Александр Карнишин. Будни директора школы
Динь-динь-динь...
— В лу-унном сия-аньи сне-ег серебри-ится, вдо-оль по доро-оженьке тро-оечка мчится...
— Стоп-стоп-стоп! — захлопал в ладоши учитель музыки. — Тут надо выше, еще выше! Тут надо нашим женщинам вытягивать. А мужчины потом вторят: «Динь-динь-динь, динь-динь-динь, колокольчик звенит...» И дальше по тексту...
Педагогический коллектив готовился к очередному ежегодному смотру хоров.
Каждый год в районном Дворце Культуры на большой сцене хоры и ансамбли из учителей всех школ показывали свое умение красиво петь. Считалось, что это сплачивает коллектив, а победа в конкурсе повышает статус школы и доказывает наличие именно коллектива, а не просто набора учителей-предметников.
Это не сам директор школы придумал. Это ему втолковали его завучи, которые уже прошли через многие такие конкурсы. И они же втолковали, что присутствие директора на репетициях (два раза в неделю) — обязательно. Иначе никто же не пойдет просто! Да еще и из гороно позвонили, спросили: готовится ли школа к смотру художественной самодеятельности? Будет ли школьный хор стоять на сцене? Большой ли хор? «Вы не забудьте, что у вас — самая большая школа, и коллектив — самый большой!».
И вот в восемь вечера в кабинете музыки сидели учителя во главе с директором, и мужики сумрачно басили:
— Динь-динь-динь, динь-динь-динь — колокольчик звенит...
Они начинали снова и снова. Раз за разом музыкант старался получить тот звук, который ему казался нужным для этой песни.
Директор оглядывался, всматривался в лица привыкших ко всему учителей, слушал их голоса...
— А сейчас — только женщины! И-и-и-и — раз!
— ...В лу-унном сияньи сне-ег серебрится, вдоль по дороженьке троечка мчится...
— Стоп! Хватит! А теперь эту же фразу, но в другой тональности — мужчины! И-и-и-и — раз!
— ...В лун-ном сияньи сне-е-ег серебрится, вдоль по дороженьке троечка мчится, — угрюмо басят мужики.
Их всего шестеро на всю школу, считая самого директора. И все обязаны петь в хоре, потому что... Ну, потому что — обязаны. Вон, директор же поет?
На другой день он спросил у завучей, собрав их в своем кабинете:
— В каком документе прописана обязанность участия учителей в смотрах художественной самодеятельности?
— Как это?
— Что непонятного? Я спросил: чем регламентируются все эти смотры и прочие не учебные мероприятия? Почему учителя должны отдавать свое свободное время не понять чему?
— Вы не понимаете! Это — школьные традиции! Так положено! Вас просто не поймут, если что-то будет не так! Так было всегда!
— Ну, то есть, вы мне никакого документа не покажете? И наказать за неучастие в конкурсе не могут?
— Вас потом сто лет будут склонять на всех совещаниях! - Это не страшно. Это переживу. В общем, так. Я больше на эти «спевки» не хожу.
— Но тогда никто не пойдет...
— Художественная самодеятельность — дело добровольное. Заставлять участвовать в ней — противозаконно. Вам показать КЗОТ? Не надо? Если есть любители, если есть добровольцы — вот им класс, вот музыкант. Пусть репетируют. Если нет таких — не будет никакого хора. Ясно?
— Ясно. Вы хотите разрушить традицию...
— Я не люблю традиции, не опирающиеся на разум или на закон. Мне сидеть там и петь — противно. Все. Закончили разговор на эту тему. Я в «спевках» не участвую. Я учителей туда не сгоняю. Ясно?
— Да...
Первый раз за много лет на конкурсе художественной самодеятельности не участвовал коллектив самой большой школы.
* * *
А через год, увидев, что за неучастие в этих концертах никому ничего не сделали, отказались от участия в самодеятельности и большинство остальных школ. И конкурс потихоньку прекратил свое существование.
