Алексей ЗАВЬЯЛОВ

Коля Загоскин — человек творческий

Мы, деревенские подростки, немного завидовали нашему сверстнику Коле: его третье лето кряду брали конюшить на дальние покосы, недели на две. Две недели на лесных пожнях, с ночлегом в избушке! Колиной заботой было приготовить мужикам-косарям еду, напоить, накормить и застать лошадей после работы. Остальное время — целый день — было время творчества. А Коля — творческий человек.

В лесу летом, в июле, много дел и возможностей. Первым делом он расставил по речным плесам крюки на щуку, наживив их лягушками, прошелся со спиннингом вдоль реки, поймав около десятка щук. Река впадала в обширное топкое болото, еще недавно бывшее озером. Там, в глубине его, заманчиво темнели плеса, но добраться до них было невозможно — топь.

Но не зря же я Колю назвал творческим человеком. Сварив уху мужикам, напоив и застав лошадей, Коля стал искать подходящие доски для... лыж. Да, да, для лыж. Вы, наверное, уже догадались, зачем Коле понадобились лыжи? Правильно — ходить по болоту, чтобы добраться-таки до щучьих плесов.

Назавтра, вытесав из двух досок широкие лыжи, приделав к ним «уши» из ремней старой сбруи, взвалив «болотоходы» на плечо, Коля отправился их испытывать.

Зыбун прогибался, колыхался, но держал надежно медленно идущего на лыжах рыбака. Ох, какая была рыбалка в тот день. Несколько килограммовых щук, не считая мелочи, оттягивали Колины плечи, когда он, поставив лыжи к дереву просыхать, возвращался к избушке.

Вечерами, накормив мужиков .ухой, а лошадей овсом, Коля выходил к речным омутам. Стоял, вслушивался в звуки реки и подернутых туманом кошеных пожен. Зажигались звезды, обещая погожие сенокосные дни, а Коля все стоял, погружаясь со всем Божьим миром в ночную тьму, и никак не мог наглядеться, наслушаться.

Закормив всех рыбой, Коля сделал перерыв в рыбалке. Проверял только крюки, да и то не регулярно. Но не сидел он без дела. Задумал он, уж как ему это пришло в голову — трудно сказать, кресло-качалку.

Заготовив в лесу нужные детали, он собрал их согласно своему плану, связал конструкцию ивовыми прутьями — и получилось самое настоящее кресло-качалка, за испытанием которого и застали его вечером мужики. Оглядели предмет, почесали затылки и единодушно решили — смекалистый парнишка. А один добавил, что это кресло надо отправить на выставку.

Устав испытывать кресло-качалку, Коля встал, взял топор и из большого гриба-трутовика вырубил странную рожу-маску, я потом такие видел в книге об Африке: огромный зубастый рот, провалы глазниц... Прикрепив маску над дверью избушки, Коля сказал мужикам, что это — дух-хранитель и надо его кормить. Все послушно засунули в зубастый рот по кусочку рыбы. Потом приходящие ночевать в избушку рыбаки и охотники соблюдали эту шутливую традицию.

Кресло на выставку не отправили, оно так там и сгнило, я недавно видел его останки в бурьяне возле сгнившей же избушки, не сохранила ее маска-дух.

И лыжи я те нашел: они за годы истлели и завязли в болоте, но я не стал их вытаскивать. Зачем?

А где Коля? Коля, где ты?