12 ноября 1977 года
«Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба пела и плясала!»… Но как-то не так она это делала, не с традиционной славянской удалью и даже не со здоровым еврейским куражом. Было в этом что-то нездоровое, «упаднически»-интеллигентское. А все дело в том, что провожали в женато-замужнюю жизнь одного знатного КСПшника и его будущую известную на весь мир невесту. Казалось бы, давно дело было, 12 ноября 1977 года, а — на ж тебе!
Остается понять, при чем тут «Экслибрис» и все такое…
По квалификации профессиональных социопсихологов — это типичный клуб общения, каких масса. Но, грубо говоря, такие клубы делятся на «хорошие» и «плохие». Вторым достаточно подоконника в лестничном подъезде и трех-четырех человек, владеющих минимумом междометий. Как правило, они все знают о жизни и вполне самодостаточны. Другую разновидность вынужден был описать советский злодей-журналист Н. Грибачев в журнале «Советский Союз», ибо хороших клубов общения всегда было крайне мало. Быть может, члены их еще более самодостаточны, чем обитатели лестничных площадок, и обладают гораздо более богатым словарным запасом (между нами говоря, может быть, даже багажом ненормативной лексики, которую стараются не афишировать), но обладают одной дурацкой чертой «интеля», ставшей названием мультика, — «Хочу все знать». Так случилось, что предобрую часть этого занятного коллектива составили члены киевского клуба самодеятельной песни «Костер».
Подозреваю, что эпоха (середина семидесятых) помогла родиться своеобразному змеиному клубку: то КСПшники, гонимые КПУ, плясали свои пляски индейцев, припевая:
— А мы «свои», а мы «свои», мы просто любопытные!
То, как только партия начинала дышать в другую сторону, «Экслибрис» больше начинал смахивать на хороший КСП.
И действительно, в каком еще клубе одновременно могло блистать созвездие авторов: И. Ченцов, Д. Кимельфельд, В. Сергеев, В. Каденко, А. Лемыш, С. Кац, Н. Редкина, А. Голубицкий, Л. Духовный и еще многие и многие… И это не считая немалой когорты просто замечательных ребят, таких, как Б. Шлеймович, Л. Храпун, Л. Гельфанд…
И представим себе, что в какой-то сотне километров от Киева, в Нежине, известный и, судя по всему, один из любимых бардов собирается обрести свое семейное счастье. Ну как «Костер» мог остаться в стороне от этого знаменательного события!
Молодые были знамениты, но бедны. Ни колец, ни фаты не было, а цвет платья невесты напоминал все что угодно. Такси оказалось самым облупленным на весь Нежин, и даже этаж, на который муж вволакивал жену, был бездарно, вопиюще второй.
Еще две недели назад жених сидел в сторублевом свадебном костюме в КБ своего саратовского НИИ и даже погладиться не успел, а неделей позже волок невесту по грязи осенних подмосковных лесов.
В Нежине торжественная тетя, разместив виновников на ритуальном рушничке, открыла краник в стене, зажгла «вечный огонь» и что-то пробормотала, после чего краник был перекрыт. Что она там говорила, молодые не слышали, ибо были потрясены бренностью вечного.
Но вернемся к свадебному торжеству. Как вы уже догадываетесь, банкетный зал являлся читальным залом библиотеки им. Марко Вовчок. Душой события была не ведомая нам дотоле, но легендарная Майя Марковна Потапова (из ее тоста запомнилось: «…хотя вы, конечно, понимаете, что это запрещено»…)
Как уже было сказано, авуары членов будущей семьи не превышали аналогов церковных крыс. Основу угощения составили бутерброды с воткнутыми в них хрупкими пластмассовыми изделиями (одно изделие на пять-шесть бутербродов). Вспоминаются шпроты, немного жареной рыбы и полста или более гостей. Комфорт этих замечательных людей организаторы собирались гарантировать 22 (двадцатью двумя) бутылками болгарского «Золотого Берега» и 10 (десятью) — «Советского шампанского». Забегая вперед, признаемся, что одна советская бутылка уехала с нами в свадебное путешествие.
Больше всего мы страдали от двух вещей: от того, что у наших любимых родственников могут не сложиться отношения с КСП-шниками, и, наоборот, от того, что наших коржиков, вымощенных тюлькой, может не хватить на всех. Вышло же все совершенно неожиданно. КСП «завелся» с пол-оборота, и тосты и песни переходили от оратора к оратору. Не было ни одного пустого слова. Были просто песни, посвящения, пародии, «приколы», да мало ли чего! Гости боялись пропустить каждый шорох. Они синхронно мотали головами то направо, то налево, вкушая удовольствие от происходящего. К их чести надо сказать, что некоторый процент из них не ударил грязью в лицо и заготовил свои подарки, вполне органично выглядевшие в контексте «костровского» стиля.
Свадьба длилась довольно долго (кстати, дотошный Шлеймович, добросовестно исполняя обязанности свидетеля, обстоятельно ее фотографировал), но когда гости стали расходиться, выяснилось, что блюда, заполненные немногочисленными яствами, остались почти нетронутыми: было не до того. И все призывы виновников торжества хоть немного оправдать старания «поваров» остались втуне.
Может быть, свадьба вообще не походила бы на свадьбу, если бы после нее не осталось десятка пустых винных бутылок. Половина болгарского полусладкого в нераскупоренном виде приехала на ПМЖ в Саратов, где после дубликата свадьбы была роздана расходящимся по домам гостям. Но это уже совсем другая история.
Так или иначе, мы с Ириной живем уже почти 30 лет, и ничего крепче наших свадебных напитков практически не культивируем. Но главное — ни единого дня нам вместе не было скучно.
Мы думаем, Майя Марковна, без Вас тут не обошлось.
Владимир ЛАНЦБЕРГ
Нюрнберг
20-21.06.2005