Денис Рогаткин
Петрозаводск

На фоне Года молодежи

Размышления об извилистых путях нашей молодежной политики

«Экватор» Года молодежи тихо и незаметно пройден. Июльское заседание Госсовета, посвященное молодежной политике, ничем не омрачило общего спокойствия.

В прошлый раз Госсовет под руководством президента обсуждал молодежную политику 7 лет назад, в 2002 году. А значит, следующий подобный Госсовет состоится не ранее 2016 года.

И как же наши федеральные молодежные чиновники, универсальные менеджеры экстра-класса, использовали этот шанс? Может быть, они провели общенациональную дискуссию о развитии молодежной политики? Или умело создали ажиотаж вокруг предстоящего Госсовета? А может быть, они организовали вброс в общественное мнение ожидаемых судьбоносных решений? Похоже, ничего подобного за ними не числится. Где же следы их попыток вложить в головы губернаторов хотя бы минимальные представления о предмете разговора?

Вместо того чтобы заниматься Госсоветом, иначе говоря — системной работой, молодежное начальство умиротворенно сидело на берегу красивого водоема и вместе с юными изобретателями мечтало о том, чтобы накрыть Монголию солнечными батареями...

То ли думы о братской Монголии, то ли мысли о судьбах Родины — что-то очень важное занимало молодежных чиновников настолько, что они проворонили имиджевую бомбу, подложенную под Госсовет. Бомба была заложена изначально, планово — в тексте основного доклада, который, по традиции, зачитывал один из губернаторов. Всего один абзац — мол, школьники очень устают, так что давайте сократим им летние каникулы в полтора-два раза. Естественно, именно этот пассаж сдетонировал на лентах информационных агентств, похоронив своей взрывной волной всю заявленную тематику Госсовета.

Спрашивается, могли наши молодежные чиновники объяснить докладчику-губернатору, что не нужно рассуждать о каникулах? Или их гениальности хватило только на запуск через Интернет ролика «запрещенной рекламы года молодежи»?

Судя по стенограмме Госсовета, единственное, что поняли губернаторы — это то, что теперь нужно везде проводить собственные местечковые селигеры. Жалко, что не приняли решения считать гимном молодежной политики песню «Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались!» Но ничего: это не поздно будет сделать и на следующем Госсовете о молодежи, году этак в 2016-м.

Европа не дремлет

Пока мы отмечаем Год молодежи, в Европе проходит Год креативности и инноваций. Ни первое, ни второе обстоятельство не помешало Европейской Комиссии утвердить в апреле 2009 г. новую Стратегию молодежной политики ЕС на ближайшие 10 лет.

«А вот тут европейцы от нас отстали!» — обрадуются некоторые товарищи. — «Российская-то стратегия молодежной политики утверждена еще в 2006 году!»

Явно требуется кое-что прояснить.

Российская стратегия молодежной политики сводится к тому, что за 10 лет нужно осуществить несколько «проектов» федерально-регионального уровня, каждому из которых дано оригинальное название: «Доброволец России», «Команда», «Новый взгляд», «Карьера», «Шаг навстречу», «Успех в твоих руках» и т.п.

Формально эти проекты реализуются Федеральным агентством по делам молодежи в статусе так называемых «ведомственных аналитических программ» — то есть без отдельного финансирования. Уже понятно, что запланированные этими проектами цели достигнуты не будут, поскольку результат работы за первые 3 года равняется нулю.

Очевидно, что отчаянная попытка разработчиков стратегии перепрыгнуть через бюрократические регламенты закончилась неудачей. Внедрение в состав стратегии так называемых «проектов» было ни чем иным, как стремлением обойти необходимость разработки и согласования федеральной целевой программы «Молодежь России». За образец была взята модель «национальных проектов». Но нацпроекты — это одно, а так называемые «проекты стратегии» — совсем другое, масштаб не тот. Вытащить под них средства в обход принятия целевой программы так и не удалось. В итоге на июльском Госсовете вновь вернулись к необходимости принять программу «Молодёжь России» — теперь уже на 2011-2015 годы.

Однако неудача Стратегии заключается отнюдь не в том, что она не помогла выбить больше денег на молодежную политику. Это и не является задачей стратегии. Стратегия должна была четко и внятно определить ключевые цели, задачи и направления работы, над которыми структуры молодежной политики страны должны работать в течение десятилетия. Стратегия должна задавать рамки, подходы, понятийный аппарат в той сфере, которую она охватывает.

О последнем аспекте нужно поговорить отдельно. Российская стратегия молодежной политики написана «птичьим языком» — терминологии как таковой нет, вместо неё используется случайный набор слов. Примеры-цитаты — как обозначены цели проектов Стратегии:

Приведенные примеры — это не случайные ляпы. Это наглядная иллюстрация проблемы отсутствия терминологии российской молодежной политики как таковой. Любая профессиональная сфера деятельности имеет свой терминологический ряд. Если его нет — значит, эта сфера деятельности в качестве профессиональной не сложилась. Молодежная политика в России, которую постоянно реформировали и перекраивали, действительно не достигла минимально необходимого уровня профессионализма. Вместо того чтобы начать создавать терминологический ряд как базовое условие для профессионализации, разработчики Стратегии предпочли поиграть в названия — кто интереснее придумает. В самом деле, если очень постараться, то к 2016 году можно выучить, чем «Команда» отличается от «Добровольца России», а «Карьера» — от «Успеха в твоих руках». Только какой в этом смысл?

Единая терминология молодежной политики во всем мире уже давно сложилась. Нам не нужно ничего изобретать — всё уже есть. В частности, если мы хотим сотрудничать с другими странами в молодежной сфере и привлекать средства из международных фондов, финансирующих молодежные проекты, то мы никуда не денемся от необходимости разговаривать не на языке племени дикарей, а на общепринятом «сленге». В противном случае никто просто не поймет, что мы имеем в виду, а, слушая наш лепет, будут воспринимать нас как дилетантов.

Достаточно войти в англоязычную Википедию и посмотреть, какие слова выскакивают вместе со словом youth. Любой онлайн-переводчик поможет понять смысл статьи даже тем, кто не владеет английским.

Например, youth participation, молодежное участие — активное вовлечение молодежи в жизнь сообщества. Молодежное участие, как ключевой принцип реализации молодежной политики, не только упоминается в международных документах, но и подробно раскладывается по полочкам в учебниках для молодежных работников: почему важно молодежное участие, в каких формах можно его развивать, как оценить уровень молодежного участия.

В нашей Стратегии словосочетание «молодежное участие» не встречается ни разу. Зато есть целый веер слов и выражений, которые ходят вокруг да около: «вовлечение молодежи в социальную практику», «развитие созидательной активности молодежи», «системное вовлечение молодежи в общественную жизнь», «формирование механизмов вовлечения молодых людей в многообразную общественную деятельность, направленную на улучшение качества жизни молодых россиян», «развитие у молодых людей положительных навыков индивидуального и коллективного управления общественной жизнью» и т.п. Все слова вроде бы правильные, но суть не схвачена. В итоге внятной перспективы развития молодежного участия не просматривается.

Еще один базовый термин — youth empowerment, наделение молодежи правами и полномочиями. Термин расшифровывается как «процесс получения молодыми людьми возможностей и ресурсов для принятия решений и осуществления перемен в их собственной жизни и жизни других людей — как молодежи, так и взрослых». Сама молодежная стратегия ЕС так и называется: «Youth — investing and empowering» («Молодежь — инвестирование и наделение правами и полномочиями»).

Что касается инвестирования в молодежь, то европейцы понимают под этим улучшение работы отраслей, которые оказывают ежедневное влияние на качество жизни молодых людей, таких как образование, здравоохранение, занятость. Пока мы безуспешно взывали к «межведомственной координации», наши зарубежные коллеги ввели в официальный оборот термин youth mainstreaming, молодёжный мейнстриминг, т.е. учет молодежной проблематики при разработке и реализации всех отраслевых стратегий. Каждое ведомство, выстраивая свою политику, должно отдельно выделять в ней молодежные аспекты, планировать решение молодежных проблем и создание для молодежи новых возможностей, считают европейцы.

Да и нам это было бы тоже очень полезно — иметь возможность задать любому ведомству вопрос: «А где у вас молодежный мейнстриминг?» Но у нас нет мейнстриминга не только как термина — в российской Стратегии молодежной политики нет ни намека на что-либо подобное, пусть даже это было бы названо какими-то самодельными словами. Получается, что за молодежь у нас всецело отвечает молодежное министерство со своими тремя копейками бюджета, так что и разговаривать с коллегами из других министерств вроде как не о чем.

Не очень-то складывается и разговор с регионами. Наша стратегия потрясает своей лобовой прямотой: 80% денег должны вложить регионы, а что и в каком году они должны сделать по каждому проекту — это мы за них придумали сами. В самом деле, зачем там, в регионах, думать?

Железная логика: мы в 2008 году создаем молодежную редакцию ТВ на федеральном уровне, а они — на региональном. Записано — сделано. Остается включить телевизор и увидеть передачи этих успешно созданных редакций.

В отличие от нас, европейцы выстроить молодежную «вертикаль власти» даже и не пытаются. Их Стратегия базируется на Открытом методе координации (ОМК) — Open Method of Coordination (OMC). ОМК исходит из простой констатации политико-правовой реальности: молодежная политика относится к полномочиям государств-членов ЕС. Структуры Евросоюза не имеют права управлять работой с молодежью в европейских странах с помощью директив, которые были бы обязательными для выполнения. Открытый метод координации предполагает, что страны совместно договариваются о целях молодежной политики, которые должны быть достигнуты, и инструментах их оценки. Национальные стратегии, ведущие к достижению согласованных целей, государства выстраивают самостоятельно. В свою очередь, Европейская Комиссия осуществляет бенчмаркинг — то есть выявляет лучшие практики в европейских странах и содействует их использованию в других государствах-членах ЕС. Открытый метод координации — это что-то вроде ботинка, который Евросоюз держит в дверях национальных стратегий, объясняют европейцы.

В рамках ОМК структуры ЕС также отвечают за развитие межгосударственного молодежного сотрудничества в Европе, направленного на достижение целей молодежной политики. Такое сотрудничество развивается на всех уровнях — от правительственных структур до общественных организаций. Важным финансовым инструментом Евросоюза, с помощью которого развивается молодежное сотрудничество, является программа «Youth in Action» («Молодежь в действии»). Получение денег через эту программу на проведение молодежного семинара, фестиваля и т.п., является не чем-то экстраординарным, а самой что ни на есть рутинной практикой.

Спрашивается: почему всё это не делают наши федеральные молодежные власти? Где их бенчмаркинг внутри России? Где действенные инструменты развития межрегионального молодежного сотрудничества? Неужели они не осознают, что именно это было бы их лучшим вкладом в укрепление целостности страны?

Вернемся к стратегии ЕС «Молодежь — инвестирование и наделение правами и полномочиями». Этот документ фиксирует договоренность стран ЕС о трёх долгосрочных целях в сфере молодежной политики на ближайшие 10 лет:

• создание более широких возможностей для молодежи в сфере образования и занятости;
• полномасштабное участие всех молодых людей в жизни общества;
• развитие солидарности между молодежью и обществом.

Закрепив стратегические долгосрочные цели, ЕС выделил 8 краткосрочных направлений деятельности на ближайшие 3 года:

Сравним проект «Доброволец России» российской стратегии и направление «Волонтерство» европейской стратегии.

Основными целями проекта "Доброволец России" являются:

мотивация молодых людей к оказанию помощи, проявлению действенной инициативы в решении проблем людей, нуждающихся в помощи и поддержке;

формирование механизмов вовлечения молодых людей в многообразную общественную деятельность, направленную на улучшение качества жизни молодых россиян;

развитие и поддержка молодежных инициатив, направленных на организацию добровольческого труда молодежи.

Основными видами работы по реализации указанного направления являются:

развитие и поддержка общественных организаций и молодежных объединений;

формирование информационных банков данных о потребностях и возможностях организации добровольческого труда молодежи в регионах России и за рубежом;

привлечение молодежи к добровольческому труду в регионах России и за рубежом в сферах массового молодежного спорта, туризма и досуга молодежи.

Указанный проект адресован каждому молодому человеку в возрасте от 14 до 25 лет, живущему в Российской Федерации.

В результате этой работы формируется открытая и доступная для молодых людей система поддержки инициатив молодежи, направленных на решение задач улучшения качества жизни в России. Кроме того, молодые люди получают возможность проявить себя и осознать свою востребованность в обществе.

Европейская стратегия описывает направление «Волонтерство» так:

Демонстрация солидарности с обществом через волонтерство имеет большое значение для молодых людей. Волонтерство является механизмом личностного роста, развития мобильности в обучении, конкурентоспособности, социальной сплоченности и гражданственности. Молодежное волонтерство вносит большой вклад в развитие солидарности между поколениями. В своей последней Рекомендации Совет Министров ЕС призвал к устранению барьеров в пересечении границ для молодых волонтеров.

Цель

Поддержка молодежного волонтерства через развитие более широких возможностей участия в волонтерской деятельности для молодых людей, устранение препятствий для волонтерства, повышение осведомленности о значении волонтерства, признание волонтерства в качестве важной формы неформального образования и усиление трансграничной мобильности молодых волонтеров.

Действия государств-членов ЕС и Еврокомиссии согласно их компетенции:

— Совершенствовать систему признания полученных навыков через Europass (общая система сертификации полученного образования в странах Европы, как профессионального, так и дополнительного — авт.) и Youthpass (сертификация знаний и навыков, полученных через участие в программе Youth in Action — авт.).

— Признать вклад молодежных организаций и неструктурированных форм волонтерства.

— Разработать пути лучшей защищенности прав волонтеров и обеспечения качества работы волонтеров; подготовить молодых людей и их организации к возможному объявлению Европейского Года Волонтерства (2011).

— Развивать национальные подходы в обеспечении трансграничной мобильности волонтеров.

— Развивать национальные подходы в продвижении солидарности между поколениями через волонтерство.

Сравнивая два приведенных текста, легко увидеть их ключевые различия.

Российский текст расширяет понятие добровольчества до полного его размывания: здесь мы читаем и о поддержке молодежных организаций, и о вовлечении молодых людей в общественную деятельность (европейцы относят всё это к направлению «Молодежное участие»), а собственно о волонтерстве — практически ничего. В качестве ожидаемого результата проекта названо создание «системы поддержки инициатив молодежи», то есть не имеющая прямого отношения к теме волонтерства цель. Европейский текст, напротив, предметно рассматривает ключевые аспекты развития волонтерства и четко указывает структурам ЕС и государствам-членам, над чем нужно работать в этой сфере.

Пример волонтерства является весьма характерной иллюстрацией разницы отечественных и мировых подходов к ведению дел. Услышав слово «волонтерство», у нас начали называть им всё подряд — и проекты молодежных организаций, и добровольно-принудительные субботники, и праздники в детских садиках. В этой логике, первым отечественным волонтером, очевидно, был Ленин, который, как известно, во время субботника все время норовил поднять бревно с толстого конца. Иначе говоря, у нас бурно цветут те самые «неструктурированные формы волонтерства», которые для европейцев вторичны, и они только начинают думать о том, как включить эти формы в созданную ими стабильную систему.

Популярная в Европе модель волонтерства заключается в предоставлении молодому человеку возможности на несколько месяцев поехать в другую страну и поработать в какой-либо некоммерческой организации. Европейская волонтерская служба, работающая в рамках программы Youth in Action, финансирует затраты, связанные с такой поездкой. Молодой человек ничего не платит, но и не получает зарплату за свою работу. В некоторых случаях в качестве компенсации личных затрат принимающие организации выплачивают волонтерам деньги на карманные расходы.

Важно, что европейские волонтеры не просто машут граблями, как у нас, а выполняют в принимающих организациях работу в качестве сотрудников. В Германии, в мемориальном центре Бухенвальд, мы общались с девушкой-волонтером из России, выполняющей работу переводчика — в её обязанности входил перевод текстов с русского на немецкий язык, а также проведение экскурсий для русскоязычных групп.

Занимая созданные для волонтеров рабочие места на тот или иной срок, молодые люди приобретают как профессиональные навыки, так и опыт служения обществу. Организации, создающие подобные рабочие места, также выигрывают: содержание волонтера обходится гораздо дешевле, нежели содержание профессионального сотрудника. В итоге стоимость социальной услуги, которую некоммерческая организация предоставляет людям, становится более низкой.

Мотивация волонтеров, безусловно, базируется не на лозунгах. Отношение к волонтерству в Европе совершенно спокойное — не как к подвигу, а как к обычной системе, которая необходима и обществу, и самим молодым людям. Для них волонтерство — это хорошая возможность пожить в другой стране, выучить другой язык, приобрести опыт и навыки, которые помогут в будущем найти хорошую работу. Не случайно европейцы ставят задачу отразить знания и умения, полученные молодыми людьми во время волонтерской деятельности, в официальных документах, которые признаются во всей Европе — как учебными заведениями, так и работодателями.

Как видим, стратегия у европейцев воплощается в конкретную осязаемую практику. Но это явно не наш случай.

Революция трудных и талантливых

На самом деле у федеральных молодежных властей стратегия есть. Она никем не утверждена, но обозначена внятно и четко. И попытки её реализации весьма настойчивы.

В начале года официальный портал Года молодежи объявил о том, что Федеральное агентство по делам молодежи запустило «национальный молодежный проект «Россия 2020».

Федеральные молодежные чиновники открыли перед участниками нигде не опубликованного проекта впечатляющие перспективы:

«Участие в национальном проекте «Россия 2020» сделает вас другими и наш долг — предупредить вас о последствиях. Сменится ваш образ жизни, образ действий, ваше отношение к окружающей действительности и людям. Исчезнет понятие работы. Работы как нудной необходимости, начинающейся со школьной скамьи и заканчивающейся могилой, а вместе с тем — страх ее потерять или не найти. Грандиозное и точное слово «ПРОЕКТ» теперь будет определять ритм вашей жизни. Повысится социальная мобильность. Вы с легкостью будете переходить из проекта в проект, переезжать из города в город, из страны в страну. Вашим связям и контактам будут завидовать. Вы вдруг захотите рисковать. Мысли о дипломе и трудовой книжке уйдут в прошлое, а вместо них появится резонный вопрос — я действительно безумно люблю то, чем я занимаюсь?»

Согласно масштабному замыслу авторов, в 2009-2010 годах будет сформирован актив проекта; в 2010-2015 гг. изменится образ мышления целого поколения молодых людей, в результате чего по всему миру появятся инновационные товары и услуги российского происхождения; и наконец, в 2015-2020 гг. наступит этап под названием «Россия. Перезагрузка», а если без обиняков — кадровая революция. «Вы создадите 50-тысячное ядро будущего правящего российского класса, задача которого — предложить миру новое представление о будущем, а нации — задачи, достойные нашего народа и нашей истории».

Заманчиво? Так чего ж вы ждете — заходите на портал Года молодежи и регистрируйтесь! «По каждому направлению каждый участник получит индивидуальный план его работы на год. Проект стартует в феврале, работа начинается сразу. Уже в феврале-апреле вам предстоит реализовать первые самостоятельные мероприятия, направленные на создание сообществ, выстраивание горизонтальных связей и привлечение партнеров». А летом, конечно же, — поездка на Селигер.

Но самое интересное — впереди. «В начале 2010 года состоится Съезд победителей — 50 тысяч человек, прошедших через отбор 2009 года». Молодёжь, конечно, плохо знает историю и вряд ли помнит, что Съездом победителей в 1934 году назвали 17-й съезд ВКПб — печально знаменитый тем, что большинство его делегатов впоследствии были объявлены врагами народа и репрессированы, поскольку не отдали нужного количества голосов за Сталина. Возможно, федеральные молодежные чиновники полагают, что помнить такие уроки истории — уже не актуально. «Съезд победителей? — ну да, эта та весёлая тусовка, на которую я ездил».

В качестве железного метода мобилизации авторы проекта напирают на ущемленную национальную гордость. «Давайте еще раз, по-честному, нравится нам это или нет — как сегодня нас воспринимает мир? Экономически — как сырьевую провинцию и всемирный рынок слива секонд-хенда, политически — как полуизгоев, культурно и идейно — как тоскливую периферию. И это мы? Страна, отправившая первого человека в космос, защитившая мир от фашизма, владеющая самой большой территорией и мировыми запасами, подарившая миру телевидение, отдавшая миллионы жизней своих сограждан за право предложить миру справедливую картину будущего? Где это все? Вам не стыдно? Нам стыдно…»

Для молодежных работников новая стратегия доходчиво разъяснена на сайте Федерального агентства по делам молодежи:

«Мы должны четко фиксировать: существует две зоны молодежной политики, которые являются для нас приоритетными. Это работа с двумя противоположными группами — талантливой и трудной молодежью… При этом подходы и методы, которые устанавливает Росмолодежь, являются обязательными для исполнения во всей стране постольку, поскольку в ней существует единая система исполнительной власти… Наша основная задача сегодня состоит в том, чтобы донести до руководства и сотрудников КДМ новые цели, принципы и приоритеты государственной молодежной политики в РФ… Сотрудники региональных КДМ должны понимать, что они решают общенациональные проблемы РФ, а не только защищают интересы своих регионов».

Итак, 2 приоритета — трудные и талантливые. Трудные — это угроза, которую нужно нейтрализовать. Талантливые — это те, кто выведет страну на передовые позиции в мире. Для этого их нужно вовремя выявить, привезти на большой или маленький селигер, патриотично настроить и побудить работать в интересах Родины. Налицо реинкарнация технологии советских школ-интернатов для талантливых детей и академгородков.

Апофеозом «стратегии Якеменко» стало создание проекта целевой программы «Молодежь — основа инновационного развития страны». Вот как проект описывает алгоритм работы с молодым человеком:

«Все ученики каждого общеобразовательного учреждения проходят тестирование, в ходе которого определяются их склонности и интересы. Далее, в соответствии с выявленным потенциалом развития, каждый может получить направление в специализированную организацию... В ходе занятий в специализированной организации успехи каждого постоянного оцениваются и, по мере накопления знаний и навыков, ученик направляется на отборочные мероприятия (смотры, конкурсы, олимпиады) разного уровня — районные, региональные, федеральные. Призер отборочного мероприятия поощряется направлением на программу обучения более высокого уровня (например, летняя профильная смена в молодежном лагере), заносится в соответствующий раздел базы данных талантливой молодежи, получает доступ к специализированным ресурсам на портале данной программы».

По логике разработчиков проекта, чтобы инновационный потенциал молодежи работал на развитие общества, необходимо:

1. Выявить наиболее талантливых.

2. Развить их таланты до максимального уровня.

3. Вести дальнейшую «точечную работу» с отдельными молодыми людьми, способными к «созданию какого-либо продукта в интересах инновационного развития страны».

Нетрудно заметить, что эта логика работает только в сфере научно-технических инноваций, поскольку совершенно не предполагает никаких элементов молодежного участия — практического встраивания молодежи в общественные процессы, развития их навыков и использования их потенциала «здесь и сейчас». Пожалуй, во всех других сферах, кроме науки, нельзя вырастить молодого носителя инновационного потенциала «в пробирке», в условиях учебного класса или лаборатории.

Авторам проекта почему-то не приходит в голову простая мысль о том, что выявлять и выращивать новых эйнштейнов — это задача высшего образования и науки. И еще более простая мысль: изобретения и инновации сейчас мгновенно распространяются по всему миру и становятся всеобщим достоянием. Было бы смешно, если бы мобильный телефон после своего изобретения остался в границах США. Поэтому идея о том, что мы изобретем какую-то суперштуковину, которая выведет вперед только нас и больше никого, является совершенно удивительной.

Нынешние молодежные стратеги постоянно ищут ответы на сегодняшние проблемы в старом советском опыте и почему-то не задают себе вопрос: «Где оказался Советский союз в конце восьмидесятых со всеми своими физматшколами и академгородками?»

Вместо того чтобы выстроить молодежный мейнстриминг в сфере высшего образования и науки, молодежные чиновники пытаются затмить своей безудержной харизмой авторитет профессоров и академиков.

Цитата с портала Года молодежи: «Что такое нора? Нора — это представление о будущем, основанное на самообмане. Например, учеба в ВУЗе — это самая большая нора в стране, в которую заползло 7 миллионов человек. Нет, учиться правильно, только не надо забывать о том, для чего? Если Вы с утра до вечера учитесь, имеете одни пятерки, стажируетесь летом, читаете в оригинале статьи, выпущенные 2 дня назад в Беркли, Вы учитесь правильно. А если это не так — вы сидите в норе».

Наверное, взрослые дяди думают, что обычные рядовые студенты обидятся на «нору» и тут же из неё вылезут. И начнут дружно «создавать инновационный продукт».

Закончим разговор о «трудных и талантливых» простыми арифметическими упражнениями. Давайте прикинем, сколько у нас «трудных»? Самый максимум — 15%. Сколько «талантливых»? Если трактовать не с точки зрения абстрактного гуманизма («каждый — уникален и талантлив»), а с позиции «инновационного прорыва» — максимум 5%. Следовательно, оставшиеся 80% молодежи России нынешним стратегам заведомо неинтересны. Они — просто балласт.

Между тем, с начала 90-х годов во всем мире признан подход, получивший название «позитивное развитие молодежи». Сейчас теория позитивного развития молодежи стала основой для разработки молодежных программ во многих странах, она описана как в трудах исследователей, так и в учебниках для молодежных работников.

Характеризуя старый подход к работе с молодежью, распространенный до начала 90-х годов, разработчики теории позитивного развития молодежи отмечают, что он был направлен не на работу с молодежью в целом, а только с определенными категориями молодых людей: например, трудные и талантливые. Таким образом, тот «новый подход», который наши молодежные чиновники объявляют универсальным и общеобязательным, в мире признан устаревшим еще в начале 90-х годов.

Новая задача состоит не в решении проблем отдельных категорий молодежи, а в обеспечении позитивного развития молодого поколения в целом.

Позитивное развитие молодежи основано на следующих принципах:

• позитивная ориентация: вместо вопроса «что мы можем сделать для искоренения негативных явлений?» ставится вопрос «какие возможности, какую поддержку нужно предоставить молодым людям для того, чтобы они были подготовленными и вовлеченными в жизнь общества?»;
• опора на сильные стороны: необходимо предоставить молодым людям возможности для развития своих способностей, имеющихся у них «сильных сторон», которые позволят им найти своё место в жизни;
• универсальность: вместо разделения молодежи на категории по принципу наличия той или иной социальной проблемы и отдельного воздействия на каждую из категорий проблемной молодежи, необходимо создавать возможности для развития всех молодых людей, вне зависимости от различий;
• опора на общество: позитивное развитие молодежи — дело всего общества, а не только специалистов. Из этого следует, что обеспечение позитивного развития молодежи требует расширения сферы деятельности традиционных молодежных программ и привлечения широкого спектра общественных структур;
• партнерство молодежи и взрослых: молодые люди должны находиться не в роли получателей услуг, а в роли партнеров. Они должны иметь возможность вносить свой собственный вклад в планирование и реализацию деятельности.

Нетрудно заметить, что мировые подходы нацелены на встраивание всего поколения молодых людей в действующие структуры общества. Участвуя в их работе, молодые люди накапливают собственный опыт и получают возможность влиять на жизнь своего учебного заведения, сообщества, города и т.п. Молодежное участие направлено на преодоление отчужденности молодежи от взрослого мира, в конечном итоге — на формирование ответственности молодых людей за состояние дел в обществе. «Стратегия Якеменко», напротив, рассматривает молодежь не как часть общества, а как отдельную, изолированную группу, и при этом направлена не на преодоление, а на усиление этой изоляции. Вместо поддержки структур, которые обеспечивали бы молодежное участие, федеральные молодежные власти работают с молодыми людьми напрямую. Погружая «элитную молодежь» в инновационную пробирку, чиновники уверяют, что через какое-то время достанут из этой пробирки готовых лидеров инновационного развития России. Лет пять в пробирке — и можно выпускать. Вот она — чистая и непорочная замена коррумпированному и некомпетентному классу чиновников.

Что ж, через несколько лет о «кадровой революции» забудут, но, судя по всему, для становления молодежной политики России в качестве профессиональной сферы деятельности эти несколько лет вновь будут потеряны.

Оптимизм, как всегда, вселяют лишь бескрайние просторы нашей страны. Пока федеральное молодежное ведомство экспериментирует, на местах происходит множество интересных вещей, из которых когда-нибудь вырастет эффективная молодежная политика России.

Давайте порадуемся тому, что жизнь в нашей стране очень плохо поддается унификации.