Проблемы синтеза

В неформальном мире присутствуют и ритмы ухода-и-возврата, творческие процессы поиска новых ответов на современные миру вызовы, и ритмы ухода-без-возврата — отрешение.

Так что уход уходу — рознь, и соответственно, «ушелец» «ушельцу» — тоже. А у нас всё принято валить в одну кучу. Так мы рискуем, борясь с отрешениями, задушить и поиск новых ответов. С водой выплеснем и ребёнка. Мир неформалов — это не только мир «ушельцев» и эскапизма, это мир синтеза новой культурной и социальной реальности — базы для выхода общества из тупика истории.

В этой книге мы уделяем внимание не всем неформалам подряд, а только тем, кто, по нашему мнению, возвращается. И определить это, спрогнозировать не так уж сложно. Хотя, конечно, вероятность ошибки есть.

В конце 70-х годов XX века французские социологи провели исследование, которое дало шокирующие тогда результаты. Выяснилось, что участники молодёжных бунтов конца 60-х социализированы лучше, чем их не бунтовавшие ровесники. Например, процент безработных среди них ниже — в разы! В практически «социалистической» Европе с развитой системой социального обеспечения, где безработные за счёт работающих имеют достойный уровень жизни, проблема внематериальной, моральной мотивации к труду является одной из важнейших государственных экономических проблем.

Со многими современными русскими неформалами картина такая же. Жаль, что профессиональных масштабных социологических исследований никто не проводил. Но по наблюдениям авторов, уж хотите — верьте, хотите — нет, в большинстве, став взрослыми, бывшие неформалы вписаны в общество лучше, чем средние молодые люди того же возраста: все работают, все устроены и чувствуют себя неплохо.

Это говорит о том, что вряд ли рассмотренные нами случаи относятся к течениям отрешения, иначе бы мы наблюдали противоположную картину. О том же говорит стремление лидеров к признанию движения обществом и, более того, всё учащающиеся (но не присутствующие в медийном пространстве) попытки аполитичных неформалов принять непосредственное участие в общественной деятельности.

Илья Ребров, мастер ролевых игр, г. Курган:

Судьба России в наших играх. Мы живем во время перемен. Мы не должны закрывать глаза на то, что делается в стране. Мы — «создатели смыслов» в России, и это доказывается тем, что социализировавшиеся представители РИ работают в основном (как мне известно) в сферах труда «человек-человек», т.е. реклама, СМИ, выборы и т.д. Создатели смыслов — люди, которые создают будущее уже сейчас. «Россияне завтра». Можем ли мы, используя игры, что-то сделать для нашей страны — кроме того, что игры являются эффективным социализирующим инструментом? Возможности моделирования сейчас таковы, что мы можем моделировать почти любую реальность — от первобытнообщинного строя до фантастического будущего. А кажется, что необходимо создавать игры о Судьбах России. Я на самом деле верю, что мы изменим современную Россию!

Это заявление опубликовано одним из авторитетных деятелей напрочь аполитичного массового молодёжного движения ролевых игр. Движению меньше 20 лет, оно возникало на наших глазах. Прошлого уже не вернуть, но теперь мы можем с определённой долей уверенности сказать, откуда взялась аполитичность и как придать будущему (ещё не родившемуся) движению заданные свойства. Эти свойства — результат того синтеза, в котором происходило рождение движения, создавался его этнокод.

Например, так сложилось, что в синтезе движения Клубов Самодеятельной Песни участвовали диссиденты; в результате песни бардов, в большинстве своем нейтральные по содержанию, долгое время являлись атрибутом свободомыслия и неподцензурности. Один из самых ярких деятелей одновременно и диссидентства, и КСП, поныне действует в политическом поле — это Валерий Абрамкин1 Один из авторов знаком с ним уже 35 лет. Другой автор имеет непосредственное отношение к синтезу ролевого движения, в котором диссиденты не участвовали. А в конце восьмидесятых очень многое могло бы изменить появление в стане ролевиков хоть одного из людей такой личной мощности, причём без всяких материальных ресурсов: движение ролевиков всегда и поныне зиждется на личных средствах участников.

Излагаемые в этой статье и нашей книге концепции тогда ещё не сложились. Но, даже будучи аполитичными, ролевики, как мы видим, демонстрируют гражданскую позицию.

Синтез движения — это сложное явление, а не тупое суммирование. В нём могут и будут, независимо от воли властей, участвовать и «положительные», и «отрицательные» персонажи. Впрочем, это деление весьма условно: когда (если) движение наберёт достаточную силу, чтобы оказывать какое-то влияние на общество, общественное мнение о «плохих и хороших парнях» изменится.

Вот далеко не полный перечень нескольких современных живых общественных, движений с хорошим потенциалом для будущего синтеза, которые могут участвовать (не обязательно осознанно, так как они, в сущности, неуправляемы) в сотворении нового, ещё неизвестного, которое возникнет в 2010-х годах.

Опыт показывает, что в синтезе также могут участвовать старые движения, как ещё массовые — КСП-шники, спортивные туристы, так и почти затухшие — педагоги-новаторы, хиппи, коммунары, многочисленные мелкие реликтовые политические течения, в их числе «белогвардейцы» — патриоты, и «красные» — леваки-интернационалисты, диссиденты-правозащитники и прочие.

К исторически удобному для синтеза моменту 2010-х годов могут разрастись и какие-то из ныне слабых новых движений. Например, игры властей с созданием одноразовых «молодёжек» вполне могут кончиться выходом джинна из бутылки — появлением самостоятельного движения. Неясны перспективы таких новых движений, как футурологи, в том числе трансгуманисты, антиглобалисты (сами себя они предпочитают называть альтерглобалистами), информальные коммерческие предприятия (фирмы мелкого бизнеса, чаще всего инновационные, основанные на неформальных взаимоотношениях в трудовом коллективе)...

Ещё раз напоминаем, что список сильно сокращён.

1. Валерий Абрамкин — директор Центра содействия реформе уголовного правосудия, автор многочисленных публикаций и докладов для международных правозащитных организаций и правительств. В 70-х — один из трех сопредседателей Московского (практически всесоюзного) Совета КСП.