Люди ищут друг друга. Почему? Потому что со своими легче. Потому что "свой свояка видит издалека" (или рыбак рыбака, или дурак дурака). А если не видит, то грустно. Конечно же, это не смертельно, можно и так жить, но уж очень грустно, так как кругом чужие. Чужие - это тоже люди и вовсе не монстры какие-нибудь, а со своими вполне человеческими проблемами. Но нашему герою среди них одиноко. Ему интересно совсем другое, заботы "чужих человеков" кажутся пустыми, хотя и живет он по правилам: ведь и кушать что-то надо, да и как по-другому жить не совсем понятно. Вот и получается: "меня течением несет, и я в его плену, меня бросает, топит, бьет, и я ко дну иду..." или "с волками жить - по волчьи выть", а можно еще "с кем поведешься, от того и наберешься..." А ведь не хочется "набираться", хочется - по-своему, по-правильному. И сидят по многим квартирам, уголкам и долям такие вот одинокие герои...
Сидят, сидят... И тут самые активные начинают искать. Поначалу они и сами не знают, чего ищут, ищут чего-то другого - и все тут. Некоторые просто рыскают по различным компаниям, читают, другие едут на слеты, тусовки, иногда даже в другие города, иные вполне целенаправленно в известные (по слухам, книгам и т. д.) клубы, как, например, многие из поклонников Крапивина. А в последнее время, вроде как можно никуда и не ехать (слава техническому прогрессу!), так как можно сесть за компьютер и погрузиться в сети, рыская по стране с помощью FIDO. Сначала ищут чего-то другого, потом находят... своих. И становится легче, так как находится тот, кто тебя понимает, кто, как и ты, пустые заботы считает пустыми, а важные - важными. Вот так это и происходит, что люди ищут друг друга.
Казалось бы: не все ли равно? Ну, ищут - и ищут... А вот и не все равно! Потому, что эти люди - это (в том числе) и МЫ. И хочется понять: почему так? Почему мы не такие, как все, то есть как те, иногда очень хорошие, иногда дурные, но в любом случае "чужие"? Почему нам не сидится, как, между прочим, многим из "своих", и мы ищем, ищем?... И вообще, что творится с нашим Миром, если абстрагироваться от судьбы конкретного героя, и посмотреть на все это как бы "СВЕРХУ"?
История человечества дает множество подобных картин. В каком-то смысле, можно даже сказать, что подобное происходит постоянно: всегда находятся люди, которых что-то не устраивает в современном им обществе, которые порождают какой-то иной вариант бытия. Они объединяются, иногда образуя замкнутые секты, тихо вымирающие со временем, а иногда - шумные группы, способные перевернуть мир с ног на голову, как, к примеру, фашисты, а ведь на ней так неудобно стоять, тем более идти вперед.
Но порой эти объединения становятся основой новой общности - целого нового этапа в жизни человечества, подобно общинам первых христиан. "Во куда занесло?!" - скажут многие - "Аж с христианами запараллелили своих одиночек, сторонящихся всеобщего мира "чужих"! Нескромно, нескромно...". Да, пожалуй, но почему бы и нет? Если говорить научным языком: происходит раскол этнического поля, в результате которого могут образоваться новые этносы (понимай как новые народы, новая культура).
Происходит это врезультате процесса этногенеза, который чисто внешне выглядит как раз именно так: в результате брожения народа, отрицающего устои былого мира и объединяющегося по принципу "свой свояка...". Более подробно познакомиться с массой подобных исторических примеров можно в работах Л.Н.Гумилева, подробно разрабатывавшего проблемы этногенеза. И хотя со многими положениями и интерпретациями Гумилева трудно согласиться, тем не менее следует признать, что он разработал очень удобный понятийный аппарат для анализа этой проблематики. Будем использовать его и мы.
Основой этноса Гумилев считает особый, отличный от других стереотип поведения. По этому стереотипу (своего рода, стилю жизни) и происходит отбор при образовании первых протоэтнических (назвать их этническими пока рановато) групп. Чаще всего при отборе даже нельзя сказать, чем понравился тот или иной кандидат, потому и характеристика крайне краткая и общая: "этот - свой", при том, что формально кандидат может относиться совершенно к различным общественным слоям (раб, торговец, сенатор и т. д.). Приглядитесь, и вы увидите, как то же самое происходит и сейчас, и не только в смысле общественного положения, но и, скажем, в отношении приверженности какой-либо идеологической или педагогической школы. Так я не раз наблюдал и за собой, и за другими, как одних, скажем, скаутов (или коммунаров, или ролевиков, как и марксистов, анархистов, верующих или атеистов) душа принимает "на ура", а от других, вроде тех же скаутов (или коммунаров, и, соответственно, т. д. - "воротит нос".
Не все еще осознали этот принцип "стиля жизни", и потому забавно порой смотреть, как сидят по сути "свои в доску" скаут и коммунар, ролевик и фэн, и спорят до хрипоты, у "кого более правильно", а потом расходятся каждый в свой огород по принципу таблички, сливаясь в одну массу с не очень духовно близкими "собратьями". Пока что это естественно, потому что принципы "стиля жизни" большинством еще не осознаны и группирование (по табличкам) происходит по второстепенным признакам.
Для периода распада старых обществ и связанных с ними культур свойственна как раз наиболее развитая путаница среди "своих" и "чужих", тогда как для стабильных обществ характерно довольно строгое распределение субкультур (и протоэтносов, связанных с ними) по слоям (дворянская культура, купеческая, монанашеская, крестьянская и т. д.) или субэтносам (казаки, поморы и т. д.). Судя по тому "бардаку", что царит в этом отношении у нас, мы как раз живем в эпоху распада былого общества (и связанной с ним культуры). Впрочем, это понятно всем и без рассмотрения этого характеристического признака. А значит идет этногенез чего-то нового, отражением которого и является рассматриваемый нами поиск "своих".
Забавно, но подобное происходило и 75 лет назад, во время революции и гражданской войны 1917-20 годов, когда также перепутались по отношению к черте "советский-несоветский" многие российские социальные слои: дворяне - многие из которых, - командиры Красной Армии, интеллигенция - вдохновительница и главный пропагандист революции, крестьяне и рабочие - ее становой хребет... В результате образовалось новое общество - советское, и новый этнос - советский народ, по крайней мере многие из моих знакомых (между прочим, различной национальности, по происхождению, а иногда и по паспорту) до сих пор относят себя к нему - а самовыделение - характеристический признак этноса по Гумилеву. Продержалось, правда, это новое образование недолго - всего 70 лет. Срок этот слишком маленький по историческим меркам для того, чтобы серьезно говорить о новом обществе; о попытке - может быть, но не более. Но с другой стороны, 70 лет и не такой маленький срок (ведь это несколько поколений, чтобы не замечать этого нового образования, объясняя все, что было, временным захватом власти фанатиками-большевиками. Что же это было?
С точки зрения этногенеза небезынтересно провести параллель Советской России с типичным варварским государством времен зарождения феодализма. Рабовладельческая европейская культура сменилась феодальной не в один момент, а пройдя череду множества попыток, каждая из которых нащупывала вариант исторически правильного построения взаимоотношений внутри общества. Как говорят у нас: "первый блин - всегда комом", с первого раза угодить в точку трудно, и потому таких попыток было несколько.
В историческом контексте все они представляли из себя неустойчивые (как потом стало понятно, но только потом, а не сразу) государственные образования: арианские королевства вандалов, вестготтов, бургундов, блестящие к королевства Теодориха, англосаксонские королевства и даже относительно долговечное франкское королевство эпохи Меровингов. И только к эпохе Карла Великого (ну, в крайнем случае, его ближайших предшественников - Пипина Короткого и Карла Мартелла) культура западноевропейского феодализма окончательно сложилась.
Варварские королевства как раз и представляли из себя государства, достаточно сильные и яркие, чтобы их заметила история, но не достаточно долговечные, чтобы можно было говорить о какой-либо уже утвердившейся новой культуре. Всю эпоху варварских королевств интенсивно шел процесс этногенеза, тщательно перемешивая между собой различные социальные слои и типажи идеологических школ. Не то же ли мы имеем сейчас в России? Процесс этногенеза бурлит полным ходом, 70 лет для него - не перерыв (да и был ли он в эти 70-лет), возникновение ярких, сильных, но неустойчивых государственных образований налицо (СССР)... Так что все признаки, как на подбор, и у нас есть все основания полагать, что на просторах нашей Роины (в смысле всего пространства СНГ) идет отбор необходимых черт новой культурной общности, и связанного с ней нового этноса. А те "несчастные", что носятся сейчас по стране в поисках "своих", и являются носителями тех новых черт, которым еще предстоит отобраться и интегрироваться.
Обратимся вновь к историческим аналогиям, дабы понять те этапы, по которым, как правило, происходит вызревание этого нового этноса. Гумилев предлагает такую схему: сначала появляются консорции - относительно небольшие группы людей, объединенные "общностью судьбы", в рамках которых начинает зарождаться новый стиль поведения. Для советского народа - это были разрозненные разночинские кружки петрашевцев, Герцена, народовольцев, все они подверглись гонениям со стороны самодержавия - с них все и началось. Потом кружки первых марксистов. Именно в них сформировались в зародыше все революционные идеи и многие из поведенческих стереотипов.
Идеологи Советской России это чувствовали очень хорошо и потому история этих немногочисленных (что там несколько десятков человек) группок была внесена в официальный курс программы по истории. Кружки передали "эстафетную палочку" Союзам Борьбы, те партиям... и понеслось. Но не все кружки перерождались в следующие ступени, многие распадались, рассеивая своих членов по стране, и роль этих рассеянных одиночек, многие из которых так и не решились (а, может, и не хотели) воссоздать кружок и продолжить борьбу, очень велика. Именно эти одиночки постепенно изменяли общественное мнение, "искажали пространство" в сторону тех же поведенческих норм, что и уцелевшие кружки и Союзы Борьбы. Они передавали новые идеалы, представления и стереотипы поведения окружающим (в том числе и своим детям), создавая тем самым удобную почву для разрастания нового стиля жизни. Постепенно они почти полностью заполнили некоторые из общественных ниш: к примеру, земства, став земскими учителями, врачами, агрономами.
Это очень важный этап в становлении нового этноса. И Гумилев выделяет его новым понятием - конвикции. Выделяется она уже не общностью судьбы (судьба у ее различных представителей может очень сильно отличаться), а общностью быта. Быт - "штука" укоренившаяся, и это, в частности, обозначает, что данный нарождающийся стереотип поведения сумел прижиться в ообществе, найти себе нишу, в которой и укоренился этот самый быт нового жизненного стиля.
А это значит, что общество уже привыкло пользоваться услугами этого нового образования и готово принять его, как новый слой. Так в России общество уже не могло отказаться от услуг земских учителей, врачей и др., и потому было вынуждено терпеть и их стиль жизни. Кружки тоже перешли в конвикцию, переродившись в партии, которые являются необходимой чертой буржуазного многопартийного парламентаризма. Также было и при разложении феодального общества и воцарении буржуазных отношений: конвикциями, несущими новый буржуазный стиль жизни, стали купцы-банкиры, хозяева мануфактур, администрация выборной городской власти и т. д...
На каком же этапе вызревания этногенеза находимся мы сейчас? Похоже на то, что стадия разрозненных консорций (подобно кружкам) началась в начале 60-ых в пик хрущевской "оттепели" и продержалась до начала 90-х годов. Именно тогда расцвело КСП, коммунарство, чуть позже движение пионерских штабов, макаренковских педоотрядов, "прокрапивинских" ребячьих объединений, ФЭНов... С 80-х к ним присоединились скауты, движение ролевых игр... Все они имеют определенную преемственность и некоторую общность судьбы (особенно это ярко выражено у первых из перечисленных движений: сначала "оттепель", потом гонения и ностальгия в "застой"), и все они до сих пор не являются признанными обществом, которое упорно (в своем официозе) отказывается (пока что) от их услуг. Потому и существуют они, как альтернативные движения обществу. Так сказать, дети и внуки "оттепели". Но даже скаутам, несмотря на западную помощь, (а на Западе скауты сумели перейти к конвикции, получив признанную за ними нишу воспитания подростков) не удается пока перейти эту черту.
Тем не менее, тенденция перехода к конвикции, наметившаяся на сегодняшний день, вполне проглядывается. Прежде всего, это связано с либерализацией экономической жизни - консорции получили возможность захватить какую-либо нишу самостоятельно, а не выпрашивать ее у властей. Но тут оказалось, что большинство консорций к этому не готовы: они привыкли противостоять и выживать в рамках старых структур, а не строить новые и зарабатывать. В итоге многие из них рассыпались, и поначалу казалось, что это есть КРАХ назревающего нового этноса.
Но сейчас выясняется, что в этом есть и свои плюсы. Рассыпавшиеся одиночки и "не хотя, и по годя" принялись искажать существующее пространство. Им упорно чего-то не хватает, и они устраивают клубы, кучами лезут к ролевикам, устроили переписку по FIDO и издают свои журнальчики (та же, к примеру, "Та сторона"), короче, разбежавшись и устроившись, принялись за поиски своих. Некоторые же и не рассыпались, а устроили свои издательства, свои частные школы и детсады, упорно выдалбливая себе ту самую нишу.
И она таки выдалбливается, так как разбежавшиеся одиночки именно к ним желают вести на учебу своих детей ("свой свояка..."), желают читать книги, почему-то изданные этими издательствами ("чёткие книги"), и т. д. Процесс идет, процесс перехода от консорций к конвикциям. Но идет он не так быстро, как хотелось бы, потому, что происходит это все стихийно, и никто сознательно процессу не помогает (по крайней мере, в должных масштабах).
Но и не только... Разлагающиеся общества - это поле столкновения многих возникающих протоэтносов. В эпоху варварских королевств это были наряду с классическим христианством и арианство, и манихейство, и митраизм... В эпоху современных "варварских королевств" также идет борьба различных этнических моделей, одни из которых способны вывести общество на новый этап, другие завести в тупик.
В сегодняшней России явно прослеживается раскол этнического поля: наряду с описанной мной протоэтнической традицией существует (и ой как неплохо!) традиция западного стереотипа поведения - общества потребления. Возможно, в российском поле находится и еще один самостийный протоэтнос, построенный на традиции восточного самоусовершенствования.
Понятно, что каждый из стереотипов борется за свое выживание, при этом изменяясь, интегрируясь, деформируясь, сливаясь и порождая новые враждебные вариации. Постепенно происходит осознание глубинных ценностей каждого из стереотипов и их глубинные отличия.
Что же поможет выжить и быстрее окрепнуть "нашему" стилю жизни? Только мы сами, наша активность. Нам необходимо создать наиболее этнически сильное поле, способствующее вызреванию конвикции. Сила такого поля зависит от плотности построения горизонтальных связей, в результате которых происходит обмен информации об опасностях и достижениях, что особенно важно в изменчивый период формирования. Поле и энергетически поддерживает своих носителей, так как со "своими"легче, потому так важна организация личного общения между "своими", помощь во взаимном росте. Также важна и координация организационных усилий, облегчающая захват одной или нескольких общественных ниш на переходе к конвикции, когда общество настолько уже привыкнет к услугам "нашего сектора", что уже не сможет отказаться и от нас с нашим жизненным стилем. Но и услуги нужно подбирать осторожно, дабы они не изменили бы в нас нашей собственной глубинной сущности, превратив "своих" в "чужих". Пока наиболее удачными секторами оказываются журналистика, издательства, частные камерные школы и детсады.
Так почему же люди ищут друг друга? Да потому, что строят, кто осознанно, кто нет, "свой" мир, мир "СВОИХ", в нашем (а может, и в мировом) разлагающемся обществе. Вызревает новый этнос. Какой? Не знаю. "Свой". Наш. Идет попытка за попыткой. Я не знаю, будет ли удачной следующая, но ведь это и зависит, как раз от нас - это ведь мы живем сейчас и отвечаем за происходящее. В конце концов: "Для того дорога и дана..." И не бойтесь "тратить" время на поиски "своих", быть может, это и есть наша главная задача. Гордитесь - есть за что (но смотрите не загордитесь!), те, кто налаживает информационные сети, организует личное общение и, еще лучше, координацию между "своими". Дерзайте те, кто решился долбить нишу в обществе, утверждая там "наш" стиль жизни - вы на переднем крае. И те, кто силою судьбы остался один - не унывайте, вы - "искажаете пространство", и делайте это смелее, не стесняйтесь: агитируйте, просто поступайте, как положено "нашим" - это все даст свои плоды, опять же ищите "своих" и приводите туда знакомых и детей. Главное - активность, и все будет "О.К.".
Только бы кто подсказал, как все это делать конкретно! Нужны проекты.