Таня Ковальчук

Михаил Кордонский.

Умерла одна девочка. Таня Ковальчук. Это была совершенно потрясающая тринадцатилетняя девочка с каким-то звериным чутьём. Она нашла рукопись, наброски будущей «Технологии группы» — в клубе они лежали открыто, а может, у Берга дома, — утащила, прочитала… Приходит. «Вот что я прочла. Это правда, что вы нас хитро воспитываете исподволь? И как вы это делаете? Я тут не всё понимаю, расскажи подробней…» Или в другой раз подходит ко мне: «Миша, а правда, что есть такие люди — диссиденты, которые борются за правду, и их преследуют?» Как она вообще почуяла, что у меня об этом есть информация? 83-й год, представляете?

Владимир Ланцберг.

Одной из тех нескольких ребят, которые этот клуб фактически лепили, была Таня Ковальчук. Когда она была в «Фонарщиках», в шестом классе, ей родители запретили ходить в клуб. Она стала приходить в наш летний лагерь на реке Кабачок каждый день — дождь, не дождь… Утром родители на работу — Татьяна в лес. Вечером, по темноте,— обратно, переходя вот эту бурную речку как угодно.

Когда уже «Фонарщики» кончились, а Татьяна немножко подросла, она приняла участие в создании клуба «Зелёная гора». И, конечно, для меня это был человек номер один. Песенка «Костёр у подножья зелёной горы» посвящена в первую очередь ей.

Геннадий Дульцев.

…Момент недоверия ещё был, что Берг какой-то западный шпион: у него какие-то мощные радиоприемники в доме есть… Это так по-детски воспринималось от непонимания как версии. Потом Таня Ковальчук, помогая разбираться с архивами переписки, нашла письмо от Устинова, что «эти сволочи» — речь шла о детях… Слово её возмутило, она письмо цапнула (та самая Таня, которой посвящена песня «Костёр у подножья зелёной горы…»,— к сожалению, её нет уже с нами). Я помню, это была целая детективная история: у нас уже тогда выбирались командиры на неделю, у них были ключи от клуба, кто-то из командиров принёс ключи, мы ночью зашли в клуб и совещались на тему «сволочей», приёмников. Мы были достаточно возбуждены, кто-то вспоминал какие-то подозрительные вещи. Закончилось тем, что решили задать вопрос в лоб: «Мужик, кто ты и что ты? Чего тебе надо? Что за письма такие? Вот скажи…» Они были вдвоём с Романной тогда. Активистами были во всём этом Таня с Герой — им было по 13, нам по 12. Берг что-то отвечал, мы слушали и во что-то вникали. Но после этого разговора момент откровения снимает всякие границы, у нас уже больше не возникало ни версий, ни подозрений. Настороженное отношение к Бергу было не только у нас, а и у взрослых, и у родителей, потому что вдруг свалилась на посёлок еврейская семья, занимается с детьми непонятно чем — с одной стороны, понятно чем, но как-то не по-людски. Может, было влияние с улицы, со стороны на нас. Но потом всё заканчивалось тем, что мы от улицы отбивались, защищались. До драк не доходило, но мы отстаивали словесно себя: хочешь — живи здесь с нами, не хочешь — не твоё собачье дело, это наше, и это нам нравится.

Таня Ковальчук, ученица 7-го «В» класса Туапсинской средней школы № 6

Прекрасное занятие

Пятая планета, на которой побывал Маленький принц, герой сказки Антуана де Сент-Экзюпери, оказалась совсем крохотной. На ней только и помещались, что фонарь да фонарщик. «Когда он зажигает свой фонарь — как будто рождается ещё одна звезда или цветок. А когда он гасит фонарь — как будто звезда или цветок засыпают. Прекрасное занятие. Это по-настоящему полезно, потому что красиво»,— думал Маленький принц. Ему очень понравился фонарщик, человек, который честно относился к своей работе, никогда не забывал по вечерам зажигать и по утрам гасить фонарь, был верен своему слову.

Когда в мае 1982 года в нашем посёлке начал работать клуб для мальчишек и девчонок, мы так и назвали его: «Маленький фонарщик». И ни для кого не секрет, что прописку в нашем клубе может получить всякий, кто любит трудиться. Если мы чего-то не знаем или не умеем, нам всегда придут на помощь комиссары Володя и Ирина Ланцберги.

Шефы подарили нам две удобные для занятий комнаты, уютные и чистые, и даже выделили санитарку, которая будет мыть и убирать у нас в клубе. Но мы решили — что, сами не справимся? «Справимся! — говорит Гера Пикулин и бежит за ведром и тряпкой! — Нам, мальчишкам, тоже нужно уметь полы мыть. Всегда пригодится».

В клубе чистота и порядок. Можно заниматься. А чем? «Давайте радиоделом»,— предлагают мальчишки. А почему нет? Только вот где детальки будем хранить? Понадобится много картонных коробочек. Смастерим? Конечно. «А мне сказали, у вас интересно, на гитаре играют. Я потому и пришёл»,— произносит кто-то новенький. «У нас здорово! — говорим хором мы. — Только не мог бы и ты нам помочь?» И предлагаем новичку семиструнную гитару на шестиструнную переделать. «Что не будет получаться — спрашивай. А потом сам на ней и учиться будешь».

Дорога к интересному проходит через «Зачем?», «Не хочу», «Трудно», «Нужно», «Увлекательно», «Красиво». Вот возьмём наших петухов. Сначала был огромный кусок фанеры. Потом на нём нарисовали петухов. Вооружившись лобзиками, долго выпиливали. Руки от непривычки болят, пилки ломаются. Потом петухов раскрасили, ярко и весело, и вручили малышам из детского сада. И все рады. Просто праздник настоящий. Кажется, что и петухи вместе с нами ликовали. Когда нас попросили ещё и уток сделать, за работу все взялись охотно и с интересом. Во-первых, с лобзиками работать уже умеем. А во-вторых, радостные лица малышей помним.

А однажды к нам пришёл главный врач поселковой поликлиники. «Фонарщики, — говорит,— помогайте. Установили мы у себя новое переговорное устройство. А теперь вздрагиваем всякий раз, как только переговорить с кем-нибудь надо. Такой сильный и неприятный звук». Вот стоящее дело для наших радиотехников! Вместе с комиссаром быстро исправили поломку.

А хотите, я вам про наше лето расскажу? Получили мы письмо от Н. П. Царевой, кандидата педагогических наук, комиссара знаменитой ленинградской Коммуны имени

А. &Макаренко. Хотелось бы им сборы у нас в районе провести. Не могли бы мы помочь, приготовить для них лагерь?

Взялись мы за работу. Лесная разведка донесла: недалеко от посёлка есть красивое ущелье, рядом ручей пробегает. Вот только все поляны далеко от воды. И стали мы лагерь прямо на горном склоне разбивать. Для каждой палатки площадку разровняли, палатки поставили, хорошо их окопали, чтобы не заливало во время дождя. Сделали карту местности. Тропу упростили: мосточки через ручьи проложили. Костровую площадку приготовили, ступеньки к ручью прорыли, даже «прачечную» у ручья устроили и место для сушки белья приготовили. Мальчишки телефонную связь с посёлком установили. Видите, как много дел.

Заволновались наши родители, что это мы в лесу всё пропадаем. И решили мы общий сбор провести. Прямо в лесу. Пусть папы с мамами на наш труд посмотрят и порадуются. А тут как нарочно дождь целых два дня шёл. Дошли родители с проводником до ручья, а дальше идти не рискнули. Самый отважный, отец Генки Савина, Алексей Иванович, только и пришёл в лагерь. Представителем от родителей. Накормили мы гостя обедом — здесь уж девочки постарались, — подарили ему новую песню, а потом стали наперебой о нашей работе в лагере рассказывать, «Эх, пап, жалко, что дождь всё испортил. Мы с Костиком Москвичёвым знаешь как хорошо ручей вычистили от веток и камней. Он до дождя такой светлый и звонкий был», — говорил Генка, показывая на бурый бурный поток, несущийся с гор. Но мы знали, через день-другой впитает земля всю воду, что дождь вылил, успокоится ручеёк, посветлеет, и мы увидим, как два друга, Генка и Костя, снова работают у ручья, чистят его. Чем вам не фонарщики!

Смотрел на всё Алексей Иванович, потом крякнул довольно и засучил рукава: «А ну, ребята, давай и мне работу!»

Пос. Тюменский, Туапсинский район

Из газ.: Комсомолец Кубани (Краснодар). 1983. 19 янв. Рубрика «Урок труда»

Откорректировано Н. Жуковой, 28.10.2008