Александр Карнишин. Будни директора школы
...И еще о ремонте
— Тут фотографы пришли, — завуч стояла в дверях, делая какие-то непонятные знаки.— Что за фотографы?
— Они каждый год детей фотографируют. Цветное фото, хорошее качество...
— Ну, а я здесь каким боком?
— Разрешение надо дать на съемку.
— Не понял... Ну, пусть заходят, — директор школы был удивлен: какие там еще разрешения?
— Здравствуйте, здравствуйте, — широко улыбаясь через порог шагнул худой мужчина, буквально обвешанный сумками с аппаратурой. — Так как, мы можем у вас поснимать? Вы не возражаете?
— Да мы, в принципе, и помочь можем. Правда? — повернулся директор к завучу.
— Правда, правда!
— Давайте, объявим по классам, что будет фотограф, а потом они пройдут и сделают снимки. Долго это мероприятие у вас длится?
— Да, как сказать... Если только коллективные фото — весь класс, то минут по десять на класс. А если еще и отдельно учеников фотографировать, то и больше...
— Угу. Это вы у нас весь день, значит, будете. Ну, что ж. Раз каждый год, раз уж так всегда — фотографируйте, конечно, — вздохнул директор школы и снова уткнулся в толстый том с последними инструкциями, выбирая, что вынести на публичную читку на педсовете.
* * *
Через неделю, постучав в дверь и вежливо поинтересовавшись — «можно?» — в кабинет к директору зашел все тот же фотограф.
— А-а-а-а... Это опять вы! Вроде, мы же все решили?
— Не все. Я хотел сказать большое спасибо за ваше отношение, за то, что не мешали, что помогли даже... И — вот...
Он положил на край стола конвертик.
— Это что? Я, вроде, не фотографировался?
— Это — доля школы. Как обычно, как всегда..., — и он, повернувшись, исчез за дверью.
Почти сразу постучала и вошла завуч:
— Ну, как? Нормально?
Директор в раздумье перебирал купюры.
— Это что, всегда так?
— Конечно! Вы подумайте: так бы они были вынуждены собирать детей у себя в фотостудии, да чтобы каждый отдельно нес им деньги... А тут — сразу пачками. Вот они и благодарят...
— Угу. Мне кажется, я знаю, куда эти деньги пойдут.
— Минуточку! Я бы попросила выделить на внешкольную работу!
— Хм... Пишите мне сметку, а я сейчас с завхозом поговорю.
На носу был ремонт, весна уже была на исходе, а краски, кисти, валики, даже простые тряпки все еще оставались дефицитом. Та краска, которую получили по плану ремонта от бюджета, оказалась полузасохшей масляной краской для внутренних работ темно-синего и темно-зеленого цвета.
Завхозу сходу в лоб было сказано:
— Деньги есть. Контакт — есть?
— Есть контакт! — бодро отрапортовал завхоз и куда-то убежал. Через час вернулся, дождался, когда директор освободится, и сказал, наклонившись к нему:
— Двадцать пять. И бочка — наша.
— Держи.
Вечером к подъезду школы подрулил грузовик, из кузова которого здоровенные мужики выгрузили двухсотлитровую бочку и закатили ее в кладовку. Получили из рук завхоза деньги, пожали руки, весело отправились на этой же машине в магазин.
— Ну, рассказывай, — довольно похлопывая по боку бочки, сказал директор.
— А что рассказывать? Эмаль белая. Со стройки. Хватит на всю школу, если мешать с другой краской.
— Молодец, — директор школы пожал руку завхозу.
На следующий день тот уже ходил по классам, присматриваясь к стенам, делал расчеты и записывал в свой блокнот, кому и сколько краски можно отлить.
А комиссия, принимавшая в августе школу к новому учебному году, специально отметила удачный подбор цветов при покраске панелей в коридорах и классах.
