Оглавление раздела
Последние изменения
Неформальные новости
Самиздат полтавских неформалов. Абсолютно аполитичныый и внесистемный D.I.Y. проект.
Словари сленгов
неформальных сообществ

Неформальная педагогика
и социотехника

«Технология группы»
Авторская версия
Крошка сын к отцу пришел
Методологи-игротехники обратились к решению педагогических проблем в семье
Оглядываясь на «Тропу»
Воспоминания ветеранов неформального педагогического сообщества «Тропа»
Дед и овощ
История возникновения и развития некоммерческой рок-группы
Владимир Ланцберг
Фонарщик

Фонарщик — это и есть Володя Ланцберг, сокращенно — Берг, педагог и поэт. В его пророческой песне фонарщик зажигает звезды, но сам с каждой новой звездой становится все меньше. Так и случилось, Володи нет, а его ученики светятся. 


Педагогика Владимира Ланцберга


Ссылки неформалов

Неформалы 2000ХХ

Андрей Русаков. Эпоха великих открытий в школе 90-х годов. Прологи из начальной школы. Возвращение грамотности. Евгений Шулешко. Клубок в разрезе.

Образовательная система

Мастерская экспертов и привычки гостевых похождений

Как сформировать слой людей, говорящих на педагогическом языке — давняя и важнейшая забота Шулешко; как сменить навык документировать все и вся ради рождения привычки выступать экспертом, встречаясь с коллегами? А чтобы создать новый язык экспертных оценок, нужно общими усилиями обнаружить отличие педагогического общения и от житейского, и от научно-административного; уметь оторваться и от стандартов казенных обсуждений, и от привычных разговоров о своем хозяйстве (хоть последнее становится все труднее).

Рассказ же о своем особенном опыте может сложиться только в доверительных беседах людей, воспринявших гостевой, а не показательный характер профессиональных встреч. Этот вид самообразования и был назван гостевым обменом опытом педагогов. Каковы люди, участвующие в разговоре, таков и ГООП.

Чтобы раскрывать новые возможности в жизни детей, нужно научиться фиксировать накопленный ими опыт жизни и уметь на него опереться. А для этого нужно привыкнуть совместно разбираться в целом ряде вещей:

Какова бывает специфика языкового осознания жизни детьми?

Как преодолеть свое желание поучать, наставлять?

Как помочь детям владеть своими эмоциями?

Какова взаимная отдача разных видов деятельности?

Как получить культурного рассказчика, внимательного слушателя?

Каковы возможные формы самоорганизации жизни ребят за двух- или трёхлетний период?..


И на фоне таких разговоров удаётся открыто обсуждать проживаемые ситуации, не захваливать и не критиковать друг друга — а говорить о жизни детей, находя для этого самые отличительные приметы.

Нормальный масштаб гостевого обмена опытом — это не один круг людей (коллектив детского сада или одной начальной школы) — а объединение нескольких таких сообществ. В этом профессиональном круге понимание дела не передается от опытного к неопытному, здесь нет деления на тех, кто знает, как надо — и тех, кто робко пытается воспроизвести их поведение. Здесь люди совместно разбираются сначала в новом, а потом в привычном для них деле — понимая, что каждый будет работать по-своему, но каждый нуждается и во взгляде на работу другого, и в чужом доброжелательном взгляде на свою практику.

Конечно, гостевой обмен опытом — не изобретение Евгения Евгеньевича, а вещь, рождающаяся из жизни и знакомая многим педагогическим сообществам. (Нечто подобное встречается среди учителей-занковцев — это, пожалуй, одна из самых сильных и привлекательных сторон занковской практики). Но только Шулешко провозгласил гостевой обмен опытом важнейшим условием нормальной педагогической работы, при несоблюдении которого выживают только наиболее героические учителя — и те не лучшим образом.

Для нормального же существования ГООПа нужно и нормальное его признание системой образования: один день в неделю должен быть предоставлен учителям и воспитателям для посещения занятий своих коллег; а время встреч педагогов и других заинтересованных лиц нужно считать рабочим временем и соответственно его оформлять.

Ротация и интуиция

Главная трудность первого года работы по-новому состоит в том, что многие педагоги не могут преодолеть себя и решиться на публичное обсуждение своей практики. Они уходят. Однако, на второй год в работу включается обычно в полтора-два раза больше взрослых, чем в прошедшем. На третий год приходят те, кто общался с работавшими; число педагогов удваивается ещё раз. Возврат в первый класс или возврат к младшим (средним) дошкольникам — резко меняет отношение к профессиональным навыкам.

Моменту возвращения — ротации — Шулешко придает важнейшее значение. Именно в этот период человек утверждается в новом качестве как профессионал. Он убеждается в неповторимости детей, в невозможности повторить прошлую жизнь, в необходимости решать проблемы новых детей по-новому, не так как с теми. И он обнаруживает в себе способности эти новые решения успешно находить! Происходит переход из экспериментальной ситуации (рискованной, героической) в нормальную, уверенную — и как раз старые («позапрошлые») подходы начинают казаться безответственными экспериментами над собой и детьми.

Шулешко так рассуждает об этом: «В экспериментальном режиме деятельности её участники усредняются, обезличиваются. После него надо свое лицо (частное и общественное) реанимировать. При этом наступает период адаптации уже нового лица в своём ближайшем окружении. Педагог становится перед выбором: имитировать свою причастность к инновации — или испытать себя второй раз по-новому, сознательнее, чем в первой попытке. Это и есть путь осознанного профессионального самообразования педагогов без отрыва от детей. Образуется треугольник доверительного общения: те, кто учится жить (дети), те, кто узнал, что жить можно (и выбрал повтор, самообразование), и те, кто узнает впервые, что можно жить по-другому, жить, работая без перегрузок».

За счёт налаживания этих многосторонних отношений исчезает боязнь риска и усиливается потребность в гостевых встречах на рабочих местах (в группе, в классе). Всё больше желания увидеть и себя в деле чужими глазами, и своих детей в общении с новым педагогом. Возникают описания жизненных ситуаций, проживаемых детьми. Происходит собственный выбор методических средств и их сознательное использование. Наряду с сознательным выбором обостряется и интуиция, способствующая верному распределению усилий детей и взрослых. И если образование (как порой любят рассуждать) — основа национальной безопасности, то залог её — регулярное хождение в гости.

У берегов новых традиций

«Нет, не учитель должен перемениться, должна перемениться педагогическая вера. С той силой, с какой верим мы сегодня в строгую дисциплину, отметки, принуждение, должны мы поверить, что ребёнка можно учить по-другому — без принуждения. Будет время, когда педагогом-профессионалом будут считать именно того, кто умеет учить детей в отношениях сотрудничества. Все обучение будущих педагогов, вся их профессиональная тренировка будет направлено именно на это», — писал в одной из последних своих статей Соловейчик. Эта мечта составляет едва ли не главную нынешнюю заботу Шулешко.

Шулешко в строй создателей инновационных систем становится не очень-то хочет. Ему страшно важен следующий шаг: чтобы практика его последователей не замкнулась в себе — а влияла на ситуацию вокруг, всерьёз изменяла во-вне себя оценки возможностей детской и учительской жизни. При такой постановке задач Шулешко впору прослыть авангардистом среди инноваторов. Хоть он и самый большой традиционалист среди них.

Евгений Евгеньевич тщательно нащупывал золотое сечение между абсолютной повторяемостью, воспроизводимостью результатов (без чего странно говорить о новой практике) — и высокой степенью гибкости и изменяемости методов, их открытости к многообразию реальных ситуаций. Чтобы не передовые образовательные идеологии, а реальные изменения, с очевидностью для всех идущие на пользу и детям, и педагогам, становились залогом укоренения новых общепринятых традиций, новых культурных норм педагогической практики в том или ином городе.

...Методика захвата городов: последний, недостроенный этаж шулешкинской системы; вот над этим здесь бьются — и результаты пока противоречивы. Правда, большинство даже самых сильных исследователей бьётся на два этажа ниже.

Последние лет пятнадцать вместо того, чтобы демонстрировать на публику успехи и срывать лавры, Шулешко месяцами сидит в шахтёрских поселках, бегает по каждому поводу на поклон к местному начальству, добывает перышки для письма, набивает шишки, ругается, ублажает — и в конце концов неминуемо вываливается и из этого города, решив свои задачи то на четверть, то на три четверти — но никак не до конца. И обычно Евгений Евгеньевич напоминает вовсе не победителя, решившего все проблемы — а человека, ведущего тяжёлую борьбу с переменным успехом.


Для печати   |     |   Обсудить на форуме



  Никаких прав — то есть практически.
Можно читать — перепечатывать — копировать.  
© 2002—2006.

Top.Mail.Ru   Rambler's Top100   Яндекс цитирования  
Rambler's Top100