкой
заняты бесшумной.
Пустят кровь — и дальше
пусть, кто хочет, судит.
Ваш досуг оплачен.
Ну-с, историк умный? —
11–13 декабря 1991
* * *
Боже! Обрати на нас внимание!
Излечи людей — от святомании!
Чтоб не требовали нагло святости,
Как детишки — непрерывной радости.
Глупенькие, слабенькие карлики...
У кого чуть-чуть проворней шарики,
Молятся тому и подло — в ноженьки:
Чуда ждут назойливо от Боженьки.
Разреши им сразу все сомнения.
Наведи порядок — в чине Гения.
Ошибаться не моги... Замучили!
На вождя и совесть перевьючили.
А потом — фашизму удивляются!
В поисках виновных — озираются!
Свято место заполнять — торопятся!
Богу новенькому — в ноги хлопаться!
Ох, и до чего же шутка грубая!..
Я свободен — от народолюбия.
Слишком богомолье омерзительно...
Чернь и сброд — глупцов зову презрительно.
12 декабря 1991
* * *
Замолчи же! Сколько можно?
Ведь не тянут за язык.
Объясняться — безнадёжно.
Думать мало кто привык.
Боль твоя чужда всецело.
Стон твой — всем смешон.
Ну, кому какое дело,
В чём ты убеждён?
4 января 1992
* * *
Пускай они любят тебя, как я,
А больше любить уже невозможно!
Э.Асадов, «Родине»
Они завидуют Америке.
Им как-то дико произнесть,
Припомнить в рыночной истерике,
Что Родина на свете есть.
За нищету свою проклятия
Не ведают кому и слать.
Отвергнув скорбные объятия,
Лишь грязной бранью вспомнят Мать.
Растаскивают лихорадочно,
В торговый ввергнуты азарт.
А Родина следит загадочно,
Куда — безумный этот старт.
В каком ухабе историческом
Зачешут задницу опять,
И станут в зеркале мистическом
Высматривать сиротски Мать?..
13 декабря 1992
* * *
Комунисты — не коммунисты.
Демократы — не демократы.
Одинаково — карьеристы,
Паразиты — и бюрократы.
Лишь до власти они охочи,
До мозолистых шей рабочих.
Чтоб где сели бы, там бы слезли, —
Оседлают кататься если.
Нет, народ терпеливей мула.
Хоть от голода брюхо вздуло,
Всех «избранников», кнут держащих,
Сам предсмертно хрипит, да тащит.
31 декабря 1992
* * *
Как вам нравится! Верьте и в Бога, и в Дьявола!
Только ваша меня нетерпимость — мучает.
Об одном умоляю: возьмите за правило
Не оплёвывать совесть чужую при случае.
Пусть у каждого будет своя, — согласны?
И ни лучше, ни хуже других, — согласны?
А иначе — смертельно мы все — опасны.
Один чёрт, палачи или жертвы, — несчастны.
Убеждать ли, навязывать совесть кому-то?
Это дело не наше — пусть жизнь убеждает!
Наше дело — поймать на лету, кому худо,
Кто себя своей совестью в бездну толкает.
12–13 декабря 1993
ДРЕМЛЮЩИЙ БОГ
А может, просто Бог — слепоглухой?
Сидит на троне, ангел переводит,
Что во Вселенной грешной происходит...
Господь же думает: «О Боже мой,
Их не поймёшь, не видя и не слыша!
Ну прямо — как по-русски? — едет крыша:
Который грешник там, а кто святой?
Не переводчику же мылить выю!
Мне самому бы распознать Россию,
Весь прочий мир в ладонях подержать...
А так — споткнётся чёрт об их разборки!
Я Всеблагой — и должен, как ни горько,
Свободу Воли им предоставлять,
Под перевод помощников дремать...»
15 декабря 1999
* * *
Никто не нападает: защищаются
Богатые — от бедных, бедняки —
От богатеев... Только превращаются
Живой планеты кущи — в угольки.
Не Солнце я — и всех не обогрею.
Не Господь Бог — и всех не возлюблю.
И если оседлать хотят мне шею,
По шее всадника благословлю,
На то, что брат ли, сват — не посмотрю,
Себя от наглой задницы спасая, —
И громко Миру — Мир провозглашая.
8 марта 2008
Будучи Детской Вешалкой, ничуть не против, чтобы на моей шее — ВИСЕЛИ. Но вот САЖАТЬ себе на шею никого не намерен...