Александр Карнишин. Будни директора школы
Актовый зал
— Ба-бах-х-х! — с потолка посыпалась побелка, вся школа вздрогнула и как будто присела даже. Со скамеек в столовой с визгом вскочили первоклашки. Директор школы, как раз снимавший пробу, отложил ложку, посмотрел на потолок, на часы, встал и пошел на второй этаж.
— Что случилось? Что случилось?- спрашивали выглядывающие из классов учителя.
— Да, ничего особенного... Актовый зал делаем.
Актовый зал в школы был обычный. Большой многооконный высокий зал над столовой. Вся школа была трехэтажной, а здесь, где столовая и актовый зал, помещались всего два этажа, но зато высоких. В зале, как войдешь, так сразу между двумя входами невысокий, по колено, подиум-сцена, на которой когда-то устраивались концерты школьной самодеятельности. А дальше — ряды-ряды-ряды стандартных деревянных стульев, скрепленных по трое. Стулья эти, чтобы не таскали с места на место, прибили к паркетному полу.
Еще дальше, в самом конце зала, слева была маленькая дверца, а посреди стены — две темные амбразуры: там предполагалась кинобудка, но использовалась она в качестве склада для учителя музыки. В той будке стояли вертикальные штанги, привинченные большими болтами к деревянному полу, но самих кинопроекторов никто из работавших в школе ни разу не видел.
А потом случились протечки крыши и прорывы батарей. Случились уборки и общеклассные мероприятия. И паркета просто не стало. Местами он был выбит до основания, местами держался, но черный и страшный. Там было так ...э-э-э-э... непрезентабельно, что даже последние выпускные вечера проводились в школьной столовой, среди запахов пищи, пара и жира.
Еще в свой первый ремонт, который в каждой школе по традиции проводится каждое лето, директор школы думал застелить все пространство актового зала линолеумом. Но тогда пришлось бы сначала обдирать паркет, потом класть что-то вместо него. И тогда было принято решение: сделать актовый зал по-настоящему.
Старшим над бригадой был поставлен школьный «музыкант», в помощь ему были приданы несколько старшеклассников, желающих немного подзаработать, а заодно оставить свой след в школе.
— Значит, так... Стулья эти — на свалку. Подиум — туда же.
— Может, на дрова кому сгодится?
— Ну, вывози на дрова. Дальше... Вот, нафиг там эта темная будка?
— Ну, там баян мой лежит, еще кое что...
— А вот смотри, ведь если эту стенку убрать... Вот посюда, примерно... А? Ну-ка, открывай свою каморку.
Киношная будка находилась выше уровня пола актового зала на метр с лишним.
— А? Если вот эту стену — долой, то получаем сцену? Настоящую сцену, с кулисами, и с кладовкой-гримерной вон там, в углу. И выход второй, на улицу — пожарникам понравится. Ну, берешься?
— Не за бесплатно?
— Не за бесплатно!
Постоянная и хорошая связь с «комсомолом» позволяла директору школы в те времена обналичивать практически любые суммы, что и помогло ему в первый же свой ремонт закупить линолеум, практически не продававшийся по безналичному расчету, на всю школу.
Бригада во главе с музыкантом не торопясь, но и не мешкая, очистила зал от всего и принялась за стену. Каждый вечер после уроков двое-трое человек с молотками и зубилами потюкивали, вырубая постепенно кусок плиты длиной метров пять и высотой четыре, обрисовывая контуры будущей сцены.
...
Директор, открыв дверь своим ключом, вошел в актовый зал и замер на пороге в облаке пыли.
— Фу-у-у... Что тут?
— Она упала! Мы тут две арматурины перерубили, она и завалилась!
— Черт! Чуть потолок в столовой не рухнул!
— Да, кто ж думал...
— Все живы-здоровы?
— Да. Вот, глядим, что дальше.
— А что дальше? Дальше — выносить. Дробить — и выносить.
Ломами, зубилами, топором кусок стены разбивали в щебенку и ведрами постепенно вынесли из актового зала. Одновременно зачистили остатки стены, торчащие острыми зубами вокруг образовавшейся сцены.
— А что, неплохо получается, правда?
— Что с полами делать будем? Паркет же тут не восстановить уже...
— А какие идеи?
— У меня есть знакомый художник... Могу позвать.
— Давай!
Художник, поглядев на изуродованный водой, а потом падением стены пол, предложил решение простое и элегантное: вся поверхность актового зала зашивается фанерой-десяткой встык. Швы проклеиваются и шпаклюются. А потом поверх разрисовывается рисунок наборного дворцового паркета с цветными фигурами. А потом, когда все подсохнет, сверху заливается в три слоя прозрачным лаком.
— Это дорого, но надежно!
— Дорого... Значит, придется опять идти к шефам.
Все лимиты на ремонт были израсходованы ранее, и только помощь безотказных шефов, которым было сказано, что зал в школе будет лучшим в районе.
— Лучшим?
— Точно! Настоящие художники работают!
— Ну, жду приглашения на открытие...
Через два месяца постоянного стука, ядовитого запаха от красок и лака, директор принимал зал. Он стоял посередине огромного пустого зала, ставшего еще больше из-за отсутствия старого подиума, смотрел на новые светлые шторы, разлетающиеся от ветра, дующего в окна, на «царский паркет», просвечивающий сквозь застывший в камень прозрачный лак, на высокую и глубокую сцену, над которой музыкант уже установил светильники...
— Хорошо. Хорошо, ведь, а?
— Да. Это — зал. Вы молодцы... Это здорово, это — лучше всех!
