НАДСТРОЙКА
Андрей Домбровский
Долги наши тяжкие
Вечер, пора спать, мой восьмилетний сын, умываясь перед тем, как отойти ко сну, заливается слезами: «Папа, давай повторим еще раз стихотворение. Я ведь его не запомнил. Вот сейчас не повторим, а завтра мне поставят двойку». Стихотворение А.С.Пушкина начиналось «Уж небо осенью дышало...»
Ребенок с тех пор превратился в рослого студента. Выветрился ли из его головы тот вечер, не знаю.
Чувство униженности осталось.
У меня.
Чувство униженности и непонимания. Кто, зачем и когда придумал эту ситуацию? Зачем дети должны плакать от страха за то, что они что-то не выучили, вызубрили? Даже с рациональной точки зрения понятно, что если уж осла можно лишь затащить в воду, но невозможно заставить пить, то уж человека (ребенка) и подавно. Он выплюнет эту воду при первом удобном случае.
Воспоминание более чем десятилетней давности неожиданно прояснилось на днях самым что ни на есть официальным образом.
В интервью руководителя Департамента государственной политики в сфере образования Министерства образования и науки РФ И.Калины читаем: «У нас в стране есть обязательный уровень образования: основная школа. Это, если хотите, повинность гражданина перед государством».
Ну вот, наконец-то, ясно и четко. ПОВИННОСТЬ. А раз не выполнил, тут, конечно, и слезы, и истерики могут быть. Но уж раз повинен, подставляй голову.
Голова, однако, начинает недоумевать: а в чем, собственно говоря, вина. И кто провинился. Ребенок? Или родители его зачавшие? Или наши общие
прародители? Или, в конце концов, Пушкин, который «наше все»?
«Повинность», читай, она же «обязанность», она же «долг» и здесь мы снова, оказывается, должны отдавать «долги». Родился в этой стране — «должен», пошел в детский сад — еще больше должен, в школе долги возрастают многократно, а поскольку до конца жизни мы с нашими долгами расплатиться не можем, то долги наши наследуют наши дети, внуки, правнуки.
Недаром, по наблюдениям социологов, из выбираемых родителями метафор «школа-казарма» занимает второе место, уступая «школе-фабрике». Конечно, «казарма» — это самое место для отбывания повинности (Интервью С.Г.Вершловского в газете «Петербургский час пик», №42, 2004 г.).
Нет, я не спорю, в морально-этической плоскости можно и нужно говорить о долге, обязанностях, в том числе и одного поколения перед другим. Но, позвольте, а причем здесь государство? Уж не пристроилось ли оно на сладкое место счетовода чужих долгов? С какой стати оно-то собирает оброк?
С другой стороны, интересно: ну сдал я химию в школе двадцать лет тому назад. Сейчас бы не сдал наверняка. И что, мой долг — амортизировался? Или, наоборот, многократно прирос?
Чур! Чур его со всякими долгами и повинностями!
Однако ж, брат, шалишь!
Чиновник знает, о чем говорит. «Основное общее образование обязательно. Родители или лица, их заменяющие, обеспечивают получение детьми основного общего образования». Конституция Российской Федерации, статья 43, пункт 2.
То есть, я так понимаю, не выучило ваше чадо закон Гука — вы не обеспечили. Не выполнили свою конституционную обязанность. А если, скажем, остановит меня милиционер и попросит что-нибудь про бином Ньютона? Как я выполню свой конституционный долг?
А знаете ли вы программу по тем предметам, по которым учится ваше чадо? Что входит в круг того, что вы должны обеспечить?
Могу вас немного успокоить: того, чего не знаете вы, не знает никто, ибо федеральные государственные стандарты — то есть то, что должно было бы описать круг тех знаний и умений, за которые несет ответственность незадачливый родитель — эти федеральные стандарты так и не установлены, хотя предположение о том, что они есть (или должны быть) заложено в той же самой Конституции. Законодатели столкнулись с тем, что достичь согласия оказывается невозможно ни на профессиональном уровне, ни, тем более, на политическом. За прошедшие 6-7 лет позиции закона по этому поводу претерпели существенную эволюцию, и если закон 1997 года наивно, но ясно предполагал, что стандарт образования утверждается законом, а разрабатывается на конкурсной основе, то к 2004 году для Закона остались лишь «основные положения стандарта». А конкурсной основы и в помине нет.
Как ни смешно это покажется, но всю эту дурную ситуацию, когда мы что-то кому-то должны, а от чего возник долг и как его погашать никто не может внятно объяснить, все это мы придумали себе сами и сами за это проголосовали. На референдуме. Когда Конституцию принимали.
И весь бес кроется всего лишь в одном слове. Будь обязательным не образование, понимаемое как некоторый результат, а обучение, понимаемое как процесс, и все смотрелось бы совсем по-другому.
Ребенок (человек) должен учиться (иметь гарантированную возможность) 8, 9, или 12 лет. И мы — родители — должны отвечать за то, что он этой возможностью пользуется, а государство, в свою очередь, отвечать за предоставление такой возможности. Но вот результат — то, чему он научится — это уже другая песня.
И не должны будут нам ставить двойку, и не должны мы будем рыдать за то, что «небо осенью дышало». Ни мы, ни наши дети.
«...и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим...»