Владимир Круглов. Застывшее время. Документальная повесть
Медики и иже с ними
У нас есть ребенок с суицидальными наклонностями С этим ребенком надо общаться аккуратнее. Не как мы привыкли обычно — пошел на!
Б. П. Жидков
Отдельную главу я хотел бы посвятить людям в белых халатах — тем, кто вероятно давал клятву Гиппократа в начале своей профессиональной деятельности. Вы, наверное, уже догадались, что я говорю о медицине.
Поскольку лагерь «Солнышко» в течение учебного года превращался в санаторно-лесную школу №1, с медицинским обеспечением там было все в порядке. Замечательный изолятор, укомплектованный полностью штат медицинских работников (их было человек пять или около того).
Я вообще-то в принципе не очень люблю общаться с представителями медицины в рамках их профессиональных обязанностей — а особенно в детских лагерях. И не потому, что это плохие люди — а пусть лучше все будут здоровы. Особенно дети и особенно когда они приехали отдыхать. И детям хорошо и вожатым и врачам спокойней. А с врачами я с удовольствием готов пообщаться на любые другие темы.
Жизнь, однако, поворачивается не так, как нам хотелось бы, и уже в четвертый день смены один из ребят первого отряда во время футбольного матча получил травму — большую ссадину головы. Надо сказать, что травму он получил совершенно спонтанно (упал и ударился головой о штангу ворот) и при большом скоплении народа, в том числе там же был и директор. Так что, обвинить кого бы то ни было в несоблюдении техники безопасности и тем самым возложить вину не удалось. Хотя, я уверен, очень хотелось.
Ребенку была оказана первая помощь на высокопрофессиональном уровне, и он тут же был препровожден в медпункт. Врачи его сразу же осмотрели и сказали, что вполне вероятно сотрясение мозга и ребенка надо отправить в больницу. Для этого, очевидно, требуется вызвать скорую помощь. На наш ответ «Ну так вызывайте!» врачи ответили, что они не могут — им требуется медицинская справка ребенка, с которой тот приехал в лагерь.
К слову говоря, медицинские эти справки были в первый же день собраны и отданы врачам. Врачи же утверждали, что медицинской справки именно этого ребенка у них нет и она скорее всего у вожатого — он, мол, забыл ее отдать.
Наша старшая вожатая Катя, которая взяла не себя основные хлопоты по сопровождению этого ребенка в третий раз сбегала к вожатому, чтобы в третий раз услышать от него, что он отдал в медпункт ВСЕ справки.
Меж тем время идет, ребенок лежит в медпункте и жалуется на больную голову. Врачи не вызывают скорую помощь — у них нет справки! Мы с Катей плюнули на это все и вызвали скорую помощь сами — с вахты, потому что знали точно — никаких справок скорой помощи не требуется.
После этого Катя в ультимативной форме сообщила врачам, что скорую помощь она вызвала, и пусть врачи готовятся к отправке ребенка. Врачи от испуга тут же отыскали в своих завалах потерянную медицинскую справку и стали готовиться. В это время Катя решила пообщаться с ребенком и поинтересовалась у него — не было ли у него каких-нибудь заболеваний головы? Ребенок напрягся и вспомнил, что некоторое время назад болел менингитом — для тех кто не знает это начало воспаления мозга — весьма неприятное инфекционное заболевание. Врачи, услышав этот факт, растерялись окончательно и, чтобы мы не выяснили еще что-нибудь ненужное, поспешили увести ребенка из зоны нашего доступа, мотивируя это тем, что «ему нельзя разговаривать»
Приехала скорая помощь и увезла ребенка. Медсестра, которая по идее должна была уехать вместе с ним (когда ребенка увозят на скорой в больницу с ним должен присутствовать кто-то из взрослых из того учреждения из которого его увезли) почему-то не уехала, потому что не знала «Как же это она потом доберется назад одна до лагеря?». Немая сцена.
Наша старшая вожатая Катя проговорила кучу денег на своем мобильном разговаривая постоянно то с этим ребенком, то с его родителями, то с врачами из больницы, куда его привезли...
В общем, все кончилось хорошо. Но к местным врачам после этого случая я стал относиться настороженно. И, как показало будущее, совсем не зря.
Следующий забавный эпизод из жизни медиков произошел спустя несколько дней. Вожатая Аня, работающая на 9 отряде (это самые маленькие дети — 6-7 лет) привела в медпункт мальчика с ушибом руки. Мальчик или упал, или ударился — история об этом умалчивает. Дело было между полдником и ужином — примерно пять часов дня. Постучавшись в двери медпункта и не услышав ответа, Аня толкнула дверь и ее глазам предстала следующая картина. За столом восседала врач и обедала — второе там — пюре картофельное или что-то вроде этого. Аня извинилась и попросила посмотреть ребенка у которого болит рука. На что был получен следующий ответ:
— Слышишь, дорогая! Я, конечно, здесь врач, но ты что не видишь — я ем?!
Аня была девушка скромная и от потрясения извинилась еще раз и вышла, плотно прикрыв за собой дверь.
Апофеозом общения с медиками стал случай с Машей. Маша была вожатой первого отряда и довольно внушительной вожатой — и рост и все остальное у нее были вполне представительными. Довольно часто у людей при такой представительной внешности бывают проблемы с сердцем и Маша была не исключение. Ситуация развивалась следующим образом.
Был тихий час. Все вожатые, уложив своих детей, собрались в актовом зале, чтобы отрепетировать выступление на очередное творческое дело. Зал был почему-то занят, и мы вышли в холл между актовым и спортивным залом. Шла репетиция и вдруг Маша побледнела и осела по стене. Мы кинулись поднимать ее, подняли и поняли, что ей не стоит дальше репетировать. Держа ее под руки, повели в палату, но на первом этаже ей снова стало плохо, и мы смогли только усадить ее на диван в коридоре.
Катя побежала в медпункт за врачом, а я остался рядом с Машей. Спустя несколько минут Катя вернулась, но почему-то одна. Наш диалог выглядел примерно так:
— Где врач?
— Я объяснила ситуацию, но они не пошли. Сказали: «Что, человек сам не может дойти в медпункт?»
Немая сцена на этот раз была очень короткой, потому что во вторую секунду я уже бежал в медпункт. Скажу сразу — я вообще-то человек сдержанный, но на этот раз... В общем, я привел врача. Она с очень недовольным лицом пришла, измерила Маше давление и дала какую-то таблетку. Мы уложили Машу на кровать и, наконец-то вздохнув, в очередной раз поразились глубине и разнообразию жизни.
