Агентство педагогических приключений
О сообществах взрослых и детей, о возможных «маршрутах путешествий» подростков, педагогов и родителей
Илья Ивахнов
родился в Ленинграде. Выпускник знаменитого ЛГИТМи-Ка (ныне Академия театрального искусства), по специальности актер драматического театра. Свое призвание нашел не на театральной сцене, а за барабанной установкой, где о своем актерском таланте не забывает. Старается передать свой жизненный ритм игрой на барабанах, считает, что музыка один из самых сильных наркотиков.
В «Оркестре Зачем» появился самым последним (декабрь 2003 года), считает, что «Оркестр Зачем» сборище талантливых лентяев с уклоном в трудоголизм.
Не все «по барабану»
в игре на барабанах
— В группе «Оркестр Зачем» я играю всего год и радуюсь жизни. Наш музыкальный стиль определяется тем, что многие из нас любят «The Beatles» и иже с ними, а также арт-рок. Я в этом смысле выбиваюсь из общей обоймы, поскольку считаю себя «попсовиком» в рок-музыке: люблю наши вокально-инструментальные ансамбли 70-80-х гг.
— Я знаю, что ты учился на театральном отделении Института культуры, закончил Государственную театральную академию, но потом каким-то образом оказался в музыке. Как это произошло?
— В музыке я оказался довольно смешно. Как-то на первом курсе мы сидели и что-то там праздновали, ну и кто-то из нас ляпнул: «А давайте соберем группу!». Все сказали: «А чего? Давайте...». И один закричал: «Я буду ритм-гитаристом». Второй: «Я буду играть на соло-гитаре». Третий: «А я буду клавишником». Мне так хотелось поучаствовать, но смотрю, что инструменты уплывают с ужасающей быстротой. Поэтому я завопил: «А я буду барабанщиком!». На меня посмотрели как на полного дурака и сказали: «Ну и будь...». Вот так я пошутил, и уже восьмой год «шучу».
— Как все-таки называть тех, кто учится или научился ударять по барабанам: ударник или барабанщик?
— Каждый выбирает по-своему. Я — барабанщик.
— Почему?
— Потому что есть великие ударники (смеется). Эти слова взаимозаменяемы. Но для меня ударник — это тот, кто своим делом занимается профессионально. Я этим тоже занимаюсь профессионально, но я не учился играть на барабанах.
— Сколько в Питере профессиональных барабанщиков?
— Точно не знаю, но их очень много: и тех, кто закончил Консерваторию, и тех, кто играет в джаз-бандах и рок-группах. Сейчас кого ни встречу — каждый второй собирается организовать или уже играет в какой-то группе. Питер — это колыбель не только трех революций, но и российской рок-музыки.
— А рок-музыка как раз-таки и оказалась четвертой революцией. Кстати, где можно найти наиболее полную информацию о том, что сейчас происходит в питерской рок-культуре?
— В Интернете есть сайт Андрея Бурдаки, известного рок-журналиста, рок-критика, человека в этом плане легендарного. На этом сайте есть целый список молодых команд и нет всем известных «звезд», о которых пишут в дорогих глянцевых журналах.
— Обычно подростки достаточно шумны и без барабанов. Что делать родителям, чьи дети захотели стать барабанщиками?
— Есть такое высказывание: чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Если уж дитя решило, то, наверное, не стоит ему говорить: «Только через мой труп». Конечно, до того, как стать известным барабанщиком или играть в известных группах может пройти от года и далее вся жизнь. Ведь можно просидеть в «подвале», скажем, играя лишь, например, в стиле «хэви металл» и 20 лет. А можно и развиваться. Я считаю, что музыкант — и барабанщик в том числе — должен быть разносторонне развит, чтобы получилось что-нибудь толковое. То есть нужно разбираться не только в ударных инструментах, но и в музыкальной грамоте, уметь играть на других музыкальных инструментах, используемых в группе, а также необходимо и достаточно хорошо разбираться вообще в истории музыки. Именно это и дает ту свободу действия и выбора при творческом смешивании стилей, когда в одной песне, например, могут перекликаться арт-рок, хард-рок и рэггей. Причем это не такое смешение, что куплет в одном стиле, припев в другом, а проигрыш — в третьем. Нет, стили перемешиваются почти в каждый момент композиции.
— То есть это, скорее должно быть похоже не на механическую, а на химическую смесь.
— И чтобы это смешение осуществить, надо много знать.
— Хорошо. Понятно, что барабанщик должен быть полноценным музыкантом, но все же у многих родителей есть такое представление, что барабаны значительно ущербнее и громче, чем, скажем, виолончель и флейта. И не потому ли родители чаще даже заставляют своих детей ходить на класс виолончели или флейты в музыкальной школе, а не на класс ударных инструментов?
— Дело не в этом. Уже давно, кстати, появились электронные барабаны, которые могут звучать только в наушниках и представляют собой внешне беззвучные резиновые блины. Когда-то я жил в хрущевских домах и помню, как сосед за стенкой занимался на скрипке... Это был полный кошмар. Эти гаммы, разучиваемые к тому же на плохой скрипке, превращались в такой писк, что, казалось, достигали ультразвука. То же самое и с домашним пианино. Дело в том, что на барабанах можно играть тише, и не грохотать. Надо только уметь. Не так страшен черт, как его малюют.
Ведь на ударной установке можно тренироваться в игре не только барабанными палочками, но и щеточками. А это в 10 раз тише.
И еще. Есть расхожее мнение, что барабаны особого искусства не требуют. «Ну, колоти ты себе и колоти...». На самом же деле, это один из самых сложных инструментов. Если для игры на фортепиано и гитаре нужна техника пальцев, а на безладовых инструментах особо важен абсолютный слух, то для игры на ударных нужна техника полной раскоординации рук и ног, поскольку каждая из них ведет свой определенный ритм. Это ужас...
И при том надо еще играть точно по долям. Все это расписывается, запоминается... Ведь для барабанов есть и ноты... Ошибка барабанщика всегда очень заметна для группы. Вообще, ведь великое счастье... ха-ха... быть барабанщиком, хотя бы по той простой причине, что у тебя на сцене главное место — тебя видят все, ты находишься посередине. Но в то же время барабаны являются сердцем группы. Это ритм и ритм. Малейший сбой моей игры может привести к провалу концерта всей группы. Барабанщик должен быть более сосредоточен, чем даже гитарист. Гитарист может «лажануть» на одну ноту и в общем шуме концерта этого могут даже не заметить. «Лажанись» я — и песня пошла прахом.
— Что дают для самовоспитания твоего характера занятия на барабанах?
— Они больше дисциплинируют. Вот есть такое упражнение, когда надо бить двумя руками по барабану под звук метронома в течение 1,5 часов. Для этого нужны желание, терпение и собранность великие. Главное -желание. И, если, например, некоторые подростки говорят: «Мама, я хочу стать барабанщиком, купи мне ударную установку», а это просто для того, чтобы поколотить, то лучше за это просто не браться. Ну, а если семейный бюджет позволяет, то можно, конечно, ведь это неплохое вложение капитала, поскольку ударную установку всегда можно продать по той же цене.
— Как ты думаешь, что безопаснее для души и сердца слушать подростку: хорошую «попсу» или добротный рок-н-ролл и рэп?
— Я не отвечаю на компрометирующие вопросы... Это разделение, конечно, очень явное. Но есть поп-музыка и есть «попса». Это — совершенно разные вещи. То, что в основном показывают сейчас по телевидению — это ужас. Но при этом есть и Кристина Орбакайте, Юрий Антонов, Валерий Леонтьев, Леонид Агутин — люди, играющие хорошую, профессионально сделанную поп-музыку с качественным композиторским и текстовым уклоном. Ну, и возьмем, например, «ВИАгра», «Сливки», «Блестящие» — это то, что сделано на ширпотреб. Из «попсы» есть один лишь долгоживущий и качественный проект — «Иванушки International». Однако, рок-музыка, на мой взгляд, лучше, потому что она искреннее. Там нет гонки за «форматом», за скоротечной конъюнктурой музыкального рынка и т. д. В рок-музыке нет кабацких групп, играющих все, что угодно на заказ человека с котлетой на вилке. Опять же это мое личное мнение.
— Все ли тебе «по барабану» в музыкальном бизнесе?
— Далеко не все. Иначе я бы в этом бизнесе не был. Мне интересно не просто сидеть и заколачивать деньги, а интересно развиваться, искать, придумывать что-нибудь новое, играть в разных стилях, ритмах и городах. Это и есть шоу-бизнес, который, к сожалению, у нас еще слабо развит. Но какой есть... И это наша работа в нем.
— Тогда твое движение от группы «Санкт-Петербург» к группе «Оркестр Зачем» — это движение по восходящей или по горизонтали?
— По восходящей. Группа «Санкт-Петербург» — это группа-легенда. В этом году ей исполняется 35 лет. Группа со своим сложившимся музыкальным стилем и во главе с Владимиром Рекшаном. Она находится в своей рок-н-ролльной легендарности и ей уже не нужно особо заботиться о том, что бы еще что-нибудь этакое сделать и как бы еще, грубо говоря, выпендриться. В «Оркестре Зачем», конечно, тоже никто не собирается выпендриваться, но есть сильная тяга к исканию нового в музыке. Мы молоды и пытаемся совмещать, казалось бы, несовместимые музыкальные темы. Предполагается создание композиций, где будут отголоски даже настоящей консерваторской академической музыки, написанной нами.
— Как ты думаешь, что в питерском роке предпочитают слушать 13-14-летние, а что — 15-17-лётние. И почему так?
— Не знаю, почему ты предлагаешь такое возрастное деление. Все они слушают группу «Король и Шут». Например, на наших концертах есть ребята и такого возраста, и под 30-40 лет. Здесь нельзя что-то сказать однозначно. Сегодня подросток идет слушать «Король и Шут», а завтра — на концерт группы «Пикник». Это две совершенно разные команды. Первая — веселая, забойная и энергетическая, вторая — вдумчивая, спокойная и уравновешенная, со своими аллюзиями текста и т.д. Если же я сейчас назову те питерские группы, музыку которых слушают школьники, то обидятся те, кого я не назову и наоборот. Мы же все — одна семья...
— Где, по-твоему, сейчас градус фанатизма поклонников выше: в спорте или в музыке? Почему так?
— Пожалуй, в музыке. Ведь даже зенитовские фанаты после матча не окружают автобус с игроками команды, чтобы взять у них автографы. Ситуация абсурдная. После проигрыша любимой команды они идут по Невскому в одном настроении, после выигрыша — в другом. После рок-концерта все идут в хорошем настроении. По степени же агрессивности и разрушительности спортивные и рок-фанаты могут быть одинаковыми. В музыке все зависит от того, какую энергию мы посылаем в зал во время концерта. Если мы будем играть нашу музыку зло, плеваться в зрительный зал и говорить, что они все быдло и т. д. («Чего вы сюда пришли?!»), то это не всегда нравится и может вызвать затем агрессию. Мы же стараемся в своих песнях нести и мораль. Вот у нас, например, есть песня «Моя земля». Она о том, где мы живем. Там нет такого призыва, что мол, «Станьте патриотами!». Речь идет о понимании того, что жить в России хорошо, потому что здесь мои корни, моя история.
— Чего могут бояться родители, когда их дети уходят на большие музыкальные рок-тусовки и чего они не должны бояться?
— Я не думаю, что им нужно бояться того, что их сын или дочь будут избиты или затоптаны в давке. Ведь многое зависит от самого подростка. Если он говорит: «Мама, я пошел на концерт», а она ему: «Иди», но он выскакивает из дому и тут же начинает напиваться, то на концерте он, вполне вероятно, может и подраться. Только вот рок-тусовка тут ни при чем. Пьянки и драки отнюдь не являются атрибутами рок-концерта. То есть нужно знать, зачем ты идешь на концерт, как, куда и на что ты идешь.
— Как можно в принципе обезопаситься в рок-культуре от наркотиков?
— Честно говоря, я на рок-концертах мало вижу «обдолбанных» людей. Есть просто пьяные, которые сидят себе на приступочке с бутылочкой пива. И вот другая ситуация. Я как-то должен был быть часов в десять утра во Дворце спорта «Юбилейный», а там заканчивалась вечеринка какого-то танцевального марафона... Слушайте, я давно не видел такого количества «обдолбанных» людей. Мне даже стало как-то не по себе.
Действительно, можно себе представить, как 10 тысяч человек всю ночь пляшут под ту музыку, которую крутит им ди-джей. На рок-концерте я такого не наблюдал. А чтобы прыгать всю ночь под музыку, нужна подпитка, и зачастую в этом качестве, выступают таблетки «экстази». И, отвечая еще на предыдущий вопрос, можно сказать, что концерт «живой» рок-музыки по своей биоритмике даже полезнее для подростка, чем ночь, проведенная под чисто танцевальную музыку.
Что же касается темы «Наркотики в рок-группе», то часто тут срабатывает стереотип. В Питере больше музыкантов лечатся от пьянства, чем от наркотиков. У нас же в группе вообще никто не пьет. Ребята могут выпить лишь во время какого-то праздника, по другим важным событиям, но при этом почему-то никто не напивается. Я не понимаю, почему правильно не поступают вот в такой ситуации: предлагают кому-то стакан или рюмочку принять, но он говорит: «Не пью». Ему: «Не уважаешь». Он: «Уважаю, но пить не буду». Почему так не сказать тому же подростку? Многие думают, что их не будут уважать. Я же полагаю, что за подобное поведение их будут уважать еще больше. Ведь им совсем не обязательно «брать всякую гадость в рот». Так учили нас еще с ползункового возраста.
— Чего больше сейчас в питерской рок-культуре: гуманизма или фашизма? Почему?
— Гуманизма. А почему надо считать, что раз нарисована свастика на стене, то это обязательно рокер нарисовал? Так почему-то в советские годы считали, например, группу «Алиса» фашистской. Почему? Непонятно. Фашизм и рок-музыка никак не связаны. Есть определенные группировки, которые чтят неонацизм, но это вовсе не значит, что они выбирают себе в кумиры определенные рок-группы.
Вот, например, есть очень хороший, радостный стиль, который называется «панк». Есть панк-музыка, которую слушают панки. Но почему-то именно в нашей стране считается, что панк — это чучело, грязное, помятое,- вонючее, обколотое и всю жизнь пьяное; Однако, по совместной тусовке у меня есть много знакомых панков, которые совсем не подходят под такие стереотипы. Другое дело, что это стиль жизни: если мне гораздо приятнее спать на кровати, то ему, оказывается — на полу. И это нормально. Хотя некоторые считают, что панки — это фашисты.
— Как часто тебе приходится исполнять на концертах соло на барабанах и всегда ли это только сиюминутная импровизация?
— Это, в основном, сиюминутная импровизация из тех заготовок, которые я знаю. Есть один закон для барабанщика: играй ровно столько и то, что ты можешь сыграть и не играй то, что не можешь. Не надо наворачивать чего-то «выше крыши». Вообще же соло на барабанах играется каждый концерт. В одном случае это играется как час музыкальной композиции, в другом — просто самостоятельный номер. Я многому учусь у других, посещая различные концерты, и делаю те самые заготовки, на которые уже затем накладывается импровизация. Так складывается мой стиль игры.
— Приходилось ли выступать с какими-то специальными концертами для подростков?
— Приходилось. Этим лет мы сыграли два концерта в лагере «Прометей». Известный лагерь для трудных подростков, по истории которого снимался фильм Динары Асановой «Пацаны». И надо сказать, что более чистой публики у нас не было. Обычно же приходят на концерты уже сытые всем, а там все по-другому. Мы играли, окруженные ими, и я вдруг заметил, что один пацан реально плачет, видимо, от тех человеческих отношен которые сложились у нас за время, пока мы там репетировали и готовили альбом. Мне кажется, что если бы мы работали ли в жанре поп-музыки, то этого бы не произошло.